Чтобы понимал, как это, когда тебя откровенно унижают этим снисходительным взглядом. И это мерзкой улыбочкой.
— Интересное предположение, — отвечает он, а губы дрожат в подобии улыбки.
— Или ты со своей женой, чтобы свою ненормальную ориентацию скрывать, а?
— Догадалась! — восклицает, открыто улыбнувшись. — Только это секрет! — прикладывает палец к губам.
Ненавижу!
Ненавижу! Убить хочу!
Я ему отомщу! Так отомщу, что мало не покажется! Обидеть меня! В моей день рождения!
Ну, всё! Хана тебе, дядя!
Прощайся с жизнью! Пиши завещание!
И точно не в пользу племянника! Его я тоже скоро убью!
— Старый пердун! Козёл! Чтобы у тебя там всё завяло и больше не вставало! — выкрикиваю ему в лицо и, развернувшись, убегаю прямиком в комнатки для уединения.
А там отдаюсь обиде, которая заставляет плакать и чувствовать себя закомплексованной девушкой. Уродкой, которую никто не хочет! Даже Эрик, потому что сбежал!
Только незнакомец захотел! И то… он просто меня не видел.
Переспал с непонятной девкой, которая сама к нему и пришла!
Стыдоба!
Позор!
— Кто?! — доходит до меня рык Рустама, а потом он сам появляется передо мной. — Кто эта сука?! Бесстрашная?! Имя? Быстро!
Рустам
— Кто?! — подскакиваю к Алисе, с трудом сдерживая желание поубивать всех к чертям собачьим. — Кто эта сука, бесстрашная?! Имя? Быстро!
— Чего? — она поднимает на меня заплаканные глаза и шмыгает носом.
Мля, точно прибью! Никогда ещё не видел, чтобы она плакала! И дальше бы не видеть!
Прям убийцей себя чувствую! Неконтролируемым быком, которому красную тряпку показали и приказали измочалить до смерти. Киллером, которому бабло срочно потребовалось, и плевать ему, кто его цель.
— Говори имя того, кто тебя обидел?! — повторяю, нависая над ней. — Чтобы надгробие заказать.
— Иди в баню, — бросает сестрёнка и отворачивается в сторону, продолжив заниматься тем, на чём я её прервал. Плакать. — Иди, веселись! Оставь меня в покое! Хоть раз в жизни! Сделай мне такой подарок на день рождения! Отстаньте от меня все!
— Повторяю — имя! — рычу и опускаюсь перед ней на корточки. — Я его научу с тобой правильно общаться. Придёт потом на коленях перед тобой прощения просить, а после продолжим урок и закрепим его. Так что, имя?! — требую.
— Неважно, — бурчит и отводит глаза. — Что было, то было! Я его сама накажу! Уж твоя помощь в мести мне не нужна! Обойдусь без заинтересованных лиц!
— Мля, Алиса! Не беси! Узнаю ведь сам. Но тогда ещё злее буду и убить могу по-настоящему, случайно. Оно тебе надо?
— Чтобы ты сел? — уточняет и я киваю. — Надо, — вздыхает и подносит руку к моему лицу. — Отличный подарок на день рождения будет, — на её губах появляется подобие улыбки, которая растапливает моё сердце и убирает злость.
Как бы мне ни хотелось её бесить, люблю ведь заразу эту. Порвать всех за неё готов, потому что знаю её и то, какая она настоящая. Когда только проснулась и бурчит, отбирая у меня кофе.
— Хватит хныкать, Лисёнок, — сажусь рядом с ней и привлекаю её в свои объятия. Да, будет в наших отношениях минутка любви и взаимопонимания. Повоюем позже. Я со слабыми не воюю. — Мужик или баба обидели?
— Мужик, — шепчет.
— Пффф! — фыркаю. — Да ни один мужик твоих слёз не стоит, Алиса! Только твоей злости и ненависти. А ещё моего кулака.
— Рустам, скажи, а я красивая? — поднимает на меня свои карие глаза и так наивно смотрит. Хочется съязвить, пошутить, задеть, но вместо этого я говорю правду, которая крутится на языке:
— Невероятно красивая, — вздыхаю и провожу рукой по её щеке. — Очень!
— Привлекательная? — в её глазах появляется детская наивность. Кажется, скажу я ей что-то сейчас, и она поверит.
— Пффф! Есть сомнения? Да каждый мой друг хочет тебе за… кхм… Хочет быть с тобой. Я поэтому их к нам перестал водить. Все, сука, на тебя смотрят и тебя хотят.
— А он не хочет… — хнычет и опускает глаза.
— Значит, он дебил, который потерял зрение, вкус и слух. Но сохранил чувство самосохранения, понимая, что я с ним сделаю, если он тебя тра… если он с тобой переспит.
— Ты знаешь, да? Кто он? — обижается и надувает губки. — Уже растрындел, что я к нему подкатывала? Пердун старый!
— Э-э, да, — нагло вру. — Говорю же, ужасный человек и слёз твоих не стоит.
— Урод! — шипит. — Ненавижу его! Пусть обратно в свою Венгрию к стерве катит!
— В Венгрию? — начинаю слабо понимать происходящее.
Она что… к Кариму подкатила, а тот отказал? Е… Ёперный театр!
Как теперь это принять и отпустить? Алиска сохнет по Кариму?! Боже!
Не могла никого моложе выбрать… и другого! Не моего дядю!
— Ага! Карим сказал, что я плакса и на роль его любовницы не гожусь! Понимаешь? То есть он считает, что я плохая в постели, а я вообще знаешь, какая?.. Знаешь?! — вновь начинает плакать. — Этой ночью я знаешь, сколько комплиментов в свою сторону слышала? Знаешь? Что я самая лучшая! Страстная и неповторимая! — белугой ревёт, а я зверею.
В каком смысле это она ночью комплименты в свою сторону слышала? Кто эта сука, которая на неё полезла? Которая смела мою сестру…
Убью!
Уволю всех к чертям! Не усмотрели, гады! Приказывал же!
— И называл меня так, что пальчики на ногах поджимались. Жениться обещал до и после, — продолжает плакать и говорить. — А Карим…
Надо держаться! Надо держаться!
— Он просто не понимает, что теряет, — притворно спокойно произношу.
— Да-да! — придвигается ко мне ближе. — А ты? Ты считаешь меня пригодной для того, чтобы быть чьей-то любимой женщиной?
— Считаю, Лисёнок, — мягко отвечаю. — Даже больше, чем ты думаешь… А Карим, он…
— Он дурак! А ты… ты хороший! — неожиданно заявляет. — Гад, придурок и дебил, но такой хоро-о-оший, — шмыгает носом, растягивая слова.
— Ты тоже не ангел, — произношу, рассмеявшись. Но взглянув на неё и увидев на её лице такую милую, искреннюю и добрую улыбку, застываю.
Чертовски красива сейчас.
Челюсть сводит от чувств, которые возникают во мне в этот момент. Хочется дотронуться до неё сейчас. Не руками, не взглядом, а губами. Ощутить ими мягкость её кожи. Почувствовать каждый изгиб и мускул такого идеального лица.
Поддавшись порыву, вмиг наклоняюсь и целую её, рукой зарывшись в её волосах, не давая ей отстраниться и лишить меня возможности наслаждаться её мягкими, податливыми, пухлыми губками.
Но держать её нет необходимости. Алиса и не думает отстраняться. Наоборот, целует меня в ответ, переместившись на мои колени.
Прерываемся лишь для того, чтобы набрать воздуха в лёгкие. И продолжить с ещё большей отдачей.
— Что мы творим? — шепчет Лиса, тяжело дыша. Прислоняется лбом к моему и смотрит мне в глаза. — Сумасш… — но договорить я ей не даю. Опрокидываю на кровать и ложусь сверху.
Плевать на всё!
Я ещё никогда не хотел так девушку, как сейчас Алису. Словно всё в голове отключилось. Лишь она, её тело, дурацкий сон с нимфой, и я словно под виагрой…
Млять!
Да что со мной?!
Трогаю Алису, а сам готов уже до финала дойти, прикасаясь к её коже. Вбирая её сладкие стоны, рычу от нахлынувшего возбуждения.
Алиса
Тяжело дыша, скатываюсь с Рустама, небрежно убирая волосы с влажного лба. Бросаю на мужчину непонятливый и смущённый взгляд.
И что это только что было? Объяснит мне кто-нибудь?
Правда! Что я только что натворила?!
Ладно Рустам, готов всё, что движется и нет, оприходовать для собственного удовольствия, но я?! Что было в моей умно-тупой голове, когда я позволила ему меня целовать? Когда сама начала целовать в ответ? Когда разрешила себя раздеть и… и вообще отдаться ему?! Своему сводному братцу! Которого ненавижу! Что???
Боже, истерика сейчас начнётся!
Я же убить его хотела ещё час назад, а сейчас мечтаю о продолжении?
Может, на мне порча?
Или правы женщины в интернете — один раз близость с мужчиной попробуешь и всё? Не остановить? Готов всё, что можно и нельзя? Хочется постоянно спать и спать с мужчинами?
