Робко сжавшись девушка вошла с той самой рыжеволосой, которая в отличие от ангелочка шла уверенно и ни капли не стеснялась своего купальника. На Миле он был скромным, без излишеств, чёрный обыкновенный, который сейчас назвали бы детским, так как не было ни открытых ягодиц, ни даже груди, хоть живот девушки был открыт. Но даже он сидел на ней хорошо. Низ подчёркивал аппетитные ягодицы, а лиф не скрывал немаленький размер груди девушки. Увидев её, я облизнулся и даже пришлось скинуть бумажное полотенце на ноги, дабы скрыть мою реакцию на Милу.
Долгий час я смотрел, как девушка плавала в сопровождении своей подруги, прыгала в воду, хохоча как самый счастливый человек, соревновалась с рыжеволосой. А я лишь сидел и наблюдал… и мне это нравилось. Смотреть на то, как счастлив ангелочек и как радостно улыбается.
— Герман, я тебя предупреждал, — вырвав меня из воспоминаний, рычит Прохор и делает шаг ко мне.
— Пап, я сама, — вдруг подаёт голос ангелочек, после чего все оборачиваются к девушке.
— Что сама? На стену полезла? — недовольно спрашивает её отец.
— Нет, просто ты же знаешь, я не люблю посторонних, а господин Айдаров стал подходить ближе, увлёкшись беседой. Я всего лишь испугала. Он не виноват, — стала заступаться за меня Мила и тогда я посмотрел на неё иначе. Не как на прекрасную трусишку, а как на слабого воина, готового сражаться и помогать, но боящегося причинить вред другому. — Не надо ссориться, прошу, — взмолилась она отцу.
— Что же, тогда, пожалуй, Герман, — начал Прохор, выделив моё имя. — Пойдём в мой кабинет и обсудим твоё дело. Если оно, конечно, есть…
— Есть, — уверенно отвечаю ему, взглядом показывая, что дело и правда серьёзное.
Мила
— Мам, папа его убьёт? — спрашиваю родительницу, грызя ногти от страха за мужчину, которого папа может лишить жизни, думая, что тот хотел причинить мне вред. А он ведь просто предложил дружить. Также ведь делают все люди, просто не все озвучивают этот вопрос. Наверное, господин Айдаров тоже мало с кем дружит, если не знает, как это делается. Дружба — она появляется сама собой, без слов и предложений.
Но всё равно, я не могу дружить со столь взрослым мужчиной. Это же ведь, неправильно и… неприлично. А вдруг у него есть жена и она будет против? Я, например, не хотела бы, чтобы мой муж общался с девушками. Часто слышала о том, что они уводят мужей из семьи.
Нет, конечно же, я не собираюсь уводить господина Айдарова из семьи, но его жене всё равно будет неприятно.
— Мила, всё будет в порядке, — успокаивает меня мама. — Съешь мармелад лучше и прекрати волноваться. Прохор его если и убьёт, то точно не в этом доме, — говорит она и ставит передо мной бумажный пакет с мармеладом.
— Вывезет его в лес? — хохотнув, спрашиваю я, поддержав мамину шутку, поняв, что она права.
— Да-да! И заставит есть червяков, — продолжила мама в тот момент, когда я собиралась насладиться черничным жевательным червячком, которого только что достала из пакетика.
— Мама! — возмутилась я. — Это же мерзко! — изобразила на лице ужас и отвращение.
— Ничего такого, — ответила мама и быстро выхватив вкуснятину из моих рук, погрузила тебе в рот. — Вкусно! А потом он заставит его погрузить всех червячков себе в рот и скушать!
— Иди ты, — ответила родительнице рассмеявшись. — Я теперь не смогу нормально фруктовых червячков есть, а буду представлять… бррр…
— А ты не ешь, я съем, — тут же нашлась мама и забрала у меня бумажную ношу, и я даже не успела среагировать и спасти свою вкуснятину.
Пугалки пугалками, а от мармелада я не откажусь ни за что!
— Ну уж нет. А какие ещё вкусы… — начала я, но услышала грохот из кабинета отца и вскочив, побежала туда, молясь о том, чтобы все оказались целы.
Ведь если кто-то пострадал, то это моя вина.
Глава 12
Герман
— Ты должен был сразу об этом сказать, — рычу на Прохора, сжав подлокотник, чтобы не сорваться на него. — Почему я это узнаю от чужих людей? Это нельзя допустить.
Вчера я узнал, что до Тиграна, Прохор пообещал свою протекцию врагу моего брата, Глебу Красавину. Он должен был занять место мужчины, после его отставки, но почему-то потом Прохор пообещал всё это Тигру. И лишь то, что он одумался, позволяет мне сейчас спокойно сидеть перед мужчиной и открыто с ним об этом говорить.
Глеб Красавин — редкостная мразь, которая в достижении своих целей, не остановится ни перед чем. Убьёт слабого, женщину, мужчину, ребёнка, инвалида и даже родную сестру.
Мой брат никогда бы не согласился на аферу с протекцией, считая это уделом попрошаек, но узнав, что в роли преемника Прохора — он получит больше власти, возможностей и сил, для того чтобы расправить с Красавиным, сразу же согласился. Тигран жаждет мести, ведь Глеб похищает рабочих лошадок моего брата, после чего их чаще всего не находят, а если и обнаруживают, то только трупы. Красавин начал беспричинную войну, в которую мой брат вступил и мечтает выиграть, ведь однажды среди пропавших была когда-то любимая девушка Тиграна. Её Глеб не убил, а всего лишь сделал своё личной шлюшкой, но брата это задело. Да так, что брат возненавидел всех женщин.
— Я давно сказал Глебу, что союза между нами не может быть, — отвечает Прохор, недовольно поджав губы.
— Его и не будет! Я не допущу, — обещаю мужчине, всем своим видом показывая, что не шучу.
Не допущу. Если мой брат отморозок, но хотя знает о чести и мораль, то Красавин нет. Если он станет во главе поставки оружия, то начнётся настоящий хаос, в котором жертв будет не сосчитать. Это даже я понимаю, не углубляюсь в изучение личности этого Глебы, ведь его персона никогда меня не интересовала. Он враг моего брата и не более. Мелкая букашка, мешающая моему брату, но не настолько сильно, чтобы в это дело сунулся и я. Пока Тигран справляется и сам.
О чём вообще Прохор думал, когда предлагал ему своё место? Разве не понимал, что будет, если Красавин заполучит такую золотую жилку?
— Я тоже — сквозь зубы цедит мужчина, смотря сквозь меня. — Ему нужна Мила. Он предложил мне сохранность Милы в обмен на моё влияние.
— Мила? — вскочив и подлетев к Прохору, восклицаю. Кресло, на котором я сидел, с грохотом отлетает и громко ударяется о противоположную стену. — Зачем она ему?
— Чтобы держать меня за яйца, он думает, что может со мной играть. Моя дочь не игрушка, Герман. Я готов лишиться всего, что у меня есть, но потерять близкого? Нет! Тем более Милы. Ты же видишь какая она… Я был согласен на его условия, но понимаю, что всё это плохо кончится. Где гарантия того, что когда я отдам ему всё, он не тронет Милу? Пока я у руля — моя семья в безопасности, а дальше мне нужны доверенные люди. Поэтому я и предложил вам двоим стать моими преемниками. Вы менее опасны для общества.
— Он не получит ничего, — наконец, произношу я. — Оставим всё как есть. Моему брату твоё дело, а Мила… ей нужна охрана.
— Вокруг неё всегда есть охрана, Герман. И мышь не проскочит…
Не проскочит? А как же я? Я вчера следил за ней и ничего? Прохор об этом даже не знает, иначе выгнал бы сейчас же. Значит, нужны ещё люди. Те, кто будут в тени, но в случае чего не дадут девушку в обиду. Я этим займусь.
Я только нашёл ангелочка и не готов его потерять. Отправлю в ад каждого, но Мила — моя.
— Нужно больше охраны, — говорю ему вздохнув. — Он может пойти на всё, чтобы получить это место. Мила и твоя семья — для него открытые мишени.
— Что ты… — начинает Прохор, но в этот момент дверь в кабинет распахивается, явив нам раскрасневшуюся Милу. Девушка тяжело дыша, смотрит на нас, что-то выискивая глазами.
— Вы целы? — удивлённо спрашивает, ещё раз пройдясь взглядом по нам с Прохором.
Делаю шаг назад от стола мужчины, позволяя ей убедиться, что с её отцом всё в порядке, и её паника напрасна. О том, что девушка думает, я сразу же прочёл по её лицу, а сопоставив с грохотом и вопросом, который она точно озвучила, убедился в своих мыслях.
