хватило мозгов поступить самой? — хотя спрашивать не имело смысла, он так считал. Что ж, пусть так.
— Зато ты заносчивый, и ты… да ты просто завидуешь вот и все.
— Завидую? Было бы чему.
— Всему.
Я наконец дернула дверную ручку и шагнула в библиотеку.
За стойкой скучала одна из старшекурсниц, наверное, с вечернего. Она слушала музыку через огромные наушники и жевала жвачку. Я протянула список, она, нехотя встала, забрала список даже не посмотрев на нас и принялась лавировать между стеллажами, принося одну за другой книги.
Мы стояли и ждали. Больше всего мне сейчас хотелось уйти подальше от этого типа, потому что больше двух минут общения с ним я не могла выдержать это я знала уже доподлинно. То, что пари проиграно больше не вызывает сомнение, а значит, можно вести себя как заблагорассудится. Я покосилась на него, вложив во взгляд как можно больше презрения. Внезапно Третьяков наклонился к моему уху, так что его лицо и губы оказались очень близко и шепнул:
— Последнее слово всегда должно оставаться за тобой, верно?
Я шарахнулась в сторону от неожиданности. Точнее от того, какую реакцию вызвала его близость. Мне что, понравились ощущения? Это же Сергей Третьяков — самый несносный из всех парней, с какими я только общалась.
— Вот ваши книги, — девушка шлепнула последний том сверху увесистой пачки.
— Отлично, большое спасибо.
Я подхватила первые три книги из стопки и повернулась к выходу, даже не стала проверять, идет ли за мной Третьяков.
Вскоре он поравнялся со мной и нес книги, словно это была пушинка. Хотя не мог похвастаться мускулатурой, как скажем у Зимина.
Кабинет истории был открыт, мы вошли по сгрузили книги на учительский стол. Все это время мы не разговаривали, я только время от времени косилась на парня. Он же вел себя так, будто меня тут нет вовсе.
У двери я резко вытянула руку вперед и загородила проход, чтобы он затормозил, так что он врезался в нее животом. Я тут же одернула руку.
— Стой.
— Что?
Он остановился и соизволил на меня посмотреть.
Я тут же пожалела о своем порыве.
— Ничего, можешь идти.
Но он почему-то медлил.
— Что хотела сказать, Антонова?
— Уже ничего. Передумала.
— Ладно, тогда пока.
— Стой. Давай увидимся вечером, ну, сходим куда-нибудь, — быстро произнесла я, или просто прогуляемся, в парке.
— Ты приглашаешь меня? — он усмехнулся.
— Ну… да. А что тут такого.
— Я подумаю.
И он, помахав мне ручкой, пошел по своим делам.
Глава 3. Анна Каренина / Целоваться с ним???
Оля
— Эй, я пошутила насчет приглашения, да пошел ты, — крикнула ему в спину, не знаю, услышал он или нет.
Нет, надо признать, по внешности он все же ничего, и когда шептал на ухо, было даже приятно, но поведение… К тому же одевается не так дорого, как Зимин. Это конечно не тот критерий, на который я смотрю, но сейчас так зла, что любой факт готова превратить в минус. Несомненно, я бы им никогда не заинтересовалась.
Стоило подумать о Зимине, как он вывернул из-за угла, а писал же вчера, что останется дома. Волосы тщательно уложены, одет как всегда в фирменные шмотки, и парфюмом несет за версту. Вот у кого всегда хорошее настроение, не то, что у некоторых.
— Ольга привет, — он чмокнул меня в щеку, так что пришлось затормозить, — куда идешь?
— На пару, куда же еще.
— Увидимся сегодня?
— Не получится, у меня… в общем дела.
Настроения встречаться нет ни с ним, ни с кем бы то ни было.
— Тогда завтра?
— Олег, я не знаю. Слушай, а ты не думал пойти работать параллельно учебе? — вопрос слетел с языка неожиданно для самой себя.
— Зачем?
— Ну, я не знаю, заработать денег.
— Смеешься? У папани их куры не клюют.
— Да, но то будут твои собственные.
— Горбатиться где-то ради копеек? Ты шутишь? Не, это не для меня, пока учусь предки не трогают, а там папаня возьмет к себе директором, формально. Буду подчиненных гонять, чтоб лучше работали. Так что все круто. А ты чего вдруг с такими вопросами?
— Подожди, а зачем тогда тебе все это, — я повела руками в воздухе, — учеба, диплом?
— Зайка, затем же, что и тебе. Друзья, вечеринки. Так может все-таки передумаешь насчет вечера?
— Извини, сегодня точно не получится, — свой отказ я смягчила обаятельной улыбкой, чтобы парень не обиделся.
— Ладно, увидимся, пойду к ребятам.
— Хорошо.
Пока шагала в аудиторию, мысли снова вернулись к грубияну. Вот с Зиминым все просто, почему с этим Третьяковым так не получается? И он ведь мне совсем не нравится. Говорят, если про что-то слишком много думать, это что-то, а в данном случае кто-то, начнет приобретать все большее значение для человека. Так и со мной. Из-за этого дурацкого пари все время думаю об этом парне, на которого в обычное время даже и не взглянула, и везде с ним теперь сталкиваюсь, будто нарочно.
— Что-то… случилось? — спросила Алёна, когда я плюхнулась на стул, со злостью бросив рюкзак рядом, так что тот не удержался, и свалился под ноги.
Тут же подняла и заставила себя медленно и аккуратно устраивать его рядом с собой, чувствуя, как раздражение понемногу уходит. Рассказала про разговор с Третьяковым.
— Слушай, может он ведет себя так специально?
— Зачем?
— Ну, может ты ему наоборот, очень нравишься, а он боится влюбиться, не показывает вида?
— Если бы.
— Ладно, давай так, я буду за ним наблюдать со стороны, может что и замечу.
— Что можно заметить, когда у человека лицо словно маска и ничего не выражает? Да и сам он… бесчувственный.
Стоило вспомнить надменное лицо Третьякова и его холодный
