не такая. Черт! Она точно не такая. Спокойная, немного пугливая, подглядывающая за мной.
А вот тут я напряженно всмотрелся в их дом. Окно выходило не только в мой двор, но и из него частично было видно улицу. Как раз эту часть, где я стоял как вкопанный, слушая сплетни. Шторки дрогнули. Она видела.
Вот же засада!
А вдруг она знала про слухи, которые мне так подробно и в красках пересказывали три клуши? Пора завязывать с этой чертовщиной.
– Простите, приятно было познакомиться. – Я прервал их рассказ, возвращаясь к дому. – Мне пора.
– Конечно. – Женщины закивали, даже не припомнив, что так за весь разговор никто не назвал своих имен. Не со мной они хотели познакомиться, а собрать еще немного сплетен, при этом напугав меня. Было бы что дома за ужином своим семья рассказывать. Как молодой парень дёру дал от дома с сумасшедшей.
Я резко открыл дверь, вошел во двор, после в дом. Нужно собраться с мыслями. Надо же! Не думал, что рассказ о Лоле мог так всколыхнуть во мне смятение. Она же не такая… Или такая? Подглядывала, кралась по двору, испугано разговаривала. И про тетку свою упоминала. Да, точно. Сказала, что ей не понравится. А может я все неправильно тогда понял? И она действительно была не в себе?
И как теперь проверить? Как убедиться, что с девочкой все в порядке?
Запустив пятерню в волосы, я приблизился к стеклянным дверям. Посмотрел вверх, почти не мигая, следил за окном. Ну же, Лола, появись там вновь!
* * *
Матвей.
Его имя никак не выходило из моей головы. И я стала словно одержимая человеком, которому совершенно была не интересна. В этом я убедилась сразу же, как он ушел, забрав мяч. С тех пор Матвей редко появлялся во дворе. По утрам он лишь раз сделал зарядку, и то я почти опадала на это завораживающее представление. В следующие дни Матвей больше не выходил, а я бездумно смотрела в окно, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь. Но вскоре в доме появились посторонние люди. Мужчины. Они что-то активно ремонтировали, и я постаралась не высовывать нос лишний раз в окно, опасаясь, что они могли меня заметить. От прогулок в саду вовсе отказалась, меня же могли заметить и там.
Поэтому сегодня я больше по привычке, нежели от желания выглянула в окно и обомлела.
Матвей стоял около гаражных ворот и беседовал с тремя женщинами. Кажется, они жили где-то рядом, и я очень часто видела их в окно, когда они привычной компанией прогуливались по улочке, бурно обсуждая что-то. Наверное, меня. Потому что я догадывалась, про какие слухи однажды упомянула тетя, разговаривая с моими родителями.
Она, конечно же, не знала, что я подслушивала. Но так вышло. Я прилипла тогда к двери и услышала, как тетя рассказала про мой очередной приступ, когда я испугано орала во все горло. В тот момент кто-то слышал это, а на следующий день уже ползли слухи про безумную. Тете удалось сгладить сплетни, сообщив, что они перепутали с орущей кошкой. Не думаю, что ей поверили, потому что эти женщины активно жестикулировали, показывая Матвею на наш дом. Наверное, делились той историей.
Я сползла на пол, зажмурившись. И что теперь он подумает обо мне? И так сглупила, когда кинула в него мячом. Но с другой стороны, почему меня волновало его мнение? Неужели из-за того, что он со мной поговорил? Но он же сам сказал, что хотел просто познакомиться.
Просто познакомиться.
Сглотнув тугой ком подступающей паники, я добралась до кровати и рухнула в нее лицом. Как же отвратительно. И ведь не докажешь никому, что со мной все в порядке. Ведь так? Все в порядке?
Я уже сама не понимала, была ли я правильной в понимании общества? Или все же безумной…
Нет, такие мысли нужно было гнать прочь.
Прочь из головы и от сердца. Потому что от этого было больно. Слишком больно.
Заставив себя не превращаться в тряпку, рыдающую из-за несправедливости, я поднялась с кровати и вновь приблизилась к окну. Выглянула и не нашла там никого. Матвей ушел, как и три фигурки, мелькнувшие где-то далеко. Значит, всё рассказали.
– Вот же, – выдохнула я, переводя взгляд на дом Матвея. Наверное, ушел к себе, и теперь точно не появится на этой стороне двора. Зачем ему соседство с ненормальной?
Но он был там. Сначала в доме, за стеклянными дверьми. А после вышел, продолжая буравить тяжелым взглядом мои окна. Он знал, что я тут. Видел даже через плотный тюль. И я нерешительно убрала рукой ткань немного в сторону, взглянув вниз.
Ну что же, Матвей, посмотри на психованную. Я ждала отвращения. Но вместо этого на его губах играла добрая улыбка. Дружеская? Да, именно такая.
На душе стало тепло.
Его губы дрогнули, сложившись в слово «привет». Он поздоровался.
Я кивнула, помахав рукой. Закрыла шторку и медленно отошла от окна.
Вроде незначительный жест, а так много значил для меня. Я не отвратительна. Я нормальная. И ему все равно на сплетни. Как же здорово!
– Лола, хватит мечтать! – меня одернула тетя, когда я застыла с ложкой у рта.
Да, действительно замечталась. То есть я не мечтала, а слишком много думала.
– Что-то случилось? – поинтересовалась она, внимательно оглядывая меня через толстые стекла очков, опасно балансирующих на кончике чуть вздернутого кверху носа. – Ты почти не говоришь уже третий день подряд. Что-то произошло? Это из-за нового соседа? – сощурившись, произнесла она, а я едва не выронила ложку от удивления.
Порой тетя была чересчур внимательной. Иногда попадала в цель, хотя я сомневалась, что она наверняка знала. Скорее простая случайность.
– Нет, со мной все в порядке.
– Точно? – недоверчиво покачала головой. – Может голова болит? Ты как спишь?
– Неплохо, – солгала я, отворачиваясь.
Она не должна узнать о том, что кошмары, преследовавшие меня несколько лет, опять вернулись, причем слишком четкие, чтобы испугаться и проснуться в поту, задыхаясь среди ночи.
– Ну, хорошо. – Тетя вернулась к своей тарелке, продолжая увлеченно жевать тушеное мясо и овощи.
Я же смерила взглядом свою полную тарелку и нахмурилась. Нужно поесть. А после вернуться в комнату, чтобы в сотый раз пролистать журнал о путешествиях. Пожалуй, мое единственно развлечение.
– Я уж тут подумала, – тетя заговорила резко, вызвав во мне легкую дрожь. Ох, как я не любила, когда тон ее голоса становился таким. Жёстким, низким, подавляющим и
