По секрету Нюта шепнула, что Глеб готовит «бомбический» шашлык, – это я помнила с детства. Даже такая малоежка, как я, не отказывалась от сочного куска мяса, приготовленного головановскими руками. Тогда я бы не отказалась ни от чего, лишь бы к этому был причастен объект любви всей моей жизни.
В тот вечер я глотала слюнки, настолько аппетитно выглядело и пахло мясо, однако с детским упорством игнорировала угощение: пусть Голованов не думает, что ничего не изменилось. Изменилось. Ещё как!
– Глебушка, давай, я тебе пюрешечки добавлю, – суетилась мама, прыгая вокруг гостя. Ей постоянно требовалось кормить разнесчастного, оставшегося без женского участия наглеца, пользующегося сердобольностью немолодой, участливой женщины.
– Я уже сыт, тётя Лариса, – с обворожительной, присущей лишь ему улыбкой, отвечал Глеб.
На «тётю Ларису» он перешёл после долгих уговоров мамы, мол, свои люди, к чему формальности. Захмелевший Колёк истово поддерживал родительницу, иногда накидываясь на друга с пьяными объятиями и заверениями в настоящей дружбе.
Олежек, посидев немного за общим столом, быстро заскучал и отпросился играть в планшет. Нюра, вздохнув, разрешила. Компьютерные игры она считала злом, однако, заинтересовать мальчишек книжками, конструкторами, пазлами не удавалось: как только очередной пострелёнок достигал возраста, когда становился способен держать в руках телефон, планшет или игровую мышку для компьютера, обычные игрушки забрасывались. Серёжа залез на руки мамы и с воодушевлением строил укрепления от неприятелей из зелёного лука и петрушки, врагом был назначен редис.
Алёша уснул на руках у Глеба, тот обхватил маленькое тельце одной рукой, устроил удобней и продолжил беседу с Кольком.
– Давай заберу, – протянул Колёк руки к сыну.
– Оставь, – отмахнулся Глеб.
Глеб с ребёнком на руках оказался на редкость гармоничным зрелищем, просто ми-ми-ми картинка. Если бы я не знала, какой Голованов на самом деле самовлюблённый обормот, наверняка растеклась бы сладкой лужей.
– Своих бы деток тебе, – вздохнув, пролепетала мама.
– Я ж не против, тётя Лариса.
– Успеется, – поддержал друга Колёк.
– Вот женишься, и сразу рожай, – назидательно проговорил папа. – Нечего ждать.
– Голованов женат, – пропела я, смотря прямо в наглое, невозмутимое лицо.
– Ириша! – возмутилась мама.
– Что? – невинно заморгала я. – Я что-то пропустила? Лия уже не Голованова?
– Голованова, – не смутившись, ответил Глеб. – Была ею семь лет.
Голованова Лия! Спасибо за напоминание, что семь лет назад выбрал не меня – по уши влюблённую дурочку, а белобрысую дылду. Потом-то жизнь отомстила за мои горькие слёзы, но почему-то мне от этого легче не становилось.
Семь лет. Семь! Он просыпался в одной постели с другой женщиной, она готовила ему завтрак или даже он ей. Они ездили в отпуск, выбирали обои, планировали бюджет, занимались сексом. Семь лет Голованов преспокойно жил, не вспоминая, как растоптал чувства восемнадцатилетней девочки. Не задумывался, каково пришлось мне в тот день, когда произнёс злосчастное «Да» во дворце бракосочетаний, как я пережила тот миг, когда самолёт с молодожёнами поднялся в воздух, унося их в медовый месяц, на курорт, который я могла увидеть только на картинках. Каково это – остаться за бортом счастливой жизни Глеба, после всего, что у нас произошло.
– А правда, Глеб, ты зачем на Лийке женился? – едва ворочая языком, пролепетал Колёк.
Нюта зыркнула на муженька, мама вздохнула, поднялась и начала собирать посуду, давая понять, что пора на боковую. Папа крякнул, выражая солидарность с супругой, Глеб полез в телефон, чтобы вызвать водителя.
– Так чего? – настаивал Колёк на своём.
– А ты почему на Нюте женился? – буркнул, не глядя на друга, Глеб.
– Дык, я её люблю потому что!
– Вот и я… любил.
Глава 6. Глеб
Домой возвращался в прескверном настроении. Вроде ничего непредвиденного не произошло: надежды на быстрое завоевание Цыпы не оправдались. Пришёл, увидел, обломался. Никаких неожиданностей для Голованова Глеба в этом не было. Ни на что другое с Ириной рассчитывать не приходилось.
Последний раз он верил в сказку лет в шесть, конкретно в Деда Мороза. Глеба даже борода на резинке не смущала, мало ли какие причуды у сказочного персонажа могут быть, пока не застал отца, подкладывающего подарки под ёлку в детской комнате и… Нет, не разочаровался. Родителям ничего не сказал, те-то точно хотели как лучше, шестилетке это было понятно, однако в сказки больше не верил.
С Цыпой не приходилось верить в розовых пони, даже когда она сама верила в единорогов, живущих на радуге. Впрочем, было ли такое время?
Упал поперёк кровати, обнял подушку, закрыл глаза. Дожил. Тридцать пять лет, темпераментом бог не обделил, сейчас бы красотку сдавливать в объятиях, под себя подминать, под пальцами мягкость женской кожи чувствовать, а не шёлк постельного белья.
Необходимо было уснуть, завтра в шесть утра подъем. Дел, пока Глеб решал вопрос с разводом, пытался отойти от удара, полученного от Лии, накопилось по самое горло – не разгрести. А он, вместо того, чтобы заниматься клиниками, бухал с приятелями детства, да маялся дурью.
Прошло три месяца с тех пор, как он поймал жену на горячем. Первый шок давно прошёл, второй, третий тоже. В общем-то, Глеб понимал, что не стань скандал публичным, он бы отнёсся к происходящему спокойно. Не простил бы, на развод подал однозначно, однако переживаний точно было бы в разы меньше.
Угораздило же Лийку выбрать любовника… Срань! Последнее время почти не вспоминал о зрелище, которое застал, когда вернулся домой раньше обещанного времени. Сейчас мысли возвращались в тот злополучный день, плавно перетекали на события семилетней давности, после и четырнадцатилетней.
Глеб познакомился с Лией в двадцать один год, будучи студентом медицинского ВУЗа. Увидел её в толпе первокурсниц и залип. Ещё бы, такая красавица! На полголовы выше своих подружек, обладательница косы из светлых волос ниже пояса, как позже оказалось – не крашенных. Натуральная блондинка! Стройные ноги под коротким белым халатиком приковывали отдельное внимание.
В то время Глеб уже жил в отдельной квартире, раскатывал на личном авто, и денег у него имелось побольше, чем у однокурсников. Выгодно отличался от ровесников не только финансовым положением и высокопоставленным отцом, но и внешностью. Он отлично это понимал, поэтому пошёл на штурм с открытым забралом. Ухаживал с размахом, красиво: шикарные букеты, дорогие рестораны, ночные прогулки по побережью, отели с видом на море. Провинциальная девчонка из центральной полосы России, едва-едва проскочившая на бюджетное отделение, растеклась почти сразу. Для проформы продержалась до октября месяца, новый год они встречали «семьёй», вернее – сожителями.
Глеб отлично понимал разницу между «жить вместе» и «расписаться», и разница эта была колоссальная, размером с Марианскую впадину. Расписываться, несмотря на годы совместного быта и не остывающую тягу, у Глеба желания не было.
Почему? Объяснить не мог. Спустя годы можно сказать, что жопой чуял, какой дрянью окажется Лия, только ничего он не чуял. Всем она была хороша: красивая, заводила с пол-оборота, хозяйственная, не скандальная. Он на сторону не то, что не ходил, не посмотрел ни разу до злополучного лета.
Тогда от внезапно повзрослевшей Цыпы его не на шутку повело-закружило. Едва ума не лишился, затяжной тепловой удар какой-то. Тем летом всё складывалось один к одному: приехал Колёк с семейством, отец пошёл на очередное повышение. Встал вопрос об открытии клиник Головановым-младшим, один из филиалов – недалёко от посёлка, где жили Цыплаковы. Глеб отирался у них почти круглосуточно, пока вдруг не понял, что причина вовсе не в закадычном друге, клинике, свободном времени, а в Цыпе.
Одновременно с открытием, что он, сам того не ведая, умудрился влюбиться в стервозную сестрёнку лучшего друга, пришло известие о беременности Лии. Глеб ни на секунду не сомневался в правдивости двух полосок. В голову не пришло проверить, отвести к врачу, хотя бы заставить сдать кровь на ХГЧ. Беременная – значит беременная. Новость о ребёнке могла шокировать совсем уж наивного парнишку, Голованов таким себя не считал.
