нарциссовым лугам.
Слава богу, сегодня я решил надеть футболку.
— Давай начнем с разминки, — сказал я.
Она сбросила свои розовые боксерские перчатки, выжидая.
— Двойные прыжки. Когда-нибудь делала их?
— Я не могу сделать больше одного или двух, — призналась она.
— Мы это изменим, — я протянул ей скакалку, а потом взял одну для себя. — Смотри, как я делаю.
Я сделал несколько шагов назад и начал прыгать. Сначала я просто прыгал на скакалке, пока не ускорился и не переключился на двойные прыжки. Просто для развлечения я сделал пару тройных, но их было трудно поддерживать, поэтому снова переключился на двойные. Джемма смотрела на меня с отвисшей челюстью.
Я остановился.
— Твоя очередь.
Она выглядела так, словно вот-вот упадет в обморок от волнения, так что не было ничего удивительного в том, что она запуталась в скакалке всего после двух прыжков. Покраснев, она быстро попыталась снова, но ее ноги снова запутались.
— Мне очень жаль!
— Тебе не нужно извиняться.
Она собиралась попробовать еще раз, но, судя по тому, как тряслись ее руки, все должно было закончиться точно так же. Я легонько коснулся ее руки, останавливая. Она ошеломленно подняла на меня глаза. Я видел, как по ее коже расползаются мурашки.
Я отдернул руку.
— Не смотри в пол, когда прыгаешь. Смотри прямо перед собой и отталкивайся от пола только ногами, а не икрами, это отнимает слишком много энергии.
— Х-хорошо, — пробормотала она.
Джемма никогда так не нервничала рядом со мной. То, что она осталась со мной наедине, действительно выбило ее из колеи. Это почти заставило меня пожалеть ее, но больше мне пришлось сдерживаться, чтобы не рассмеяться.
— Попробуй и сосредоточься.
Она кивнула, и на ее лице появилась решимость. На этот раз ей удалось установить хороший ритм.
— А теперь попробуй сделать двойной прыжок.
Она сделала это, но не прыгнула достаточно высоко и не закрутила скакалку достаточно быстро. Я объяснил ей, что она должна изменить, и в конце концов ей удалось сделать три двойных раза подряд.
— Это то, что тебе нужно практиковать снова и снова. Это не дается легко.
Она послушно кивнула.
— Теперь мы можем биться?
Я усмехнулся.
— Конечно.
Я махнул рукой в сторону боксерского ринга и повел ее туда. Схватив боксерские перчатки, она перелезла через веревки, которые я раздвинул для нее. Я перелез через них и с глухим стуком приземлился внутри ринга.
И снова восхищение. Мне действительно нужно было успокоить это вокруг Китти.
Я помог ей надеть перчатки, не обращая внимания на то, как она покраснела от нашей близости. Затем надел свои собственные перчатки и повернулся к ней лицом. Я позволил ей совершать высокие удары по моим ладоням некоторое время, прежде чем начать спарринговаться, но довольно быстро стало очевидно, что Джемма не была сосредоточена на борьбе, слишком отвлеченная моей близостью. Я отступил назад, покачав головой.
— Это не работает.
Она застыла на месте.
Вот и приехали. Мне нужно было установить основные правила, если это должно было сработать в ближайшие несколько месяцев. Я дал Диего и его отцу слово защищать Джемму, даже если для этого придется разбить ей сердце.
— Послушай, Джемма, я согласился тренироваться с тобой, но сейчас ты не занимаешься, а мечтаешь.
— Я…нет, — неуверенно прошептала она.
— Так и есть, — твердо сказал я. — Знаю, ты влюблена в меня, но если хочешь продолжать тренироваться со мной, тебе придется прекратить это. Либо ты сосредоточишься на борьбе, либо мы больше не будем работать вместе.
Ее лицо стало ярко-красным, и черт, ее глаза заблестели от непролитых слез. Если бы я привел ее в дом Баззоли с красными глазами, было бы чертовски хорошо. И все же, мне нужно было вбить это послание ей в голову.
— Но ты обещал…
— Да, я обещал тренироваться с тобой. Прямо сейчас это не похоже на тренировку. Тебе необходимо взять себя в руки. Ты еще совсем ребенок, не говоря уже о сестре Диего. Мне нравятся взрослые девушки, а не маленькие девочки.
Последнее, возможно, было немного жестким, но, может, это наконец заставит ее перестать испытывать симпатию.
Она резко развернулась и выбралась с боксерского ринга, а затем попыталась броситься в раздевалку. К несчастью, в спешке она споткнулась и упала на колени, но не двинулась с места.
Дерьмо. Я спрыгнул с ринга и направился к ней, затем присел перед ней на корточки.
— Ты не ушиблась?
Она резко тряхнула головой, ее лицо опустилось, а крошечные плечи затряслись.
Плачущие девушки обычно заставляли меня взлетать так быстро, как могли, но это была младшая сестра Диего.
— Только не плачь.
— Чувствую себя так глупо, — сказала она заплетающимся языком. — Я знаю, что у тебя есть все эти красивые девушки…
— Ты тоже красивая, но слишком юна, Джемма. Твой отец и брат убьют меня, как и должны. Как насчет того, чтобы забыть сегодняшний день, и я обещаю продолжать тренироваться с тобой, если поклянешься забыть о своей влюбленности в меня, пока не станешь старше.
Она вытерла глаза тыльной стороной ладони и с надеждой посмотрела вверх.
— Так мы договорились?
Она молча кивнула.
— Договорились, — затем она задумчиво склонила голову набок. — Насколько старше?
Я усмехнулся и покачал головой.
— Более старше.
— Например, четырнадцать?
Я снова покачал головой.
— Старше.
— Пятнадцать?
— Определенно старше.
Она поджала губы.
— Шестнадцать?
Я выпрямился и протянул ей руку. Она взяла ее, чтобы я мог поднять ее на ноги.
— Еще старше.
— Но к тому времени ты уже женишься на другой девушке!
Я разразился смехом. Ох, Китти была слишком веселой.
— Не переживай, я никогда не женюсь.
— Никогда? — прошептала она.
— Никогда.
— Ох.
* * *
Нино снова покачал головой.
— Ты уверен в этом?
Его рука с иглой от тату-машинки зависла, примерно, в сантиметре над моим тазом.
Я закатил глаза и посмотрел на брата.
— Если ты еще раз спросишь, я отправлюсь в один из тату-салонов на Стрип и набью ее там.
На лице Нино промелькнуло неодобрение — по его мнению, салоны работали недостаточно хорошо. Именно поэтому он сам набивал большинство своих татуировок, и мой выбор татуировки.
Голова быка или, скорее, минотавра прямо над моим членом. Это была скорее шутка, чем провокация. Моя репутация парня-шлюхи уже была неоспорима, так что можно было и повеселиться.
Игла пронзила мою кожу, и Нино наконец приступил к своей работе.
— Надеюсь, ты не пожалеешь об этом.
— Судя по тому, что мы делаем каждый день: пытки, убийства, проституция, смертельные бои, ты действительно думаешь, что я пожалею о татуировке быка? — я одарил его
