Лекс если и выпивал с нужными людьми, то всегда в меру, чтобы чувствовать себя хозяином ситуации контролировать каждое свое слово.
Затушив сигарету в стеклянной пепельнице, мужчина еще некоторое время усердно стучал пальцами по клавиатуре, делая важные расчеты по новому объекту, а после решил пойти в приемную.
Нужно было сегодня отправить предварительные расчеты субподрядчику на электромонтажные работы, чтобы завтра утром они уже смогли дать ответ. Положительный, как надеялся Громов.
Добравшись до приемной мужчина запустил автоматический сканер на компьютере своей помощницы и замер, услышав сквозь шуршание техники звонкий девичий голосок, что напевал какую-то веселую мелодию.
Звук шел из коридора.
Мгновенно войдя в образ сурового руководителя, Громов поспешил к двери, чтобы прикрикнуть на зарвавшуюся сотрудницу. Пусть время не рабочее, но офис это не место для подобных концертов!
Рывком, распахнув дверь, мужчина выглянул в коридор и слова замерли на языке, при взгляде на симпатичную женскую попку в обтягивающих черных лосинах. Такую прям аккуратненькую, кругленькую. Не сказать, что Громов сильно падок на женские прелести, но тут прям торкнуло некстати.
— На большом воздушном шаре…, – напевала девушка, склонившись над ведром с водой.
Ее руки в перчатках старательно отжимали половую тряпку, а голова с рыжим хвостиком, кивала в такт музыке, которая транслировалась прямо из наушников.
Девушка выпрямилась, прикрывая длинным растянутым свитером то, чем так неожиданно любовался мужчина и, легко пританцовывая, стала выводить мокрой шваброй творческие узоры на полу.
— …мы с тобой проводим это лето…
Девушка чуть полуобернулась, и сердце Громова пустило удар — так это же и есть та самая рыжая засранка!
— Ты! — у Громова помимо воли вырвался самый настоящий рык.
Рыжая нахалка испуганным зайчиком подпрыгнула и выронила из рук швабру. Голова ее резко дернулась, и из уха вывалился динамик наушника. Огромные, широко распахнутые карие глаза в упор уставились на него, грозясь от страха залить слезами нежную кожу милого личика.
У Лекса вопреки здоровой логике возникла ассоциация с испуганным олененком.
Глупость какая-то!
— Ты что здесь делаешь? — дольно грубо поинтересовался Лекс у девушки, что, казалось, стояла ни жива, не мертва, только оленьи глазки испуганно бегали по коридору.
— А я тут…, – проблеяла она тоненьким голоском, и Лексу стало даже как-то совестно — напугал ребенка до полусмерти.
Мужчина хотел предложить ей пройти в кабинет и нормально поговорить, но не успел — в кармане брюк внезапно зазвонил телефон и, судя по мелодии звонка, это был Анатолий Львович собственной персоной.
Едва Лекс поднес к уху смартфон с сухим «слушаю», как рыжий олененок шмыг и в обратную сторону коридора.
Сбежать опять собралась, зараза рыжая!
Ну, уж нет!
Мужчина среагировал молниеносно — всем корпусом вперед, на два широких мужских шага, споткнулся о швабру и прямехонько в ведро с грязной водой, что эта пигалица оставила, (наверняка специально!) у него под ногами.
Ведро с глухим стуком полетело в сторону, вода на Лексовы любимые брюки, а девушка умчала в неизвестном направлении.
— Твою мать! — в сердцах выругался горемычный и со злостью сбросил звонок будущего тестя, — Это не девка, а какой-то ходячий кошмар!
Конечно, можно ее догнать, но было у Лекса какое-то смутное чувство, что едва он попытается, как случится что-то непредвиденное и испорченного имущества заметно прибавится.
К тому же нет никакой гарантии, что поймав, Лекс ее не придушит, за вот такие каверзы.
Несколько секунд помедитировав на свои промокшие в мыльно-грязном растворе замшевые туфли, мужчина перевел взгляд на многострадальную швабру и ухмыльнулся.
Снова Василичу подвалила халява! Ему теперь даже и напрягаться не надо, чтобы все разузнать о рыжей пигалице. Нужно просто подняться до администрации собственника бизнес-центра, и запросить ее личное дело.
Довольный этой мыслью, Лекс достал снова затрезвонивший телефон и пошел обратно к себе в кабинет. Разговор с Асей требовал более вдумчивой обстановки.
Глава 5
Ритка
Домой я влетела с такой скоростью, словно за мной сам черт гнался. Хотя это было не так уж и далеко от истины.
С грохотом бросила свой рюкзак на пол и шумно выдохнула, приваливаясь к двери и на мгновение облегченно закрывая глаза.
— Ты чего такая взъерошенная? — в коридоре появился дед с белым котейкой на руках, — Случилось чего?
Я покачала головой и стала раздеваться. Не хватало, чтобы дед еще узнал о моих сегодняшних приключениях, а то опять за ружье хватится. У него все богатеи это враги народа, которых нужно отстреливать.
— Устала жуть, — выдохнула, пристраивая свои промокшие сапоги на батарее — к утру высохнут.
— Пойдем-ка на кухню. Я минтая пожарил.
Повела носом. И правда — рыбкой пахнет. Моей любимой.
Кошевар из деда был аховый, но рыба ему, как ни странно, всегда удавалась.
Быстро переоделась, помыла руки и уселась за стол, молниеносно набрасываясь на еду.
— М-м-м, вкуснятина! — похвалила я старика.
А тот и этому рад. Глаза повеселели, помолодели. Рука его потянулась к шкафчику и выудила графинчик с водочкой.
— Ну, коли ты одобрила мою стряпню, то можно и по пятьдесят.
— Дед! — гаркнула я, глядя, как он уже и рюмки на столе поставил, — У тебя давление!
— А у тебя характер вредный, — не остался в долгу он и налил нам по полрюмки, — Ты на себя давно в зеркало глядела? Совсем себя замордовала!
— Я деньги зарабатываю! — обиделась я.
— Зарабатывает она. Здоровье не купишь! Кто ж тебя замуж возьмет такую дохлую.
Чуть не задохнулась от возмущения. И как это у него получается? Ловко перевести тему с его давления, на мое возможное замужество.
— А я, может, замуж не собираюсь, — с вызовом ответила, не забывая активно работать челюстями.
— Это ты так сейчас говоришь. А потом чуть подрастешь, влюбишься и…оставишь старика одного…
Дед как-то сразу сгорбился, состарился и, мне даже показалось, что еще немного и по морщинистой щеке побежит слеза.
— Де, ну ты чего? — подскочила я и кинулась его обнимать, — Куда я от тебя денусь? Я даже, если влюблюсь, никогда-никогда тебя не оставлю.
Пожилой мужчина судорожно выдохнул, похлопал меня по руке и бодренько так заявил:
— Раз так, то за это надо выпить!
И с этими словами всучил мне стопку, чокнулся, с моей, застывшей от такой наглости, статуей и удовлетворенно выдохнув с энтузиазмом принялся за еду.
— Ты пей-пей. Пускай кровь немного погоняет. Хоть выспишься нормально.
Покосилась на стопку в своей руке. А почему собственно нет?
Залпом опрокинула в себя содержимое стопки, алкоголь неприятно обжег внутренности, и буквально через пару минут почувствовала, как напряжение этого бесконечного дня отпускает.
Наевшись, как говорится «до отвала», поняла, что глаза буквально слипаются от усталости.
— Иди, спи, — сказал дед, — Я сам все приберу.
Благодарно поугукала и поплелась в кроватку, залезла под свое любимое старое, но теплое одеяло и уже почти провалилась в сон, как телефон пиликнул, оповещая о входящем сообщении.
Рука на автомате потянулась к смартфону.
«Завтра в девять. И отмазы не принимаются» — гласило сообщение от Шнурка.
Сон как рукой сняло. Немного поворочалась и пошла в зал к деду, который как всегда полуночничал и смотрел какую-то муть про пришельцев.
— Чего ты маешься? — недовольно пробурчал он, когда я попросила переключить на что-то другое.
Подумала и решила поделиться:
— Меня Мишка в клуб зовет завтра.
Дед сразу насторожился и вскинул свои седые косматые брови.
— Туда вся наша группа пойдет сессию отмечать, а я не знаю, идти мне или нет…вот…
— Нечего тут думать. Иди. Молодость быстро пролетает, а ты ее так всю дома просидишь.
