И, похоже, жена чувствует в другой стране себя в безопасности, даже номер телефона не сменила. Или надеется, что он бросит все дела и примчится в Израиль её уговаривать?
Александр фыркнул — ну, ну, пусть надеется. Посмотрим, на сколько её хватит!
Надо поужинать, потом созвониться с няней, узнать, как там дети. И организовать им обратный переезд.
Конечно, без них в доме спокойнее, но какой смысл держать их в квартире без матери? Вокруг особняка большой ухоженный участок и специально оборудованная детская площадка — гуляй-не хочу, а там Татьяна в одиночку с ног собьётся.
— Валентина Сергеевна, пусть завтра с самого утра горничные приберут в детской, и одну отправьте с шофером на Королёва. Дети с няней возвращаются сюда.
— А детская уже в порядке, в тот же день всё привели в порядок, — невозмутимо ответила домоправительница. — Продукты на дом отменить? Мне нужно знать, когда вернётся Стелла Леонидовна?
— Стелла Леонидовна в Израиле, на отдыхе, продуктовые заказы отмените, — ответил Воротаев. — И что с кандидатурами второй няни — на вечернее и ночное время?
Глава 3.
Разговор с супругой выбил из колеи. Ещё и домоправительница не порадовала.
Нет, желающих занять в богатом доме место второй няни было предостаточно, но Валентина Сергеевна забраковала всех, кого прислало агентство.
- Всё не то, Александр Александрович, — объяснила женщина. — Или соискательница едва восемнадцатилетие справила, а это, сами понимаете, та ещё нянька будет. И в богатый дом она идет, скорее всего, не работать, а личную жизнь устраивать. Или в другую сторону перекос — того и гляди, этой няне самой сиделка понадобится. Потом, у нас условие — обязательное владение языком. Так проверяю — и смех и грех. Подавляющее большинство максимум, что могут — «Лондон ис зе кэпител оф Грейт Бритен». Тут даже я со своим английским со словарём понимаю — ни о каком свободном владении и речи не идёт! В общем, катастрофа. До медсправки и остальных требований к кандидатке даже добраться не успевали, сразу отправляла восвояси.
— Понятно, — Воротаев нахмурился.
— Пока я могу с детками ночевать, — предложила домоправительница. — Татьяна отдохнёт вечером-ночью, а там, глядишь, или няня найдётся, или Стелла Леонидовна вернётся.
— На вас и так полно обязанностей, — возразил мужчина. — Вы же с ног свалитесь, я своих детей знаю!
Тем более, Стелла Леонидовна в этот дом больше не вернётся, но говорить об этом он пока не станет.
— Ничего, неделю-другую выдержу, — улыбнулась Валентина Сергеевна. — Вечер и ночь, это не так страшно. По идее, к этому времени малыши должны уже устать и мечтать о постели.
Ага, два раза!
Воротаев не был бы столь оптимистичен, ведь он не раз отмечал, сколько времени Стелла тратила каждый вечер, чтобы уложить детей спать! А Тёмка мог и посреди ночи проснуться — попить, пописать или потребовать маму. Нет, работа ночной няни при его отпрысках курортом не будет! Но раз Валентина Сергеевна сама вызвалась… Тем более что другого варианта всё равно нет — не ему же с ними валандаться?! Он тогда днём наработает, да…
— Хорошо, — сдался Воротаев. — Но няню продолжайте искать!
Домоправительница ушла, а он всё не мог успокоиться, переваривая последние новости — надо признать, жена его сделала. Правда, Александр ни капли не сомневался, что реванш не за горами, но на данный момент ситуация вышла у него из-под контроля.
На весь дом блямкнули уродские псевдостаринные часы, и он, вслушиваясь, начал по привычке считать удары. Одиннадцать!
Сон не идёт, и если он сейчас что-нибудь не придумает, то опять не выспится, а завтра мальки приедут, дом опять вверх тормашками встанет. Не уснёт, будет полночи ворочаться, прокручивать в голове телефонный разговор. Нет, клин клином вышибают!
Мужчина снова оделся и вышел к гаражу.
— Отдыхай, Слава, я сам, — взмахом руки отпустил выскочившего на звук полураздетого водителя.
Первым делом воспользовался сотовым.
— Аленький, не спишь?
— Не с кем, — показательно-протяжно вздохнула любовница.
— Помнится, я тебе обещал ночь?
— Было такое, — осторожно ответила женщина. — Но, вроде бы, ты уже ночевал недавно?
— А проценты?
— Хочешь сказать, что…
— Да, угадала. Сегодня я весь твой, без остатка!
— Сашик!!! Ах ты, чёрт, что ж ты раньше не позвонил? Я бы приготовила что-нибудь особенно вкусное, а так у меня только цветная капуста в кляре, — вспыхнула радостью и тут же расстроилась Алёна.
— Заеду по пути в «Елисеевский», — бодро ответил мужчина.
Когда, спустя полтора часа он подъехал к дому, Алёна выскочила к подъезду, повисла на шее, целуя и смеясь, не скрывая радости, не общая внимания на возможных зрителей.
О, вот в такой дом он хотел бы всегда возвращаться! Вернее, к такой женщине!
— Сашик, как я соскучилась! — посекундно целуясь, они поднялись по лестнице, оставив все заботы, весь мир за захлопнувшейся дверью.
Оказавшись в квартире, Алёна сразу потянулась к его брюкам, торопясь и предвкушающе облизываясь, освободила член и мурлыкнула:
— О, вижу-вижу, ты по мне ОЧЕНЬ соскучился! Даже не представляешь, как я этому рада! М-м-м! Мой леденец!
Александр шумно вздохнул и, прикрыв глаза, ухватился за стенку — любовница творила что-то необыкновенное. Нет, обыкновенное, но делала это с таким вкусом и энтузиазмом, что уже спустя десять секунд, он почувствовал, что вот-вот кончит, и был вынужден отстраниться.
— Я хочу тебя всю! Хочу вместе! — прохрипел, поднимая женщину с колен. — Не спеши, у нас вся ночь впереди!
Не в силах оторваться друг от друга, брели в спальню, застревая в рукавах и штанинах, снося стулья и косяки, кусаясь и зализывая, выпивая стоны и поцелуи.
Прохладные простыни? Нет, раскалённые, как тело, которое он в них вжимает. Как воздух, которым дышит. И как шелковистая влажность, куда он вторгается раз за разом, умирая и воскресая, взлетая на вершину и кубарем скатываясь вниз…
После, отдыхая, они просто лежали рядом, бездумно глядя в потолок.
Выжатый досуха, мокрый, как мышь Воротаев, вяло размышлял, что надо бы в душ, но не хотелось шевелиться. Он обнял любовницу и прикрыл глаза, вслушиваясь в отголоски оргазма, гуляющие по телу. Пожалуй, рядом с такой женщиной, которая дарит удовольствие и ничего за это не требует, он готов провести вечность.
— Я в душ, — пробормотала Алёна, соскребая себя с постели. — Сашик, ты — лев! У меня даже ноги дрожат и подкашиваются.
Воротаев довольно рассмеялся, сыто потянувшись.
И замер, поймав интересную мысль… Почему бы нет? Надо спросить!
— Аленький, — он просунул голову в ванную.
— Хочешь присоединиться? — ни капли не стесняясь наготы, женщина изящно повернулась, и Александр почувствовал, как внизу снова потяжелело.
Чёрт, и правда, как двадцатилетний! Вот что значит — желанная и отзывчивая женщина!
— Спросить хочу.
— М-м? Спинку не потрешь? — Алёна протянула руку с губкой и медленно повернулась, демонстрируя совершенные формы. Розовые ягодицы так и манили прикоснуться к ним, а когда женщина опёрлась рукой о стену и чуть наклонилась, у Воротаева сбилось дыхание. Как под гипнозом он взял губку и принялся водить ею по совершенной спинке любовницы. По спине, по изгибам и выпуклостям, по складочкам, распаляясь все больше и больше.
— Са-а-шик! — простонала Алёна и, поворачиваясь, задела кран, отчего редкий дождь, который барабанил по любовникам, стал не только более интенсивным, но и более горячим. Не обжигая, а ещё больше усиливая ощущения.
Почти сразу в помещении сгустился пар, не позволяя рассмотреть детали в подробностях, но так — на ощупь, почти на одних прикосновениях, получалось более возбуждающе, чем, если бы их тела ничто не скрывало от взгляда.
На этот раз Воротаев не спешил, двигаясь медленно, стараясь прочувствовать, просмаковать, растянуть каждое блаженное мгновение. Всё усиливающиеся стоны любовницы подстёгивали его собственное удовольствие, растекаясь горячими потоками, сворачиваясь узлом, обещая вот-вот вспыхнуть оглушительным оргазмом.
