Но вместо этого получила обратный эффект. Он попытался сделать так, чтобы игнорировать не получалось. Вместо дядьИгоря ей было предложено «в рабство» новенького Гаврилу…
А он ей не нужен. Ни в рабство. Ни перед глазами вечно…
– Не понял, Полина.
Он всё так же зол, холоден и сух. Это раздражает сильнее. Полине хотелось разговора с подчиненным. Сейчас же она будто истеричка, а он хладнокровный такой…
– И не пойму. – Отрезает словами. Заставляет взглядом рот захлопнуть и только пламя через ноздри выпускать. – Если бы ты хотела к отцу сходить – сто раз могла. Значит, не хочешь. А я не хочу на длинном поводке вокруг носиться…
– Так иди уже нахрен! Со своим поводком!
Полина шипит, запрокинув голову. Так, чтобы прямо в лицо. Видит, что делает больно. Но Гаврила быстро берет себя в руки. Улыбается…
– А я виноват, что ты держишь? Не отпускаешь же… Номер не блокируешь… Исподтишка наблюдаешь…
Гаврила правду говорит, Полина себя ненавидит за то, что краснеет…
Это и наблюдением не назовешь. Но черт… Она думала, делает это незаметно.
– Я за рыбками тоже наблюдаю. Забавные вы…
Чтобы защититься – чушь несет. Чувствует себя ужасно – будто кошкой царапает, а потом самой же зализать хочется.
Но честно говоря, ей просто нужно, чтобы внутри поутихло. Там штормит. Тянет. Ноет. Они почти не общаются с Гаврилой, но просто знание, что раз в четыре дня он где-то рядом, – уже сердце ускоряет.
С ума сошла…
– Ты так по заднице получишь, Полина… Так получишь…
Гаврила обещает, качая головой. Поля взглядом пепелит. Реагировать – себя не уважать. Но в нем будто ноль сомнения – имеет право на всё, что творит и говорит.
– Собирай манатки и вали…
Она приказывает, Гаврила игнорирует. Снимает руку с плеча, тянется к её щеке…
– И лапать меня прекрати.
Второй приказ – туда же. Полина отстраняется, но пальцы всё равно прижимаются к щеке. Гладят. А её мурашит…
В голове мелькает осознание: он ни разу Полюшкой сегодня не назвал…
– Давай ты успокоишься и мы поговорим. Хорошо?
Гаврила выступает с предложением, за которое его хочется разве что покусать.
Полина дергается снова. Отталкивает руку. Отступает…
– На что ты надеешься? – спрашивает, защищаясь даже физически. Прижимает руки к груди. – На что ты, мать твою, надеешься, Гаврила? Я – не для тебя. Понимаешь? Ты меня в жизни не заинтересуешь! С какого перепугу я должна запасть на какого-то… Водилу… – Полина выдает, проходясь взглядом по парню, на которого так запала… – Думаешь, будешь возить меня и трахать? Ты губу-то закатай…
– Я просил так не разговаривать со мной…
– Да в жопу твои просьбы! Маньку из Любичей проси! Такую, чтоб ровня… – Полине противно от каждого своего же слова. Но как бы гадко ни было. Кажется, что лучше вот так… – А ко мне – Полина Михайловна.
– Знал бы, что ты такая…
Гаврила не выдерживает тоже – выдает, не подозревая даже, как больно бьет по правильности… Она этого добивалась, а самой тут же плакать хочется.
Она не такая. Такая – жизнь. Ей нужно отвадить. Поплачет потом.
– Ну так и вали наконец-то! Узнал же!
– Поздно.
Ответ Гаврилы на секунду лишает дара речи. И смотрит он при этом так, что действительно ясно «поздно». Но Полю тут же с головой.
Не сдерживается – рычит. Делает шаг к нему и снова бьет – ребром кулака в грудь.
– Значит, я тебе помогу.
Шипит, запрокидывая голову и взглядом испепеляя.
Что ж он за человек… Что ж за непробиваемый… И почему она его не может ненавидеть? За что ей всё это?
Говорить больше не о чем.
Поля разворачивается. Утопая в мягкой земле и траве, идет в сторону дорожки, которая ведет к дому.
Чувствует лопатками взгляд. Смотреть назад в жизни не рискнула бы. Ей ни тоски не надо, ни сожаления…
Она всё правильно делает и говорит.
Всё правильно делает она.
Достает из кармана телефон, открывает переписку с Марьяном. Кривится и сильнее злиться, видя всё те же фотографии последствий его встречи с Гаврилой…
Он же правда какой-то абсолютно неконтролируемый… Он опасный просто…
Полина печатает:
«Давай сегодня вечером в «Акулу»? Вдвоем»
Устроился водилой – пусть работает.
Глава 8
Глава 8
– Полина, давай поговорим…
В ответ на призыв Гаврилы Поля молчит.
Разговоры с ним – только взглядом и только через зеркало заднего вида.
Тяжелым и многозначительным.
Говорящим: «нет».
Гаврила вздыхает. Злится…
Даже не так – бесится.
Полина чувствует это. Да и видит тоже.
Но только это не она поймала его в ловушку. Это он сам себе радостно расставил капканы.
Думал, она обрадуется его сообразительности?
Думал, забудет обо всем, стоит ему немного поулыбаться, полапать, по заднице хлопнуть?
Если так – он дебил. А с дебилами она дело иметь не собирается…
Опускает взгляд на свой же телефон. Перечитывает уже новое сообщение:
«Я в Акуле буду. Сама. Если не занята – приезжай»
На сей раз отправляет. Потому что сообщение Марьяну удалила, только написав. Благо, хватило ума. Хоть это и злило.
Наверное, Гаврила заслужил, чтобы о нем узнал Марик.
Чтобы парень сам пошел к её отцу. Сам рассказал, кого тот взял на работу.
Реакция будет молниеносной и крайне ожидаемой – в лучшем случае Гаврилу уволят. Вернут ей дядьИгоря… Привычную норму жизни…
Она наконец-то заблокирует номер этой выскочки и в жизни больше с ним не встретится.
Но так Поля не делает. Потому что проблемы у Гаврилы могут быть куда большие, чем обычное увольнение…
И как бы подло он ни поступил с её водителем, тот действительно работу найдет. А этот… Сложно признаваться, но этого ей жальче.
Черт её дери, но этот ей важнее…
Сообщение улетает Варваре. Она почти сразу читает.
Набирает долго и с паузами.
Машина Полины едет по вечернему городу, а сама Поля предчувствует… Шикарный вечер просто…
«Мась…»
Читает «вступление» и уже знает, что последует за ним.
«Прости, но я сегодня занята. У меня операция «Д-ма…»
Поля не сдерживается – вздыхает прерывисто. Как же ее заманала уже эта «операция Д-ма»… Хотя понятно ведь, что не она. Да и сама виновата – нужно было раньше писать. Лучше думать. А теперь…
– Полин…
– Да отвали ты!
Полина рявкает в ответ на обращение. Кто больше злится – она или Гаврила – определить невозможно. Но, в отличие от него, она может себе позволить вот так крикнуть. Грубость. Наглость.
А он наоборот, как шелковый стал. И это бесит.
Потому что на самом-то деле мудак.
Чтобы не набрать в психах Марьяна, Полине приходится сдерживаться. Она блокирует телефон и откладывает его, а сама смотрит в окно.
Специально надела то же платье, что в день их с Гаврилой знакомства в «Акуле». Специально накрасилась и волосы уложила так, чтобы самой себе нравиться.
Устроила театр одной актрисы, чтобы выбесить и проучить.
Его взгляд, когда шла к машине – бесценен. Он убить готов был. А у нее мурашки по коже. Дура.
Только желаемого удовольствия не ощущала.
Да и какое удовольствие?
Ей светит провести в клубе несколько часов наедине с собой. В чем кайф? Кадрить она не планирует. Упиваться тоже. Танцевать… Вряд ли. Её максимум – опять следить за людьми, как за рыбками.
Ну и «наслаждаться» правильностью своих действий.
Гаврилу надо наказать. Она накажет.
Машина подъезжает к «Акуле» медленнее, чем позволял вечерний трафик. Гаврила тянет, это понятно. Как минимум ещё одно «Полин» себе непременно позволит – тоже.
Но Полине кажется, что она к нему готова…
В голове шальная мысль и несколько картинок…
А может всё же… К черту «Акулу»? В столице миллион и одно заведение. Может… С Гаврилой куда-то?
К этому варианту склоняется душа. Он до дрожи пробирает. Полине даже жарко делается от мысли, что танцевать же можно с ним… Прижиматься… Касаться невзначай. Или очень даже в.
