— Радушно, ничего не скажешь, — усмехнулся Гоша, подозревая, что его нарочно отталкивают, выпроваживают за ворота.
— Как есть. Мне ни до кого.
— Тебе нужны деньги.
— Деньги всем нужны. Тебе тоже, — грубо ответила Васька, вытирая руки той самой тряпкой, что торчала из заднего кармана комбинезона.
— Ладно. Уговорила. Остаюсь, — упрямо заявил Гоша, наблюдая, как за непроницаемой маской на лице проступают эмоции: недовольство, злость, гнев. И всё это едва-едва проскальзывало, бушуя где-то внутри.
— Твоё дело. Сколько займёт ожидание запчастей, не знаю, — качнула головой девушка и разочарованно направилась к гаражу, чтобы открыть ворота. — Ты теряешь время.
— Никуда не спешу… — ответил Гоша и замер с открытым ртом, потому что хозяйка гаража открыла одну тяжёлую створку ворот и уже принялась за другую. Масштабы её владений вызвали у мужчины лёгкое потрясение. Габариты гаража внутри не шли ни в какое сравнение с тем, как он выглядел снаружи. Огромное помещение, погружённое во мрак, казалось бескрайним, словно уходило в бездну. Лучи солнца обрадованно заиграли на хромированных бамперах двух машин. Ещё одно место пустовало. Внезапно вспыхнувшие ярким светом лампы озарили настоящую мастерскую, но Гоша ничего не замечал, кроме двух соблазнительных лошадок: чёрной «Чайки» и двухместного кабриолета «Alfa Romeo Spider» кровавого цвета. Аллигатор плохо разбирался в двигателях, зато модели определял на раз-два. Как и все мальчики, он с детства обожал машинки, каждую хотел иметь в натуральную величину.
— Слюни подбери. Это не моё, — глухо сказала Васька, безжалостно сминая восторг, как пустую консервную банку гусеничным траком. Она не ждала гостей, а потому не накинула чехлы. Не обращая внимания на обиженное лицо мужчины, девушка вернулась к «десятке», открыла дверь с водительской стороны и выжидательно посмотрела на Гошу. — Чего стоим? Кого ждём? Толкай.
Им пришлось изрядно попотеть, прежде чем удалось загнать упрямую машину на яму в гараж. Пот катился градом. Васька плюхнулась на рабочий складной табурет и утёрла лицо чистым носовым платком. Гоша привалился к машине, мечтая избавиться от неё навсегда. Останавливало напутствие Сэма, требовавшего вернуть любимицу в стойло.
— Где, говоришь, у тебя душ? — спросил Аристархов, давясь не столько от запахов, скопившихся в гараже, сколько от непривычного аромата собственного тела, не знавшего душа два дня и отвратно пропитавшегося потом.
— Во дворе…
Васька устало поднялась с табурета, чтобы закрыть ворота. Гоша взялся ей помогать для ускорения процесса. Благодарности не дождался, зато в очередной раз удивился, что помимо замков и цепей ворота скреплялись надёжным засовом, как в стародавние времена врата крепости.
— И чтоб никто не уволок… — промычал он.
— Кому ты нужен? — тут же откликнулась хозяйка, а ему в очередной раз стало обидно и грустно от правды. Маленькая дерзкая девчонка ловко подмечала его внутреннее содержимое и вытаскивала на свет всё самое непривлекательное. — Пошли.
— Погоди, вещи возьму. А у тебя есть стиральная машинка?
— Тазик подойдёт? — снова дерзнула Васька, раздражаясь всё сильнее от собственной безысходности. Гость нарушал её уединение и мешал топить себя в отчаянии, чего она страстно желала.
— Два, если можно, — запыхтел Гоша, доставая из багажника рюкзак с вещами.
— Можно. Кусок мыла и верёвку найдёшь сам.
Не дожидаясь очередной остроты, она повела его через маленькую дверь в глубине гаража на задний двор. Зубы стиснулись от мысли, что незнакомец ступает там, где всё связывало с отцом.
— Как тебя зовут? — тихо спросила она, двигаясь по тротуарной плитке к «душевой кабинке» с бочкой наверху. В доме над гаражом у неё была и кухня, и ванная, и туалет, и две спальни, но чужаку об этом знать необязательно.
— Гоша, — ответил он, осматриваясь. У него никогда не было ни домика в деревне, ни дачи. Всё вокруг выглядело дико и враждебно, как и сама хозяйка: огород зарос травой, высокие деревья затеняли половину участка. Среди зелени виднелись корявые голые ветки той самой яблони, которая ожидала, когда её пустят на дрова.
— Собственно, это душ, — сказала Васька, отодвигая цветную непромокаемую штору в сторону. На траве стояла деревянная решётка, сверху торчала из днища бочки душевая лейка. К одному из столбов был прикручен пластмассовый держатель для мыла и шампуня. На гвозде висела лохматая мочалка. — Кстати, туалет там.
Она махнула рукой в сторону покосившегося деревянного строения в противоположной части огорода. Им пользовались летом точно так же, как и душем, чтобы не бегать в дом лишний раз.
— С дырочкой, — улыбнулся Гоша, заметив маленькое ромбовидное окошечко на двери.
— Да, буду подглядывать. Не расслабляйся. Полотенце нужно? — её жёлтые змеиные глаза прищурились.
— Могу и так обсохнуть на ветерке.
— Не возражаю. Значит так. Справа живёт баба Дуня. Ей за восемьдесят, но у неё под рукой бинокль, — Васька махнула рукой в одну сторону, а потом посмотрела в другую. — А там Федька. Он откинулся на днях. Любит потрендеть дело не дело. Ты уж сам реши, какой стороной куда повернёшься, когда будешь обсыхать. Может, всё же полотенце?
— Про Федю пошутила?
— Нет.
— Тогда тащи полотенце.
Васька пожала плечами и ушла в дом-гараж, оставив Гошу наедине с мыслями о странностях бытия. Он прошёлся по плитке до забора и обратно, осваиваясь в пространстве. Сквозь ветки деревьев ему мерещились блики бинокля, меж досок вдали — глаза соседа, а в мыслях расправила крылышки Джорджия и потешалась.
«Привык соблазнять — получай старушку-веселушку и зайчика-побегайчика, — хихикала дерзкая часть сознания. — И механика-маньяка».
— Держи, — донеслось из-за спины.
Гоша обернулся и увидел удаляющуюся фигуру Васьки. На столбе висело полотенце. Гостеприимство зашкаливало: ни тебе улыбки, ни разговора по душам. Всё с каким-то надломом и через пень-колоду. В кои-то веки его харизма не имела значения.
«Дурдом. И я в нём главный пациент, — нахмурился Гоша, доставая из рюкзака чистые трусы, носки, джинсы и футболку. Он аккуратно складывал вещи на широком пне рядом с огородной душевой кабинкой. — Я стесняюсь, что ли?»
Его смущало осознание того, что за ним подсматривают соседи. Скинув кроссовки, он ступил на деревянную решётку и плотно задёрнул штору. Не помогло. Всё равно чудились настырные взгляды.
— Фиг с вами. Смотрите, — буркнул он и щёлкнул пряжкой ремня, расстегнул пуговицу, молнию. Чуть постоял, прислушиваясь. Тишина. Руки стащили джинсы, стянули футболку и замерли, раздумывая над трусами, но потом сняли и их. Придерживая штору, Гоша ногой выпихнул вещи за пределы кабинки. Очередная волна стеснения окатила с головой, заставив сжать ноги и превратить ладонь в фиговый листочек. В щели поддувал ветерок. — Жесть.
Задрав голову, мужчина задумался над тем, как заставить душ работать. Он мог легко разобраться с джакузи и дорогими душевыми кабинами, но примитив пугал. Наконец, он заметил рычаг-переключатель над лейкой и осторожно повернул его. Тёплая вода потекла волшебным водопадом, заставляя радоваться, как ребёнка.
— Экономнее. Здесь тебе не водопровод, — раздался нудный голос Васьки за шторой. Потом точно так же уныло она сообщила, в какую сумму обойдутся запчасти. — Заказывать?
— Да, — коротко ответил Гоша, умоляя механика-маньяка исчезнуть.
Постепенно он освоился с нехитрой технологией помывки в полевых условиях и даже получил искреннее удовольствие от запахов дерева и травы, мягкой воды и жёсткой мочалки. Просунув руку за штору, Аристархов дотянулся до полотенца.
«А если выйти голым на просушку?» — хихикнула в голове Джорджия.
— Перебьёшься, — рыкнул Гоша и обмотал полотенце вокруг талии, спрятав все интимные места. Деревенская обстановка смущала. Секс в лифте не смущал, а соседи по огороду — со страшной силой. Показывать им свою пятую точку он не собирался. — Что делается, что делается? Аллигатор в ящерку превратился.
