— Дюк — еще один старшеклассник. Считает себя ротвейлером. — Лоусон делает паузу. — Хотя, наверное, он им и является. У него определенно есть укус, подтверждающий его лай. Но я не хочу забегать вперед. Рано или поздно вы с ним столкнетесь.
Очевидно, Дюк — это тот, кого здесь называют мускулами. Надо будет посмотреть, что я смогу на него накопать, выяснить, на какие реальные неприятности он способен. В любом случае, я не собираюсь быть запуганным каким-то мягкотелым богатеньким мальчиком из подготовительной школы.
— Ну, Ремингтон. — Лоусон ухмыляется мне, а я бросаю взгляд на Фенна за то, что он меня выставил меня напоказ. — Добро пожаловать в Подготовительную Школу Бендовер. Поверни голову и покашляй. Будет только немного больно.
Очаровательно.
Некоторое время спустя мы вместе с остальными ребятами на этаже направляемся в гостиную на обязательное собрание по правилам внутреннего распорядка. В коридорах уже воняет травкой, и, кажется, по дороге сюда я видел в одной из комнат перегонный куб, который, что как я полагаю, скорее хобби, чем необходимость. Похоже, здесь нет никакой охраны, чтобы отсеять контрабанду.
— Так, господа, потише.
Мужчина в коричневом пиджаке и очках стоит у входа в комнату. Взъерошенный и неопрятный, он выглядит так, будто одевался в машине. Он несколько раз прочищает горло, не сумев привлечь внимание трех десятков парней, развалившихся на диванах и листающих свои телефоны.
— Ну же, поднимите глаза, — умоляет он. — Это займет всего минуту. — Тем не менее, в комнате становится еще громче. — Пожалуйста, чем быстрее мы начнем, тем быстрее все закончится.
Так продолжается несколько минут. Я — мудак, поэтому изо всех сил стараюсь не смеяться над его участью. Бедняга даже уходит в какой-то момент и возвращается, чтобы попробовать еще раз. Пока Сайлас, то ли из жалости, то ли от скуки, наконец, не заставляет всех замолчать, чтобы отец семейства мог сказать свое слово.
— Серьезно? — шепчу я Фенну, пока Роджер Свинни зачитывает список правил. — Комендантский час в одиннадцать часов по вечерам?
— Нет, это скорее просто предложение. Только смотри, чтобы тебя не поймали.
— А как насчет директора? У меня с ним встреча позже.
Если судить по мистеру Свинни, здешний преподавательский состав не имеет твердой хватки по отношению к заключенным. Больше похоже на перемирие.
— Он не слабак, но и не упрямый осел. Он из тех, кто хочет быть для всех наставником. — Фенн закатывает глаза, прежде чем его выражение лица становится серьезным. — Единственное настоящее правило — держись подальше от его дочерей. Он насадит тебя на вертел, если ты приблизишься к ним без его разрешения.
Когда местные жители начинают проявлять беспокойство, отец дома бросает попытки удержать их внимание и отпускает нас всех.
— Поужинаем сегодня вечером? — предлагает Лоусон, когда мы возвращаемся в свои комнаты. — Объявить о себе горожанам в подобающей манере?
Почему у меня сложилось впечатление, что для него это означает прибить дочь кузнеца гвоздями на ступенях церкви?
— Проехали, — говорю я им. — Может быть, в следующий раз.
— Ремингтон антисоциален, — сообщает Фенн своим приятелям.
Нет, Ремингтону просто нужно провести исследование, и он предпочел бы уединиться.
Но я держу это откровение при себе. Этим парням не нужно знать, что я собираюсь раскрыть их самые глубокие, самые темные секреты. То, чего они не знают, не может им навредить, и так далее, и тому подобное.
Ну, если только я не решу навредить им тем, что узнаю.
В любом случае, пришло время поближе познакомиться с моими сокамерниками.
ГЛАВА 6
ЭРДЖЕЙ
Никогда раньше мне не предлагал чай мужчина в кардигане. Директор приглашает меня в свой кабинет, и мы садимся в пару кожаных кресел с высокими спинками, пока он скрещивает ноги и держит чашку с блюдцем, как будто он мистер Гребаный Роджерс или еще какое-нибудь дерьмо. Даже почти ночью на улице должно быть градусов восемьдесят, но он выглядит так, будто готов уютно устроиться у камина с радио.
— Мы рады приветствовать вас в Сандовере, мистер Шоу. Я так понимаю, вам не нравится, что вас зовут Ремингтон.
— Можно просто ЭрДжей. — Если он назовет меня Спортсменом, я уйду отсюда.
— Как пожелаете. — Он делает еще один глоток, глядя на меня поверх ободка изящной чайной чашки. — Каковы, по-твоему, твои цели в этом семестре, ЭрДжей?
— Цели?
— Как ты собираешься провести время с нами? Чего ты надеешься достичь?
Я уверен, что это игра ума, даже если я еще не знаю ее цели.
— Выпускник, я, полагаю. В этом и смысл, не так ли?
— Как минимум, да. Но я надеюсь, что ты сможешь найти и другие способы обогатить свой опыт здесь. Используй эту возможность по максимуму. Ты уже думал о том, куда будешь поступать в колледж?
— Не могу сказать, что думал об этом.
Колледж никогда не был для меня чем-то приоритетным. Если быть честным, он кажется мне пустой тратой времени и денег. Учитывая мои интересы, я не вижу, что такого может предложить колледж, в чем я не смогу разобраться самостоятельно.
— Я бы посоветовал тебе изучить некоторые из многочисленных внеклассных занятий. Они, как правило, удерживают наших студентов от неприятностей, — говорит он с той вежливой резкостью, которая почему-то делает его грубее.
— Я не очень люблю участвовать в этом. Клубы — это не мое.
— Так я понимаю.
Ха. Если он думает, что просмотр моих записей — это угроза, то он меня недооценивает. Как будто я когда-либо вступал в новое взаимодействие совершенно вслепую — я начал делать домашнее задание несколько недель назад. О, да, я читал о директоре Тресскотте. Отец двоих детей. Жена умерла. Страдает от неизлечимого комплекса героя. Он заполняет пустоту своей души, пытаясь спасти богатых заблудших молодых людей, которых прячут здесь, как коробки с зимней одеждой на чердаке. Он не пугает меня, и его скучная речь никак не возбуждает.
— Мы поддерживаем высокие академические стандарты в этом учебном заведении. Сандовер посылает наших выпускников в элитные университеты и гарантирует, что они хорошо подготовлены к суровым условиям высшего образования. Это не место, где можно просто скоротать время.
Я не знаю. Мне кажется, репутация «элитных учреждений» основана на пустой оболочке признания наследия и богатства. Это просто кучка модных людей, собравшихся вместе, чтобы увековечить этот миф для защиты собственного имиджа. Если я надену свитер Гарварда, никто не заметит разницы.
Тем не менее, я улыбаюсь и киваю, потому что разглагольствование в первый же день сделает меня врагом, а мне не нужно лишнее внимание.
— Итак, все ясно…, — говорит он, отставляя свой бокал. — Хакерство или любые другие виды вторжения и двуличной деятельности здесь не допускаются. Мы ожидаем, что наши студенты будут воплощать наши ценности достоинства, уважения и честности, без исключения. Сандовер — это второй шанс. Для многих — последний шанс. — Его темно-серые глаза оглядывают меня. — Что ты решишь с ним делать, зависит только от тебя. Пока ты здесь, ты будешь соблюдать наши правила.
Ага. Несмотря на все его разговоры о ценностях и о том, что он будет или не будет терпеть, я уверен, что это полная чушь. Во время своего исследования мне удалось заглянуть в некоторые записи факультета. Насколько я могу судить, невозможно, чтобы тебя вышвырнули из Сандовера. Так что Тресскотт может говорить что угодно о правилах и ответственности, но я знаю лучше. Какие бы нарушения ни совершали эти парни из Сандовера, нет ничего такого, чего не могло бы решить достаточное количество нулей. Мама с папой выпишут очередной чек, и все забыто. Это самая древняя истина — богатство не подвержено последствиям.
— Давай будем откровенны друг с другом, хорошо? — Больше всего я ненавижу богатых людей и тех, кто их окружает, за вежливое притворство. — Я не просился сюда, у меня просто не было выбора. Я не планирую быть занозой в твоей заднице. Если это изменится…
