Димыч прикрывал, но оставался около машины, боясь нарушить мой приказ. Я шел по тропинке ко входу в привычной манере вразвалочку и замер, когда увидел застывшую на пороге Полю. В глазах у нее блестели слезы, а маленькая ладошка прилепилась к щеке. Пиджак прикрывал ягодицы, и девушка была без свадебного платья. Я заметил тонкую полоску крови на худой ноге, а, подойдя ближе, отодвинул ее руку и понял, что с тварью Дороговым мы еще не все выяснили.
Прошипев забойный мат, я отодвинул девушку за плечи и приказал ей сесть в авто. Затем окликнул Диму и ринулся в казино. Витёк, тварь трусливая, ответит за то, что тронул мое. Звучит смешно, согласен. И охранники ответят, что не уследили. Блять, головы всем снесу.
Но шваль Дорогов смотался или спрятался, а искать его в набитом людьми казино у меня не было желания. Злой я вернулся с Димой в машину, по дороге охранник получил оплеуху в виду крупного штрафа и предупреждение, что еще раз пропустит хоть падение волоска с головы моей «жены» — я его сам побрею, а потом выброшу на улицу без рекомендаций. На что мужчина только заулыбался: привык он к моим завихрениям.
Наглухо закрыв окно, что отделяло пассажиров от водителя, я повернулся к затихшей на сидении девушке. Она поджала под себя ноги и туго завернулась в мой пиджак.
Но я был на грани, тело просило маленькой радости в компенсацию, а душа требовала отмщения. Или я просто так эту сучку купил? Пусть отрабатывает.
— Я бы пожалел тебя, но ты — прекрасная актриса и задолжала мне кое-что. Или тебе и сейчас кто-то мешает? — я немного расставил ноги и прищурился.
Не мог же я так нелепо промахнуться с выводами. Шлюха — она и в Африке берет в рот. Почему же она так дрожит? Почему в глазах стоит неподдельный ужас?
Поля нервно рассмеялась и, отвернувшись прошипела по-русски:
— Ну разумеется! — и добавила с болью в голосе: — Господи, неужели вокруг меня так и будут крутиться одни уроды? — Повернулась и, глянув волчицей, процедила по-английски: — Извините, хозяин, можно ли ненадолго отложить… близкое знакомство? У меня голова жутко болит.
Проявить терпение — все равно что показать свою слабость. Это не про меня.
Я наклонился и впутал пальцы в ее слегка влажные волосы, повернул заплаканное личико к себе.
— Ему давала без проблем, а меня шарахаться будешь? Я сказал, ты сделаешь это сейчас, — от своего голоса даже мне стало холодно.
Девушка вдруг побелела, дёрнулась, раздался характерный звук, и на брюки мне полилась рвота. Я отдёрнул руку и уставился на окровавленные пальцы.
Затарабанил в окно водителя, глядя, как закатила «женушка» глаза.
— В больницу! Пулей!
Машина дернулась, развернулась, и мы со свистом прорезали ночные огни безумного города.
Через пятнадцать минут я выбрался из вонючего салона и, вытащив ослабленную девушку из салона, взял ее на руки. Вот же купил женушку, а теперь таскать ее по врачам? Меня это безумно бесило. Расслабился, епта.
— Крис, — я глянул через окно на водителя. — Привези мне чистую одежду и для «же-ны» что-нибудь.
Когда врачи окружили Пелагею, я ушел в душевую, чтобы очистить брюки от рвоты, смыть с руки кровь и отрезвить себя холодной водой, а потом до дыр протирал в коридоре ковер туфлями, судорожно соображая, что сделал не так. Почему кукле внезапно стало так плохо. Больна? Что произошло?
Частная клиника хороша тем, что можно приехать в любое время дня и ночи и быть уверенным, что никто не узнает о том, что я здесь был.
Дверь в палату тихо приоткрылась, и невысокий лупастый доктор подошел ближе и развернул Полины снимки.
— Легкое сотрясение, — проговорил он. — Удар пришелся в височную долю, чудо, что девушка выжила. Еще бы чуть-чуть… Да, пришлось скобы поставить, небольшой шрам останется, но легко можно будет зачистить попозже. Через несколько часов уже сможете забрать ее.
Я глухо кашлянул в кулак.
— К ней можно?
— Да, — доктор отступил, — но постарайтесь не тревожить.
— Я понял.
Да все врачи говорят стандартно: «Не беспокойте больных, они такие нежные». Прямо ночные мотыльки, а как ноги раздвигать — силы у них всегда находятся.
И где она так грохнулась, пока я сидел в машине? Неужели малыш Дорогов и к этому приложил руку?
Стоя на пороге стерильной белой палаты, я понимал, что следующий шаг не готов сделать. Это как признаться маме, что лишился девственности с ее коллегой. Да мне бы голову оторвали. Вот и сейчас такое же чувство — гадкое и противное. Чувства вины от меня не дождетесь, потому я приблизился к Пелагее и, всмотревшись в ее бледное лицо, ехидно спросил:
— Решила, что своими выходками и притворством избежишь своих прямых обязанностей, красотуля?
Глава 12. Поля
Я смотрела на белый потолок и слушала, как ругается Максимилиан. Опять твердит про мои обязанности. Озабоченный ублюдок! Да, я сама подписала тот ужасный документ, согласилась на то, на что бы никогда не пошла из-за денег. Я испугалась, очень сильно испугалась за Витю. Мужем его даже в мыслях теперь не могу назвать.
И как так получилось, что я лежу в чужом городе, за тридевять земель от родного дома и слушаю брань монстра, к которому добровольно шагнула в пасть? Скривилась: благородный поступок, нечего сказать! Нельзя было поддаваться на уговоры и угрозы Дорогова, но что толку об этом сожалеть? Договор подписан, и я понимала, что уже ничего не попишешь. Бумага всегда была важнее человека. А я теперь и человеком не была — бесправная рабыня.
Ещё и в больницу попала. Страшно подумать — меня вырвало прямо на моего «хозяина». Впрочем, не страшно, а чертовски приятно. Я не сдержала улыбки: жаль, что не видела лицо этого ублюдка, когда испортила его одежду и машину.
И, всё же, он привёз меня сюда, а не выбросил гадливо на дороге. Нет! Лучше бы выбросил. А так лишь беспокоится о своём «праве». Как же это? Секс-куколка сломалась! Беда и огорчение. Я закрыла глаза, не желая видеть своего мучителя, жаль уши не могла тоже закрыть. Тело сковала противная слабость, во рту ощущалась горечь, доктор что-то там про голову говорил. Жаль, что мой английский не так совершенен, как хотелось бы, но кто знал, что мне потребуется учить и медицинские термины? Интересно, что за лекарство мне сейчас поставили через капельницу?
Не думаю, что с моим телом произошло что-то страшное, скорее всего меня стошнило из-за осточертевших требований монстра. Бесит! Соси да соси! И «мороженкой» своей размахивает! Благо тут не достаёт, уже хоть какой-то прогресс. А то, как ребёнок двухлетний, вдруг обнаружил забавную игрушку и мечется, всем подряд хвастает.
При мысли о Максимилиане, как о ребёнке, вдруг стало чуточку менее страшно, словно я стала «больше» него, взрослее и выше. Это и в приюте всегда срабатывало, когда приходилось общаться с высоченными парнями-акселератами, которые могли бы меня в трубочку скрутить, если бы захотели. А мне нужно было поставить себя так, чтобы им это даже и в голову не пришло.
Я открыла глаза и посмотрела на монстра. А что, если попробовать приручить этого зверя? Раз я так серьёзно вляпалась и целый месяц мне придётся изображать его жену и предоставлять своё тело, так может стоит наладить нормальные отношения? Скривилась: ну, максимально «нормальные», исходя из создавшейся ситуации. Это, по крайней мере, поможет мне не сойти с ума от страха, унижения и ненависти.
Я осторожно приподнялась и с трудом устроилась полулёжа. Глубоко вдохнув, решительно проговорила:
— Максимилиан, вам не кажется, что наше знакомство не очень задалось? Давайте попробуем начать заново? Уверяю вас, я полностью осознаю своё положение, но и вы постарайтесь понять моё. Вы купили не просто куклу для плотских утех, а живое существо. Что бы вы не думали обо мне — неважно. Называете шлюхой, сукой, как-то там ещё… Это лишь слова. Но я прошу вас помнить, что я не робот, который можно включить, когда захочется, а когда надоел — нажать на пульт и убрать в коробку. К примеру, если бы вы купили собаку, тоже стали бы ей с первой минуты тыкать в морду чл… палкой? Наверное, для начала вы бы познакомили её с домом, показали место для сна и накормили. Я прошу вас относиться ко мне не хуже, чем к собаке.
