уверена, что позвонить с него сразу у меня точно не получится. Вопрос еще был в том, а смогу ли я вообще с него кому-то позвонить.
Зайдя в дом, я очень быстро направилась к лестнице. При этом каждую секунду я оглядывалась по сторонам и смотрела никто ли за мной не наблюдал.
Потому что была здесь одна любительница… Домработница — тайка, которой было приказано глаз с меня не спускать.
Именно она в прошлый раз сдала меня Габриэлю, когда я просто вышла во двор. Чтобы хотя бы подышать воздухом.
Нет, я, конечно, делала это с определенной целью. Я хотела изучить двор. Возможно найти какие-то лазейки или тайные места. Но эта крыса сдала меня за первые же минуты моего нахождения на улице.
На дрожащих ногах поднимаюсь на второй этаж.
То, что я задумала, очень рискованно. И возможно мне бы не следовало этого делать, но я должна была хотя бы попытаться.
Габриэль не просто так спровадил мою сестру в другую страну. Он не просто так отвез меня в клинику на анализ. При том, что, судя по его поведению и словам был полностью убежден в том, что ребенок его. И этот показательный спектакль со сдачей крови был скорее показательным для меня. Чтобы я поняла, что каждое сказанное мною слово он с лёгкостью может проверить.
А я боялась того, что он задумал. Боялась, что, если он начнет со мной играть, я больше не смогу ему сопротивляться.
Я до жути хотела его. До песка. До крика. И ровно настолько же я боялась этого мужчину. Боялась, что рядом с ним, я больше не смогу ничего решать или делать. Он с легкостью будет управлять мной, с легкостью сможет найти рычаги давления.
Как можно любить и ненавидеть с одинаковой силой? Как можно хотеть мужчину и хотеть от него сбежать в ту же секунду?
Как мне спастись из всего этого сумасшествия и не сойти с ума?
Забегаю в комнату. Быстро бросаюсь к кровати и прячу свою находку под подушку. Оборачиваюсь, исследую каждый миллиметр комнаты. Всматриваюсь в каждый угол. Я боюсь, что за мной уже следят. Опасаюсь того, что они уже обо всем узнали.
Бросаюсь к окну, смотрю на охранников, которые исследуют двор, о чем-то переговариваются, кажется, им сейчас не до пропавшего телефона.
За всеми этими переживаниями напрочь забываю о том, что нужно бы запереть комнату на замок.
Все мои мысли только о телефоне. И я откинув в сторону подушку, принимаюсь изучать эту штуковину…
Глаза разбегаются от разнообразия всяких кнопочек и лампочек. Некоторые из них мигают, и я не знаю, что это обозначает.
Это не похоже на телефон. Скорее то похоже на какую-то рацию скрещённую с радио…
Из этой штуковины торчит огромная антенна. И я с интересом ее рассматриваю.
Никогда прежде подобного не видела.
Но моя цель остается прежней — мне нужно с этой чертовщины как-то позвонить и чем быстрее, тем лучше.
Под каждой кнопочкой есть буквы и цифры. Но я в душе не гребу что они значат.
И конечно же я начинаю проверять все это с помощью тыка.
Просто нажимаю первую попавшуюся кнопку и жду что будет происходить.
Нажав на первую, я с интересом смотрю на телефон. Проходит несколько секунд и ровным счетом ничего не происходит.
Сердце перестает так оглушительно биться о ребра.
И я, осмелев нажимаю на еще одну кнопку.
Слышу какое-то рычание, звук, шум… А после…
— Прием. Здесь все чисто. Никого из посторонних не вижу. Как слышно? Прием.
Снова рычание.
— Понял. У меня тоже все чисто.
И я быстро тыкаю в другую кнопку. Боюсь, что кто-то может услышать, что з моей комнаты раздаются мужские голоса.
В течении следующих пяти минут ничего не происходит. Я уже практически нажала все копки и пришла к мнению, что это просто рация. По которой я не смогу связаться не то, что с Гаспаром, я, наверное, даже не разберусь как по ней связаться с охранниками.
Я начинаю злиться. На себя. За то, что не смогла стащить хоть что-то стоящее.
На глаза наворачиваются слезы.
В последнее время я не могу часто управлять своими эмоции. То я плачу, то смеюсь, то хочу кого-то прибить через секунду.
Ну не кого-то… в моей голове это каждый раз один и тот же персонаж. И с каждым разом прибить его хочется еще сильнее.
С яростью жму на последнюю кнопку на этой чёртовой штуковине.
И уши закладывает от громкого писка. Эта гребаная рация или как там ее начинает визжать как сумасшедшая.
Я в панике пытаюсь нажать хоть что-то еще, но случайно задеваю ее рукой, и та падает на пол. Скользит по паркету и ударившись о ножку кресла замокает и распадается на две части.
Моя челюсть здоровается с полом в этот момент. Мои глаза распахнуты настолько, что моргнуть я попросту не могу.
Перед глазами пролетает картина что со мной сделаю за эту штуковину.
Я уже вижу лицо Габриэля и как он прожигает меня своим взглядом.
И только от одного представления всего этого мне становится не по себе.
Подорвавшись с места, быстро подлетаю к рации.
Хватаю ее руками и из нее начинают высыпаться какие-то детали. Их настолько много, что я уже начинаю паниковать.
Но даже не это самое страшное. Неверное имея хоть какое-то время, я бы смогла разобраться и собрать эту штуковину обратно.
Но самое ужасное в том, что у времени у меня нет.
Я слышу, как по направлению к моей комнате раздаются шаги. Громкие. Быстрые.
Я вздрагиваю с каждым разом как слышу новый шаг.
Мне даже не нужно угадывать кто идет сюда, потому что я прекрасно знаю ответ.
Дверь распахивается с такой силой, что громко ударяется о стену.
Я быстро
