какой-то шутки в ответ, но Денис даже не улыбнулся. Сжал ее ладонь, нарочито медленно прижимаясь к ней губами.
– Работа подождет.
Почему от его горячего дыхания сбилось ее собственное? Сдавливающая сердце боль как будто стихла, уступая место другим ощущениям.
– А ты? – Дина произнесла это шепотом, поражаясь, как в одно мгновенье его глаза сделались почти черными от желания. И ей это определенно нравилось.
– А вот я – вряд ли.
Он подозвал официанта, торопясь рассчитаться за обед, и почти с силой потянул женщину за собой. А Дина поддалась, осознавая, что сейчас совершенно не хочет сопротивляться. Более того: ей нужна сейчас эта сила, напористость, в другое время вызвавшая бы ожесточение. Но сейчас его присутствие было необходимым. И отчетливое стремление как можно скорее оказаться дома.
А потом – его губы, руки. Везде. Сейчас была готова позволить все, даже то, от чего прежде отказывалась. Лишь бы забыться. Не чувствовать, не видеть перед собой никого и ничего другого, кроме восхищения, которое Денис и не пытался скрыть. Кроме страсти, сквозящей в каждом жесте. Кроме сумасшествия, охватившего обоих, хоть и по разным причинам.
Сергей подавил в себе желание позвонить генеральному и отказаться от работы с Михайловой. Это было бы слабостью. Признанием того, что ему трудно находиться рядом, что воспоминания живы и по-прежнему имеют значение. Но от той девочки, в которую он когда-то был влюблён, не осталось ничего. Даже внешность стала другой: вызывающей и слишком яркой. В ней словно сконцентрировались все те черты, которые мужчина не любил. Больше: которые терпел с трудом.
Мягкая, послушная Рита с нескрываемым обожанием в глазах казалась полной противоположностью, но, вспоминая события прошедшего утра и искреннюю нежную страсть женщины, он отчего-то не испытывал удовлетворения, как бывало прежде. Словно вновь вернулся в юность, когда контролировать собственные желания получалось с трудом и тело властвовало над рассудком.
Ритин звонок пришёлся некстати, а приглашение на обед показалось даже навязчивым. Они редко встречались в рабочее время и всегда по инициативе женщины. Но в другой раз Сергей бы не отказался. С утра как раз и ждал чего-то подобного, зная, что задержится допоздна, был почти готов выкроить несколько минут для встречи. Но теперь, выслушивая очередное признание, с тоской осознал, что не готов её видеть сейчас.
– Я занят, милая. Извини. Давай пообедаем в другой раз.
Он не лгал – дел действительно скопилось немало – но разозлился ещё сильнее. На Дину. Если бы не она, отказываться от встречи с Ритой не было бы нужды. И на себя, что не сумел справиться с эмоциями. И на Риту отчего-то за такую ненужную сейчас заботу.
С трудом подавил раздраженный вздох, когда услышал:
– А хочешь, я привезу обед к тебе?
– Я пообедаю у Нади, Рит. Она звонила недавно и просила заехать. Дела какие-то, а мы давно не общались.
Ложь далась слишком легко, и от того на душе стало совсем противно. Зачем было придумывать несуществующий звонок сестры, лишь бы избежать встречи с женщиной? Тем более, что недавние слова о занятости сейчас звучали по меньшей мере нелепо. Но Рита ничего не заметила, привыкшая безоговорочно ему доверять.
– Ну хорошо. Тогда я рада, что ты не останешься голодным. Передавай Надюше привет. Целую тебя.
– Обязательно передам, – Сергей взглянул на часы, проверяя, сможет ли на самом деле заехать к сестре до совещания. Благо, ехать недалеко. И хорошо бы Надя оказалась дома. Только это вряд ли компенсирует его неправду, в собственных глазах так точно.
Он доехал быстро: пробок в это время почти никогда не было. Звонить не стал: почему-то не сомневался, что сестра дома. Да и придумывать причины визита по телефону не хотелось, гораздо проще сказать напрямую, что был рядом и решил заскочить. Тем более, что не виделись они и правда давно.
Здесь сохранились с детства родные запахи, тепла, уюта и какой-то безмятежности, отчего всякий раз приходя к сестре, Сергей словно ненадолго возвращался в то время, когда для мальчишки, которым он был, не существовало неразрешимых проблем. Знал: если и не справится с чем-то, – поможет отец. Поддержит в любой ситуации. Иногда и рассказывать специально о том, что случилось, не было необходимости. Отец видел без слов, когда что-то происходило не так. И у него, и у Нади.
Остановился у подъезда, рассматривая россыпь мелких цветов под окнами.
– Помочь вам, теть Свет? – обратился к пожилой женщине, что неловко охнула, склоняясь к стоящей на земле лейке с водой. Будто вновь услышал собственный возмущенный голос: "Ну, ма-аа-ааммммм! Дождь скоро пойдет, а ты с этой лейкой! Ну давай не пойдем!"
Идти приходилось, стоило лишь отцу взглянуть с укоризной. Но тот никогда не ругал, одного взгляда было достаточно. Продолжая ворчать, но уже беззвучно, мальчишка тащил лейку вниз, отчаянно надеясь, что его не увидит никто из одноклассников за таким несерьёзным и немужским занятием.
Потом никак не мог понять, что именно так смущало, почему лишь только боязнь огорчить родителей понуждала к действиям. Ведь в помощи маме не было ничего постыдного. Сейчас вспоминал эти моменты с горечью: она давно простила его детское упрямство, но вот в собственном сердце так и остался колкий осадок, что он столько раз напрасно причинял боль самому родному человеку.
Соседка распрямилась, заулыбавшись при виде него.
– Сереженька! Да сама я, люблю возиться с цветами, ты же знаешь. После того, как мама твоя переехала, не смогла ее красоту без присмотра оставить. Да и не трудно мне – приятно только. Потихоньку… А ты к Надюше? Она только недавно вернулась, вот обрадуется сейчас! Давно ты не заезжал.
Он улыбнулся в ответ, в очередной раз подумав, что не зря прозвали соседку «всевидящим оком»: от ее глаз действительно ничего не ускользало. Живущая на первом этаже и большую часть времени проводящая с другими старушками во дворе, она умудрялась замечать всё и всех, несмотря на уже преклонный возраст. Когда-то это тоже раздражало мальчишку, стремящегося избежать лишнего контроля со стороны взрослых, теперь же он смотрел на пристрастие соседки с неким снисхождением, понимая, что оправдано оно одиночеством и обычным человеческим любопытством, безобидным по своей сути. Все же прошел в палисадник, подхватывая из рук женщины тяжелую лейку и выливая ее содержимое на клумбу. Это заняло меньше минуты – и отчего он так глуп был в детстве?
А Надя и впрямь обрадовалась. Не ожидала, но по искреннему удовольствию, засветившемуся в ее глазах, Сергей понял все, прежде произнесенных слов.
– Рядом проезжал, решил заскочить ненадолго. Соскучился по
