в пространстве.
хххх
— Сможете ли Вы простить измену? — спрашивал у прихожан батюшка. — Сможете ли Вы простить предательство? — задавал он вопросы в Вечность.
А Наталья стояла и думала:
"Все как в жизни моей. Смогу ли я когда-нибудь простить?" — и понимала, что простила, но обратного хода нет, вокруг ощущалось какое-то яркое предательство и было непонятно с чьей стороны, но то, что оно было это ощущалось очень ярко.
"Мне важно, чтобы ты была рядом, — звучал голос Виктора.
— Я не хочу, — противилась Наталья, — зачем там я?"
Она подошла к иконе со свечой, а перед глазами стоял образ Виктора.
"Прости, что не последовала за тобой, мысленно она обращалась к Виктору, — но ты и сам не дал мне этой возможности, ставя передо мной слишком высокие требования. Ни с кем ты не был так жесток и требователен как со мной, слишком я заботилась о тебе и радовалась тебе", — слезы застилали глаза, а перед глазами стоял Виктор, тот самый, когда они были еще никому неизвестные…
Батюшка продолжал:
— Со временем мы привязываемся ко всему, даже к людям, особенно к близким, особенно к родным и не можем жить без них, привыкая их опекать и поучать и многие забывают, что это полезно для детей, кровиночек, до поры до времени, пока вынашиваешь, пока помогаешь, учишь всему, что умеешь и даже больше, ведь от всех шишек не убережешь, и каждый ребенок набьет свои шишки.
— Да, — задумчиво протянула одна из женщин, — это так, — согласилась она.
— А если муж как ребенок? Поучаешь, критикуешь его, говоришь, что неправильно делает, а он все равно делает так! — бросила с обидой одна из участниц беседы.
— Когда есть любовь, тогда и доверие, а когда есть доверие, тогда есть и благодарность, и развитие происходит в сотворчестве, во взаимопомощи, в любви для другого и заботе, ведь для того, чтобы ценить совсем необязательно терять, но можно эмоционально отпускать…, — ответила та же самая женщина.
— Это как?
— Сказать, что ты умный, светлый и все можешь сам, ты волен делать все так, как ты желаешь, ты свободен в своих действиях, ты свободен в любви, ты светлый и взрослый человек, а я тебе благодарна и буду любить тебя всегда, просто так, несмотря ни на что.
Лицо участницы искривилось от неприятия, неверия и нежелания в это поверить, и в первую очередь изменений себя, и она решила продолжить, выражая неприятие:
— А что будет, если Вы узнаете об изменах супруга?
— Ничего, — просто ответила она. — Кстати, меня называют Ларисой, а как Ваше имя?
— Зачем Вам оно? Ну, Катя, например…
— Катя, понимаете, многие представляют женитьбу и детей, как какой-то хомут, несвободу, часто слышу фразу «пожить для себя», но ведь семья, свои дети, свой дом — это и есть пожить для себя не так ли? И если случаются какие-то недоразумения, то для меня это знаки, что нужно меняться…кто-то не видит смысла жизни без детей, кто-то их чурается. Кто прав? Я не знаю. Для меня мир, где есть дети — это живой мир, настоящий, без них — ценности мнимые, ведь дети нас возвращают в реальность, в жизнь, с ними нельзя притворяться, они видят и чувствуют любую фальшь…но это для меня. Как-то я встретилась с одной бабушкой семидесяти лет…До встречи с ней я не хотела ни замуж, ни детей…
Женщине эти слова оказались не актуальны, а Наталье это показалось интересным, и она решила разузнать поподробнее, что же такого сказала эта бабушка, что Лариса стала думать по-другому.
Она подошла к ней, не зная, как начать разговор, увидев, что эта дамочка с подругой.
— Простите, Вас величают Лариса, — осторожно начала она и увидев удивленные лица подружек, она быстро добавила, — я подслушала Ваш разговор вон с той женщиной…
— А, — облегченно вздохнула Лариса, — понятно, вы что-то хотели?
Наталья набрала побольше воздуха в легкие:
— Да, расскажите, что Вам такого сказала бабушка…
— А, — рассмеялась Лариса, семидесятилетняя?
— Да, — робко улыбнулась Наталья.
— Ну слушайте, — задумавшись, ответила она. — В я аспирантуре учусь, на психологии, и по работе нужно мне на занятия идти, на тренинги, а я не хочу ерундой заниматься, но в какой-то момент поняла, что хочу чего-то, а чего — не знаю, мужа нет, детей нет, зарок дала никогда замуж не выходить, еще в юношестве, насмотревшись на всех замужних, а тут иду по парку смотрю в записнушку: «Камилла Валерьевна — кандидат психологических наук, автор более 30 научных статей…», — я читала регалии рекомендованного мне специалиста.
Тут вспомнила, как я скептически посмотрела на своего научного руководителя, когда та, давала мне номер и рекомендацию этого тренера. «Видимо деньги кончаются, — усмехнулась я тогда про себя, чувствуя себя очень умной и всезнающей, — делать им больше нечего, написали свои диссертации и преподавайте в своих вузах, зачем всякие занятия придумывать?» Тогда я почувствовала страх, страх изменений, страх будущего, в душе возникли ощущения какого-то распутья, словно внутренний голос говорил: «Либо сейчас, либо никогда». Но решиться было очень-очень страшно. «А тебе это надо? — ехидно звучал голос в голове, — может денег девать некуда? Или дурочка такая, что сама справиться не можешь? Твоему руководителю просто клиенты нужны для выкачивания денег. А еще в аспирантуре учишься, кандидатом психологических наук стать хочешь…», — с этими мыслями я закрыла записнушку и пошла гулять дальше.
— Девочка, моя! — послышался старческий голос. — Да-да, тебе говорю! — тыкала она пальцем в меня. — Подай мне, пожалуйста, мою палку, она упала за скамейку, и нога не дает мне нагнуться за ней.
— Сейчас! — и я метнулась ей на помощь.
Кряхтя, старушка ей поведала как спешила в столицу к детям, чтоб проведать их, и неудачно упала и сломала ногу. Теперь приходится сновать туда-сюда.
— А много их у Вас? — поинтересовалась я, поддерживая старушку под локоть.
— Трое да взрослые уже, — она задумалась на секунду, словно что-то вспоминая, затем повернувшись ко мне и выпалила. — Ой, знаешь какая у меня жизнь богатая и интересная. Троих детей родила, двух мужей похоронила, и в заложницах была, и в секретном отделе работала, а свою маленькую девочку вообще в сорок с лишним родила от большой-большой любви, от своего любовника, он женатый был, и начальник высокопоставленный, понимаешь? А я так хотела девочку, чтоб как он была, и глаза как у него, и ресницы золотые-золотые, так просила, он согласился, сильно меня любил, дочку нашу всегда поддерживал, ни одна живая душа о нас не знала и не знает, в этом плане ему повезло, что я в секретном отделе работала,
