и помог набрать неплохую форму.
Пьяный Родион пытается склеить нашу одногруппницу, что в его состоянии выходит не очень, а его брат Макар, как обычно, ничем не заинтересован, просто безразлично смотрит в телефон, только лишь изредка окидывая присутствующих холодным взглядом.
Все уже успели выпить, один я трезв, как стеклышко, и даже не планирую присоединяться. Слава небесам, Белинская от меня отлипла и пошла на первый этаж отжигать на танцполе, видимо, ищет новую денежную жертву. Она хоть и при бабле, но любит разводить мужиков, ей это приносит удовольствие.
Как бы я не хотел влиться в разговор, поговорить, например, о предстоящей учебе, как бы я не пытался отвлечься, у меня это никак не получалось, как и не выходила из головы Савушкина, – ее образ, ее слова, ее грациозные, плавные движения.
Возможно, это неподходящее сравнение, но она, как в мультике про утёнка, превратилась в настоящего лебедя, раскрылась, обновилась, в общем время зря не теряла и вряд ли обо мне вспоминала. Она даже не представляет, как часто я о ней вспоминал.
Однако, я все же удивлён, что она не пасовала передо мной, хотя я нормально так на нее наехал. Я, конечно, понимаю, что она может быть и не виновата в том, что наши родители сошлись, но я был крайне зол совсем по другому поводу.
Я не хотел ее видеть. Вот прямо не хотел. Не желал снова оказаться в болоте чувств, не хочу, чтобы все вернулось с новой силой и я снова получу отворот поворот.
Нет, я в любом случае могу добиться ее хитростью и манипуляциями, но я понимаю, что сам могу погрязнуть.
Нет, она мне не нужна, пускай живет своей жизнью и в моей не показывается.
– Ты чего притух? – спрашивает Юлик, когда его новая пассия уходит в туалет, стреляя глазами, как бы намекая на интим, но он словно и не заметил ее подкат.
– С чего ты взял? Все нормально, просто немного утомился.
Правда устал, словно из меня все соки выжали, я задолбался думать об одном и том же, в моей голове всю неделю, как заезженная пластинка, крутится только одна девушка. И ничего не помогает избавится от неё.
– Так я тебе и поверил, – усмехается хитро друг. – Дело же в ней, да?
У меня от его предположения неосознанно дергается уголок губ, даже мое тело реагирует, оно напрягается, словно готовится к борьбе.
– В ком? – строю из себя дурачка, хотя ясно, как день, о ком он спрашивает.
– Неубедительно, Яр, хорошо, что ты выбрал финансовый, а не актерский факультет, – шутит он с саркастической интонацией. – Я сразу понял, что это она, Янка твоя. Ты не просто так по ней сох.
Не она моя, блять, не моя. Раздражает, когда кто-то из друзей затрагивает эту тему, напоминают, иногда подшучивают, хотя я и знаю, что они делают это не со зла.
Мне не нравится то, как загорелся взгляд Юлиана. Он любит меня стебать по этому поводу, напоминать каким дураком я был и на какое дно опустился.
– Не сох я по ней, просто головой поехал, знаешь подростковые загоны и все такое… – отмахиваюсь от него рукой, желая скорее закончить неприятный разговор.
– А сейчас, что? До сих пор ее хочешь?
Отпиваю сок и давлюсь. Не, ну я фигею с его тактичности, впрочем он только об этом и думает. У него все только с сексом и связано, он очень удивился, когда узнал, что Янка у меня ночевала тогда и у нас ничего не произошло. Он бы такого не допустил, а я не смог ее тронуть, хотелось, конечно, но маленькая она была, наивная, не то, что сейчас.
Судя по ее уверенному поведению с Рудаковым, у нее уже все было, в ее теле нет никакой зажатости, ушло стеснение и теперь я не знаю нравится мне это или нет. Однозначно заводит, хочется узнать какая она в постели: скромница, которая готова выполнять любую прихоть своего партнёра, или же дикая кошка, готовая быть «сверху».
Мне лично все равно, я могу принять ее любую.
Так, стоп. Меня опять несёт не в ту сторону. Я не должен думать о том, как хорошо нам может быть в сексе.
– Не неси ерунды, Юль, мне хватает баб, – заявляю самоуверенно.
Баб-то много, но вот никто не нравится, нет желания завязывать отношения, словно отшибло, такое чувство, что Янка меня прокляла, либо приворожила. Потому что уже прошло два с половиной года, а я так резко на нее среагировал. Должно же было отпустить. Почему этого не произошло?
– Тогда я бы мог к ней подкатить. Ты знаешь, меня совсем не смущает, что у нее есть парень. Так даже интереснее, – ухмыляется самодовольно этот кретин. – Ну, раз тебе на нее все равно.
Я непроизвольно сжимаю кулаки. Нет, бить естественно я его не буду, спасибо, выучил этот урок навсегда, но за живое его слова задели. Я бы не смог видеть их вместе. Ни в коем случае, не позволю.
– Скажи, ты идиот? Даже не подходи к ней, я вижу, что ты делаешь, выводишь меня на эмоции, но их нет, – говорю как можно холоднее. – И ты прав, мне все равно.
– Нет, так нет, – пожимает плечами и откидывается на спинку дивана, держа в руке стакан виски со льдом и странно на меня поглядывает, зачесывает волосы назад и ухмыляется. – Она, кстати, тоже здесь.
Что? Из моего рта выходит недовольный стон.
Вот черт, только не это. Даже отдохнуть от себя не дала. И вообще какого дьявола она забыла в клубе? Неужели этот хмырь ее отпустил, или она пришла с ним?
– Где? – спрашиваю, хотя очень хочу промолчать и продолжить сидеть на месте, никуда не рыпаясь.
– Тебе же все равно, – подкалывает Юлиан, из-за чего я только сильнее раздражаюсь. Лучше бы сразу сказал, чем выводить меня.
– Где?
Он закатывает глаза и даёт понять, что раскусил меня, но мне все равно как это выглядит со стороны.
Мне нужно знать в какую сторону лучше не смотреть.
– Первый этаж, самый дальний столик справа, она там с компанией, когда мы пришли, ребята уже там отдыхали, – выдает информацию и добавляет: – Она красиво танцует.
Она танцевала? Вот же… И он пялился и только сейчас решил мне об этом сказать?
Я прекрасно помню, словно это было вчера, как она может двигаться, что она может сделать с любым мужиком. Эта маленькая недоступная чертовка. С виду милашка, внутри та ещё стерва.
– Понятно, – отвечаю, сжав
