Я поняла, что это опять мысли Раневской, не выдержала и расхохоталась.
— Ларис, он не чудовище и не красавец, он просто Богуславский Феликс и мой будущий потенциальный работодатель.
* * *
Через неделю я позвонила Феликсу и возглавила PR- отдел в его компании.
У Лариски с итальянцем не сложилось, так как, проявляя заботу о подруге, я подняла на уши весь интернет и выяснила, что симпатюлька «глубоко» женат. Она горевала ровно два часа, не больше, в очередной раз вспомнив спасительные слова Раневской о чудовище и принце.
Глава 9
Зазвонил айфон…
Его звук нарушил тишину в квартире и разбудил мирно дремавшего Ромку.
«Кошмар, кошмар», — начал орать он во все попугаичье горло.
Я взяла телефон в руки и чуть не выронила его. На экране высветилось «Иван-дурак».
«Даже не подумаю! Какая наглость! Он еще смеет мне звонить!» От негодования я швырнула телефон в подушки и набросила на них одеяло.
Ромка никак не умолкал: «Ночь-полночь никакого покоя».
Я подошла к клетке и накинула на нее темную шаль. Попугай замолчал. Есть такая особенность у Ромки — молчать, если клетка накрыта чем-то темным.
Я металась по комнате и никак не могла успокоиться: теперь меня мучило любопытство. «Что случилось? Зачем он мне звонил в такой поздний час?» Мои размышления были вновь прерваны звонком. «Не дождешься, до понедельника, друг мой!» Но «друг» ждать до понедельника не хотел, а все звонил и звонил.
Наконец я сдалась. Гордо тряхнув своей красивой и умной головкой, подошла к кровати и, откинув одеяло с подушками, взяла телефон. На синем экране «пританцовывало» и мигало «Лариска».
— Да…
— Светелкина, ты почему не берешь телефон? Я уже хотела звонить сто двенадцать! Как твое лицо? — с осторожностью спросила она.
— Вашими молитвами, — ответила я одной из фраз бабули.
В отличии от Лариски, до беспамятства любившей Раневскую, восхищавшейся ее красотой в молодости и в связи с этим постоянно цитирующей ее фразы в своей речи, я никого не идеализировала. Но бабуля была выше всех идеалов! Образованна и набожна, а еще красива, как богиня, несмотря на преклонный возраст.
— Виновата перед тобой очень, разве могла я подумать, что ты выйдешь из салона такой краснокожей! — продолжала, как сорока, трещать Лариска.
— Ладно, проехали, — благосклонно дала ей понять своим ответом, что уже не сержусь.
В этот момент я осознала, что испытываю достаточно сильное разочарование, что последний звонок был от подруги, а не от «того самого».
— Светелкина, как же я тебя люблю, — осмелев, продолжала Лариска. — Двери открывай, я к тебе с ночевкой.
Что тут скажешь — в этом она вся!
За несколько минут до полуночи в дом ворвался звонкий смех подруги, шлейф новых, на сей раз арабских духов, аромат быстро сваренного для нее эспрессо с шариком ванильного мороженного и чайной ложечкой ликера под названием «Аффогато», а для меня просто черный кофе со сгущенным молоком «Бомбон».
— Ну рассказывай! — сняв ложкой верхушку с кофе сказала Лариска.
Я знала, что отпираться бессмысленно, и довольно кратко изложила все о своей поездке с Феликсом.
— Это он тебе звонил?
— Нет. Откуда ты знаешь про звонок? — уточнила я.
— Ты что, думаешь, у меня ума как у ракушки? Я звоню, звоню, а у тебя занято.
— Это был не Феликс, а Иван-дурак…
— Вот это номер! Выкладывай!
— Нечего выкладывать, я не ответила на его звонок.
— Правильно, будь я на твоем месте, так и влепила бы ему в глаз!
— Только драки мне и не хватало, — с усталостью произнесла я.
— А так все начиналось, — сладко потягиваясь, произнесла она. — Пошли спать, утро с вечером не перемудрить….
— Утро вечера мудренее, — на автомате поправила я.
— Так я и говорю, с проблемой нужно переночевать, хотя лучше бы эту проблему переночевать с мужчиной, — с сонными глазами, и зевая, выдала Лариска.
Я смотрела на нее и понимала: она красавица из сказки, сейчас, наверное, «спящая красавица!
…Лариска уже спала, сложив губки бантиком и положив руки под щеку, как маленький ребенок.
Мне же не спалось. Ее фраза вернула меня в прошлое.
* * *
Приняв предложение Феликса о переходе в его компанию в качестве руководителя PR — отдела, я активно приступила к своим обязанностям. Несколько месяцев с утра до ночи я пропадала на работе, чтобы прежде всего самой себе доказать, что не зря «ем кусок хлеба», тем более «кусок» был очень приличный, с щедрой руки Богуславского.
До конца декабря оставалось всего несколько дней.
— Светелкина, зайди ко мне, — заглянув в мой кабинет, пригласил Феликс.
— Да, конечно.
Я взяла со стола папку с итоговым отчетом, подхватила шпилькой выбившийся локон из прически, обновила помаду и направилась к генеральному. Двери его кабинета были открыты, стучать не пришлось.
— Можно?
— Заходи, Маш! Есть разговор.
— Я принесла отчет.
— Оставь на столе и присядь, не могу, когда женщины стоят в присутствии мужчин.
Я присела на край кресла.
— Все эти месяцы я наблюдал за твоей работой, так больше нельзя! — произнес Феликс.
— Я вас разочаровала? — расстроенно спросила я.
— Брось! Никто в компании не работает так, как ты. Именно поэтому я должен остановить твою «круглосуточную работу», чтобы сохранить физические силы лучшего сотрудника, — с легкой иронией сказал он.
Я посмотрела на него с недоумением.
— Светелкина, я отправляю тебя в отпуск, и это не обсуждается. Пиши заявление с завтрашнего дня на две недели.
Я понимала, что спорить бесполезно, просто взяла чистый лист, ручку и начала писать.
Он открыл ящик стола и положил передо мной пухлый конверт.
— А это, так сказать, заслуженное поощрение. Завтра зайдешь в бухгалтерию и распишешься в ведомости.
— Спасибо.
— По возвращении из отпуска, тебя ждет сюрприз.
— Не люблю сюрпризы: они всегда выходят боком.
— Видно будет… Ну все, иди работай.
Я вышла из кабинета в смятении. Отпуск…Зачем?
Вечером позвонила Лариска:
— Светелкина, выручай!!!
— Выкладывай…
— Завтра ты идешь к Богуславскому и отпрашиваешься у него на десять дней!
— Уже, — произнесла я, предвкушая ее удивление.
— Чего «уже»? — затупила она.
— Я в отпуске с завтрашнего дня.
— Не может быть, — взвизгнула она так, что у меня резануло в ухе. — Жди, скоро буду.
Через час Лариска уже сидела на кухне, попивая латте, а в коридоре лежало две огромных сумки.
— Светелкина, мы улетаем в Италию! — выпалила она и с хитрющими глазами стала ждать моей реакции.
Я спрятала все эмоции в кулак и скучным голосом проговорила.
— Всего -то...
Подруга моментально погрустнела и совершенно серьезно заявила:
— Так и знала! Надо было выбрать Австрию…
Я рассмеялась и обняла ее:
— Я рада, даже очень! Давно мечтала съездить в Италию!
— Кортина -д’Ампеццо, к твоим ногам! В этих сумках все, что может тебе пригодиться, попробуй только не взять!
Лариска не переставала меня удивлять, она не могла сидеть на месте, ей постоянно нужны были движение и зрелища! Такую энергию только поискать.
Через несколько дней мы уже были в Доломитовых Альпах и, сидя в ресторане, пили знаменитое вино Barbaresco.
— Светелкина, я тут накидала планчик, куда мы кинем свои кости, чтобы не мять пятую точку в отеле.
Глава 10
* * *
Лариска достала из сумки блокнот из серии «Алиса в стране чудес». Его обложку украшали вьющиеся розы и шахматная доска с зеркалом и лицом.
— Этот блокнот — мой талисман. Его название точно про меня: «Алиса Чудесная», а слышится «Лариса чудесная»! — восторженно произнесла она. — Открой там, где закладка.
Я открыла его на нужной странице и поняла: живой мне не быть! Бисерным почерком здесь был набросан планчик на полных два листа. Лариска не поленилась и составила двадцать пять маршрутов для любителей адреналина, то есть нас, с описанием всех «подводных камней»: катание на лыжной трассе, клуб скалолазов, покорение вершины Antelao, водопад на реке Фанес, тропы виа феррата, карстовый источник, озеро Мизурина… Честно говоря, я струхнула.
