— Мечтай! — фыркнула, даже не обернувшись в его сторону. — Иди к жене под крыло, не отсвечивай тут.
— Можешь не пыжиться, я-то знаю, что ты до сих пор меня любишь.
Ну, трындец, явление придурков, и их чрезмерная уверенность в своей значимости.
— Думай, что хочешь. Отвали только, — попыталась от него сбежать в туалетную комнату.
Вот здесь я конкретно облажалась. Думала, отстанет, а он уверенно пошагал за мной следом.
Неожиданно зажал меня в темном коридоре, бесцеремонно начав задирать мою юбку.
— Ну, вот, смысл был строить обиженку, сама же меня хочешь, иначе бы не поскакала к уборным. Видишь, Васёк, я тебя всегда с полуслова понимал, в отличие от тебя. Наверно, мхом заросла, без меня, бедняжка. Кто ж тебя убогую еще приголубит, кроме меня-то?
— Отпусти, гаденыш! — задергалась, испытывая отвращение к бывшему, а еще испугавшись его такого борзого нападения.
Попыталась ударить его по щеке, но он успел перехватить мои руки и сжал их у меня над головой.
Слюнявый рот накрыл мои губы, я уворачивалась, как могла и пыталась освободиться.
Слезы непроизвольно катились по щекам, когда я осознала, что он так меня тут и изнасилует в темном коридорчике, и никто не поможет.
Однако, помощь прибыла, причем весьма своевременная и конкретная. Жена Ильи с диким ором кинулась в нашу сторону, и почему-то вцепилась в мои волосы:
— Ах, ты дрянь! Оставь в покое моего мужа! Удушу, шалава!
Кое-как отбившись от идиотки, выскочила обратно в зал. Меня трясло не на шутку. Я знаю это состояние. Сейчас меня будет бить неконтролируемыми судорогами по всему телу от испуга и шока.
В детстве я пережила нападение стаи собак, тогда меня тоже так колбасило.
Единственный возможный вариант антистресса — ударная доза алкоголя. Быстро приняв решение, я направилась в сторону бара.
Как показала практика, пить мне нельзя. От слова «совсем».
На утро я проснулась в постели незнакомца — своего будущего на тот момент мужа, Егора Гордеева.
«Здрасьти-и, а Вы собственно кто будете?»
Стыдобище! Длинная юбка и коса до пояса, серьезно?! И такой результат?
И снова- здорова! Дежавю, или явление уже второго бывшего по мою душу. Егор тоже меня не слушает, и отпускать не намерен. Если не физически, то морально точно изнасилует.
— К тебе, или ко мне в отель? — уверенно заявляет он, словно вопрос решенный, а мое мнение ехало-болело.
Я поджимаю губы от злости.
«Так, Василиса, соберись! Ты уже давно не та дурочка», — мысленно призвала себя к спокойствию.
— Никуда я с тобой не поеду!
Мы стоим посреди тротуара и шипим друг на друга, не обращая внимание на людей. По фиг, что могут увидеть знакомые.
Республика — центральная улица города, даже не миллионника. Большая вероятность встретить здесь коллег или знакомых.
— Слышишь, псевдо-гимназисточка, а не вышло из тебя жены декабриста. При первой же трудности предпочла съебаться к своему хахалю, да?
— Что-о? Как ты смеешь так со мной разговаривать, урод?!!! — хлестнула его по щеке свободной рукой.
"Роман", использованы слова песни группы "Винтаж"
Брюност или брюнуст — особый сорт сыра, производимый в Норвегии. Имеет коричневый цвет и сладковатый вкус.
Лифчик — Ниссан Лиф
Buddy — норвежцы так называют авто Ниссан Лиф
Глава 4
Егор
Проследив взглядом за отъездом из клуба трёх красавиц, более-менее выдохнул, успокоившись. Из услышанных воплей, сделал вывод, что девочки отчалили по домам. Уже легче. Всяко спокойнее на душе, что Вася не отправится кутить дальше в таком состоянии.
Афанасьева пришлось волочь практически на себе, сначала до такси, потом до номера. Нажрался все же, дурень.
Едва успел вырвать его из ручек шустрой дамочки, которая мертвой хваткой вцепилась в столичного загулявшего хлыща.
«Хороший левак укрепляет брак», ну да, ну да, мне ли не знать, дважды, Гиббона мать, рогоносцу.
Но тут я подвязался блюсти его честь вовсе не ради спокойствия супруги Никитоса, и, тем более, не ради успокоения чей-либо совести. Тёлку он себе выцепил из серии, «Караул или Матерь Божья!» Наутро сам бы ужаснулся, и еще бы мне претензии кидал, что ж я его, бедолагу, за яйца не удержал.
Наш отель был в историческом центре города, в особняке девятнадцатого века какого-то известного купца, на берегу реки, с видом на четыхрехуровневую городскую набережную. Вид из окна, конечно, потрясающий. Только это меня примиряло с аляповатым вычурным интерьером, русским стилем, с расцветкой «вырви глаз», и, якобы, с элементами городецкой и хохломской росписи. Кошмар!
Номера бронировала моя помощница Катя, явно ориентируясь на собственный вкус. Надо будет ей сделать замечание по этому поводу.
Спать совершенно не хотелось, поэтому даже не стал пытаться лечь в постель.
Мозг пух от разнообразных мыслей, и прежде всего от впечатления от встречи с бывшей женой.
Как удар под дых. И мне пошли бы искорки из глаз! Все заслоны смело картинками прошлого. И счастливыми и не очень. А уж после её слов о снах обо мне, вообще можно двинуться крышей. И как это понимать?
Нет, что-то тут не так! Не сходится. И я должен все выяснить и спросить, наконец, с Чертика, какого хера, собственно?
Пять лет, млять, пять лет прошло, а до сих пор, сука, погано на душе. Я же все сделал, чтобы забыть и вычеркнуть её из жизни. Нет, вру, первые полгода после развода с мазохисткой упертостью заглядывал на её страничку и любовался чужой идиллией.
«Шевелёва Василиса, замужем за Шевелёвым Ильёй»; и куча снимков счастливой парочки идиотов. Потом уехал в Тай и забросил это неблагодарное занятие стороннего наблюдателя.
Нервно проведя рукой по коротко стриженым волосам, зачем-то достал свой смартфон, и завис, соображая, зачем он мне понадобился.
А-а, точно, проверить страницу в соцсети Василисы.
Открыл, посмотрел, и снова завис. Аккаунт заброшен наглухо, причем ровно в тот момент, когда я перестал его отслеживать. Что за б(?)… белочка чернобыльская?!
Перешел по ссылке на мужа. И там тот же номер с мертвым акком.
В таких моментах покурить бы, да вот беда, я не курю.
Та-а-ак! Надо срочно освежить голову.
Вышел на улицу, осмотрелся в поисках лестницы на набережную. Точно, где-то тут поблизости взвоз был. Надеюсь, никакие гопники мне не встретятся. Подбитая морда лица мне сейчас будет совсем некстати. Надо Чертика выманивать из табакерки.
Так и прошатался всю ночь, смотря невидящим взглядом то на темную воду реки, то на светящийся всеми цветами радуги пешеходный мост, мать его, влюбленных.
Розово-голубые всполохи раскрашивали реку, и снова возвращали меня воспоминаниями в прошлое.
«Переспим?» — удивила вопросом гимназисточка пять лет назад. Вопрос из ряда, не в бровь, а глаз. Порядком выбило из колеи от ошибочности своих суждений. Скромница, ага. Размечтался.
Чертовка из темного омута она, на мою голову. Как оказалось чуть позже, я был недалек от истины, когда узнал её фамилию.
— Пошли, — лишь на секунду растерявшись, все же ответил я.
Взял её ладошку, погладил большим пальцем по запястью, от чего она заметно вздрогнула.
Отзывчивая девочка, хмыкнул про себя. Чувствительная.
— Идём, — с каким-то отчаянием кивнула она и встала с барного стула.
Если бы я был на такси, то мы уже в нем безудержно целовались и не только. Раскочегарить деву лучше заранее, не дожидаясь момента, когда вы доберетесь до постели. Но я был на машине, поэтому посадил девчонку на соседнее кресло, пристегнул её и поспешил сесть за руль.
