балкон. Я позволяю себе опуститься в шезлонг и позагорать несколько минут, задрав ноги на перила.
Затем возвращаюсь в комнату. Протираю пыль на полках. У Берслана много книг по машинам, а еще он явно поклонник фантастики. Рей Бредбери, Айзек Азимов, Артур Кларк.
Я бы с удовольствием взяла что-нибудь почитать из этого…
Беру в руки книгу «451 градус по Фаренгейту», давно мечтала купить ее. И вдруг на пол падает фото, заложенное между страницами.
Сажусь на корточки.
На фотографии девушка в нежно— розовом платье. Белокурые волосы, очень приятная улыбка. Красивая.
Невольно и сама улыбаюсь.
Первая любовь Берслана?
Как мило, хранить фото в книге.
Меня это умиляет. Наверное, это глупо, но у меня странное чувство, что мы с этой девушкой чем-то неуловимо похожи. Тип лица, глаза. Мои волосы темнее, ближе к каштановому. Иногда выгорают на солнце до светло-русого.
Я никогда в жизни не красила волосы.
Кручусь перед зеркалом, но вскоре напоминаю себе, что рабочий день только начат. Еще много дел, и надо помогать матери.
— Привет, ты новенькая?
Оборачиваюсь резко, на меня смотрит симпатичный худощавый парень.
— Да… первый день здесь работаю.
— Меня зовут Кахир.
В руках парня ноутбук и стопка книг, похоже он вот-вот все это уронит.
— Помочь?
— Да… спасибо, — улыбается приветливо.
Забираю у него книги, переминаюсь с ноги на ногу и молчу, не зная, что еще сказать. Раз он так свободно разгуливает по дому, то скорее всего это один из сыновей хозяина дома.
Чувствую облегчение, потому что парень явно дружелюбен, прост в общении. Я немного нервничала, думая о сыновьях Ахмада Алиевича. Размышляла какие они, как вести себя с ними. Сейчас понимаю, что страхи были напрасными. И что мне очень, очень нравится в этом доме. Я страшно рада, что мама нашла эту работу. Может и правда жизнь налаживается?
Провожаю Кахира до комнаты. Он рассказывает, что готовится к сессии. Учится на программиста, полностью поглощен этим. Приятно, что мы сразу нашли общий язык. Иногда замечаю, что во время разговора Кахир разглядывает меня как-то по- особенному. Меня это смущает.
* * *
Убираю еще несколько комнат, потом Вера зовет меня попить чаю.
— Где твоя мать? Пропала куда-то. Сходи, посмотри, наверное, в ваш домик ушла, — просит меня женщина.
Нахожу маму в слезах, лицо опухшее. Сразу пугаюсь, бросаюсь к ней.
— Что случилось?
— Н— ничего, дочка. Зачем ты пришла?
— Вера Степановна за тобой прислала. Чай пить собираемся. Мам, ты меня пугаешь! Расскажи, пожалуйста, что случилось?
Вера, не дождавшись нашего возвращения, тоже приходит в наше жилище.
— Он меня нашел… Валера. Сказал, что знает, где я. Что придет… Столько ужасов наговорил, угрожал.
Маму трясет, а я закипаю от ненависти. Какой же урод! Никак не успокоится, не отстанет от нас.
— Дочкам угрожал, сволочь, — всхлипывает мама. — Не знаю, что делать. Бежать нам надо.
— Куда бежать, Ань? — качает головой Вера Степановна.
— Понятия не имею! В другую страну!
— У тебя деньги на это есть? Ну что ты в самом деле! Тут вы абсолютно в безопасности. У Ахмада Алиевича знаешь какая охрана? Да этому Валере так накостыляют, сразу хвост прижмет! Хочешь, расскажу о нем хозяину?
— Нет, ну что ты, не надо. Я только устроилась, недели не прошло, уже буду на него свои проблемы навешивать? — мотает головой мама.
Кое— как нам удается ее успокоить, привести в чувство. Чаепитие выходит грустным, за столом виснет гнетущая тишина. Но работу никто не отменял, Вера Степановна начинает заниматься ужином, мама — стиркой.
* * *
— Женечка, отнесешь кофе Ахмаду Алиевичу? — просит после ужина Вера. — Что-то я выдохлась. Завтра, надеюсь, уже и Лида вернется. Она три дня отгула брала. Она тебе понравится, хорошая девочка. Вместе думаю вам будет полегче, да и повеселее. А может и сестра твоя решит помочь.
— Да, конечно я отнесу.
Поднимаюсь с подносом на второй этаж, слышу громкие голоса. Хозяин дома похоже сердится, орет на кого-то.
— Когда это прекратится, Берслан? Мой сын дерется, как какой-то… У меня даже слов нет.
— Я уже не живу здесь и не обязан отчитываться. Как ты можешь повлиять на меня? — острый как бритва голос кажется мне странно знакомым.
— Как ты разговариваешь с отцом?
Ахмад Алиевич выходит из себя, сыплет оскорблениями. Мне жутко неловко, что получается подслушала такую некрасивую сцену. Я и подумать не могла, что спокойный властный хозяин дома может быть таким… эмоциональным. Руки дрожат, я не понимаю что делать — нести поднос с кофе обратно?
— Похоже, тебе принесли кофе, отец, — насмешливо произносит Берслан.
Он заметил меня… Не смею поднять голову и посмотреть на него. Черт, я ведь уже почти ушла! На секунду замешкалась. И что теперь делать?
Сделав глубокий вдох, поднимаю лицо вверх. Но Берслан похоже уже потерял ко мне интерес. Вижу только Ахмада.
— Евгения? Иди сюда, дочка. Мне жаль, что ты услышала нас, — вздыхает хозяин дома, явно заставляя себя успокоиться.
— Извините, мне, наверное, следовало уйти…
— Ты тут ни при чем. Берслан, ты будешь кофе?
— Да. С удовольствием.
— Я сейчас сделаю… — поворачиваюсь на голос, и…
Поднос падает из моих рук на пушистый светлый ковер. Меня словно пронзает тысячей игл. Бес! Проклятый монстр из моих кошмаров стоит передо мной во плоти.
Его взгляд темный, мрачный. Он пожирает меня глазами.
Как это возможно? Как мы могли вот так столкнуться?
Меня мутит, голова кружится. Тьма поглощает меня, втягивает в свое черное нутро, сжимает легкие, выдавливая из них остаток кислорода.
Берслан
— Откуда взялась эта девчонка?
— Та которую ты выбрал? Понятия не имею. Ее не должно было быть в ложе. Не из наших, — хмурится Тимур.
— Это я уже понял, блядь.
— Кажется, пришла с одной из девочек. Я все узнаю, Бес. Мне понадобится пара дней. Сейчас надо решить другую проблему. Сам знаешь, ты переборщил с Гирей. За ним стоят серьезные люди.
Моему противнику крепко досталось, наверное, в какой-то момент я и правда потерял контроль. Главное, Гиря жив. Если бы откинулся — проблемы были бы куда серьезнее. Я рад что все обошлось. Поединок был честным, если конечно такое слово можно применить к подпольному клубу, где бойцы молотят друг друга на потеху толпе.
Когда возвращаюсь в комнату, где должна меня ждать малышка, которую я так и не трахнул, нахожу одного Олега. Весь трясётся, мудила.
— Прости, Бес. Я отошёл на минуту… не понимаю, как она сбежала, —
