Герман Алексеевич Емельяненко — член правительства, весьма важная птица. И, честно говоря, на столь незначительном мероприятии его увидеть я точно не ожидал. Впрочем, это его родной город, и немудрено, что он часто здесь бывает, заодно и пиарится на фоне любви к малой родине.
— Дмитрий Николаевич, рад видеть, — расплывается Емельяненко в улыбке, едва заметив меня. — Молодым везде у нас дорога, — спешит всучить мне ножницы.
Прикусываю язык, чтобы не продолжить поговорку.
— Взаимно, Герман Алексеевич, — выжимаю из себя и подхожу к натянутой красной ленте.
За два конца ее держат неискренне улыбающиеся работницы центра. Стараются выслужиться перед властью, да только нам плевать. Справа от меня становится Алексеев, слева Емельяненко, ну а я окружен, но не сломлен. Хоть и чувствую себя словно между ангелом и демоном. Кто из них кто — сказать сложно.
Позируем с несчастными лоскутами красной ткани, изрезанными в лохмотья ради удачного фотокадра. Улыбаемся на камеры, пока скулы сводить не начинает. А к горлу подкатывает тошнота. Мы ничем не лучше тех самых подобострастных сотрудниц центра. Играем, а сами преследуем каждый свою цель.
Пока прохожу внутрь здания, жмурясь от вспышек фотоаппаратов, почему-то уношусь мыслями к Екатерине и мелкой. Вот уж кто искренен, так это Маша. Но стоит ей подрасти, как этот мир испортит и ее. От такой простой истины почему-то становится противно.
Еще эти дети, окружающие меня, стоит лишь переступить порог актового зала. Галдят, смеются, все им ни по чем. Слушаются только строгих окриков педагогов. Здесь своя иерархия.
На «сцену» выходит Емельяненко и долго вещает о том, как доблестные «слуги народа» бороздят просторы родины, делая ее лучше и благополучней. Врет, как дышит. Все мы такие.
Следом выступает Алексеев, но он, благо, лаконичен. Между официальными «спичами» на сцене разворачиваются а-ля концертные номера. А попросту, народная самодеятельность с привлечением несчастных детишек. Никогда не понимал, что организаторы пытаются показать таким образом, но со временем привык.
Когда очередь доходит до меня, я бросаю буквально пару общих фраз, не желая мучить несчастных детей усыпляющими речами. И так коллеги постарались на славу.
Терплю общее фото. Прощаюсь с коллективом центра — и спешу покинуть давящее помещение.
Но застываю ровно посередине зала.
Потому что прямо ко мне, не сворачивая и не замедляясь, как танк, направляется Екатерина с Машей на руках. Еще и улыбается так преувеличенно радостно. Точно что-то задумала.
Глава 5
Искоса поглядываю на часы: я здесь минут тридцать-сорок. Дольше, чем обещал, но могла бы и потерпеть.
Катя приближается практически вплотную, неожиданно целует в щеку, как… мужа? И взмахивает ресничками. Синхронно с щелчком затвора одного из фотоаппаратов.
— Димочка, мы соскучились, — мяукает тоненько и подмигивает.
Чувствую, что нарочно меня выводит. Словно хочет, чтобы я послал ее при всех. Наорал, пинками погнал, опозорил себя.
И несмотря на то, что действительно очень хочется именно так поступить, я выбираю иную тактику. Укладываю ладонь на ее поясницу, с удовлетворением ощущая, как нахался напрягается. Притягиваю к себе, чуть наклоняюсь и, выдержав паузу, целую не ее, а малую. Екатерина шумно выдыхает, пытается отстраниться, но я ей не позволяю. Сама затеяла эту игру, пусть наслаждается!
Окончательно дезориентировав врага, разворачиваю хрупкую женскую фигурку и подталкиваю к выходу.
— Дмитрий Николаевич, с женой не познакомите? — раздается позади бас Емельяненко, а следом поддакивание Алексеева.
Побег не удался.
Разворачиваемся к «начальству», и Екатерина ощутимо вздрагивает в моих руках. Ее страх течет по моим венам, заражает кровь, а где-то в глубине души возникает непроизвольное желание защитить. Но оно очень глубоко, поэтому без труда заталкиваю его обратно.
Не понимаю, с чего нахалке бояться главу Алексеева, а тем более Емельяненко. Проблемы с законом? С подозрением смотрю на Екатерину. И все же крепче сжимаю ладонь на ее талии.
— Что же в вашем личном деле ни слова о такой красоте нет? — подходит ближе Емельяненко. — Вы, оказывается, семейный человек, Дмитрий Николаевич?
Тем временем Алексеев сканирует меня со смесью шока и подозрения. Ему ли не знать, какой из меня «семьянин», бок о бок же работаем…
Вдох и медленный выдох. Как бы сдержать кипящую во мне ярость и не снести всех здесь взрывной волной? Первым делом Екатерину. Подставила так подставила! А ведь даже предъявить ей нечего. Просто пришла, просто поздоровалась, просто пустила все мероприятие под откос. Мастер!..
Не дождавшись моего ответа, Емельяненко переводит взгляд на Екатерину, приветствует ее как-то чересчур приторно. Та лишь слегка кивает в ответ. Через секунду нас окружает пресса: угораздило же очутиться рядом с членом правительства под прицелом объективов! Да еще в компании женщины, что хочет повесить на меня своего ребенка. И упорно идет к цели, не гнушаясь никакими методами. Как теперь выкручиваться, ума не приложу. Подумаю об этом потом…
Ситуацию неожиданно спасает Маша, которая заходится громким плачем. «Прикрываясь» ребенком, оперативно прощаюсь с руководством — и, схватив Екатерину за локоть, слишком сильно и наверняка больно, я покидаю зданию.
— Какого черта ты устроила? — цежу тихо, стоит нам оказаться на улице.
— Тебя не было слишком долго, — невозмутимо щебечет Катя. — Маша устала.
Ни единому слову не верю, но понимаю, что ничего не добьюсь, только сильнее разозлюсь.
— Дома поговорим, — рявкаю, усаживая обеих в машину.
Тьху, звучит как! Будто мы в браке лет десять. Отвратительно!
При этом понимаю, что дома сегодня окажусь нескоро. Меня ждут в компании. Не начинают планерку без меня, уже полдня как…
Направляю такси домой. Там помогаю Екатерине с мелкой и их вещами. Передаю «гостей» под опеку недовольной Эльвиры. Она-то надеялась больше не увидеть их. Впрочем, как и я…
Наконец-то, пересаживаюсь в свой автомобиль и успокаиваюсь по дороге на фирму. Вождение всегда помогает мне прийти в норму. Поэтому когда паркуюсь возле трехэтажного делового центра, чувствую себя вполне уравновешенно.
Коллектив встречает меня с привычной любезностью, руководители нужных мне отделов в сборе, так что начинаем незамедлительно. Официально наша компания занимается ресторанным бизнесом. Правда, большинство отчетов я пропускаю мимо ушей: за ними следит мой верный пес (в самом хорошем смысле фразы) — заместитель Олег Иванов. Грузный, вечно потеющий мужчина сорока пяти лет, с залысинами на лбу, седыми висками и мешками под глазами. При этом профессионал своего дела: и персонал контролирует, и бухгалтерию ведет. Идеальный зам.
Планерка длится около часа и завершается на весьма оптимистической ноте: доходы растут, проекты разрабатываются, партнеры привлекаются, проверки компании нарушений не выявляют. В общем, пашем дальше.
Сотрудники покидают кабинет, и остается лишь Иванов.
— Есть что-нибудь интересное? — многозначительно киваю ему на стул напротив.
Олег плотно закрывает дверь, некоторое время роется в своем портфеле, даже нервировать начинает. Но потом наконец выуживает папки.
Начало неплохое…
— Да, два объекта. Первый — в одном из лучших районов города. Дела не так уж плохи, но…
Пробегаю взглядом бумаги. Ресторан «Роял». Прекрасно знаю его владельца, он не из тех, кто позволит довести свой бизнес до банкротства. Скорее всего, временные трудности. В любом случае, с ним аккуратнее нужно.
— Нет, — чеканю строго. — Этот нам не по зубам… Пока… Подождем пару месяцев. Следи за ним.
Иванов кивает поспешно и забирает папку, мгновенно раскладывая передо мнй другую. Объект гораздо мельче и проще, но…
— А вот этому мы вполне в силах помочь, — усмехаюсь, предвкушая пусть и маленький, но все же куш. Копейка к копейке, как говорится. — Через пару дней сделаем ему предложение, от которого невозможно отказаться.
