и прощупывание почвы. Тебе и одной нужно будет ездить на подобные встречи. Так что сегодня внимательно слушай, что я говорю и как, какие вопросы задаю и какие пометки делаю.
Меня ошпаривает краской стыда, смущения и возмущения.
Такие, как я, ему неинтересны? Да что он вообще обо мне знает?! Мудак... На себя лучше пусть посмотрит сначала.
Но это даже к лучшему, что я Борцова как женщина не волную. Пусть лучше так, чем неуместные и ненужные мне подкаты. А думать он может всё, что угодно. Я не собираюсь доказывать обратное. Наши дорожки вынужденно и временно сошлись.
— Ясно всё, Алексей Игоревич. Я пока могу идти?
— Иди, — машет рукой. — Машина у тебя есть, кстати?
— Эээ... Нет.
— Со мной, значит, поедешь. У тебя на сборы десять минут. И не задерживай меня. Учту, как опоздание. Второе за неделю. Третье — и я тебя уволю.
— А я-то думала, что вы нуждаетесь в дизайнере и у вас нет времени искать другого... — буркаю машинально.
Ну, бесит же своей самоуверенностью и неприкрытым давлением!
Борцов сощуривается и делает шаг ко мне. Второй. Третий.
Я начинаю ощущать волны опасности, которые исходят от него. И мне не нравится, какое влияние они на меня оказывают. Страха я не чувствую. Азарт и какое-то безумное возбуждение, поднимающееся от поясницы вверх по позвоночнику и оседающее горячей лавой в груди.
Какого...?
Раньше он был совсем другим.
— Не выводи меня из себя, Снежана. Десять минут. Иначе я уже сказал, что будет дальше.
Не зря я, видимо, скрываю тебя от твоего папы, Ассоль...
Алексей
Стаскиваю с себя чёртову удавку в виде галстука и с раздражением отбрасываю на диван, как только Снежинка закрывает за собой дверь моего кабинета.
Чёрт! Меня неимоверно выбешивает, что рядом с ней я не могу вести себя профессионально.
Успокойся, твою мать, Борцов. Это всего лишь твой дизайнер и ничего больше.
Сажусь за стол и снова достаю файл с её данными, который вчера мне принесла Инна. Не знаю, какого лешего я вновь это всё перечитываю. Здесь нет ничего интересного. Номер телефона, адрес проживания.
Живёт она, кстати, в дерьмовом районе довольно далеко от центра. Неудивительно, что опоздала. Но меня это волновать не должно, живи Снежана хоть на Марсе.
Семейное положение... В сотый раз как идиот пересматриваю девственно чистую копию страницы её паспорта. Значит, замужем Снежинка за эти четыре года не была.
Интересно, есть ли у неё мужик? На кого-то же она отвлеклась вчера вечером, когда со мной по телефону разговаривала...
Чувствую, как горячая, выжигающая вены словно кислота, волна прокатывает по телу и оседает где-то на дне желудка. А в голове, как старая диктофонная запись снова звучат слова, которые она сказала мне четыре года назад.
“В общем, Лёш... я желаю тебе удачи... в жизни, в карьере и вообще... и очень тебя прошу... не звони мне, пожалуйста, больше.”
А, может, у неё уже тогда кто-то был?
Эта мысль клевала мне мозг как долбанный дятел после того, как я уехал из Рязани.
Громко выругавшись, убираю документы обратно в файл и кладу в выдвижной ящик стола, с грохотом его захлопывая.
Устало тру лицо и, поднявшись с кресла, выхожу из кабинета.
Млять, прошло четыре года! С какого чёрта меня вообще до сих пор волнует этот вопрос?!
Это просто работа, Борцов. А она — твоя подчинённая.
Нужно прекращать на неё так реагировать. В прошлый раз ни до чего хорошего меня это не довело.
Выйдя в холл, первое что улавливают мои глаза — это Снежинка.
Она сидит на диване возле окна. У неё на коленях лежит папка с проектами, которые я ей сегодня показывал.
Меня Снежана не замечает. Слишком увлечена изучением материалов. Что ж, похвально. Какими бы ни были наши отношения сейчас, но того факта, что девчонка талантлива и трудолюбива я отрицать не стану.
Не знаю какого черта сейчас медлю, но вместо того, чтобы подойти я продолжаю стоять в нескольких метрах от неё и просто молча её рассматривать.
За эти четыре года Снежана стала ещё красивее. Фигура более женственной и плавной. И это, мать твою выбешивает ещё больше.
У неё в руке зажат тот же самый стаканчик с кофе, с которым она вбежала с утра в мой кабинет.
Так и не успела, значит выпить. Остыл ведь уже.
За каким-то чёртом подхожу к автомату и заказываю там два новых. Себе крепкий капучино без сахара, а Снежинке латте.
— Изучать проекты будешь в свободное от работы время. Сейчас у нас много дел, — подхожу ближе, обращая на себя внимание.
Она поднимает на меня рассеянный взгляд и тут же поджимает губы, как только до неё доходит, кто перед ней стоит.
— Извините, Алексей Игоревич, я не заметила, что вы уже пришли, — отвечает сдержанно и тут же захлопывает папку, убирая её в объемную сумку.
Старается вести себя сдержанно-профессионально, но я же вижу, как её штормит от моего присутствия.
Что, так сильно раздражаю тебя, Снежинка? Что поделать, придётся потерпеть.
Вместо ответа вырываю стаканчик с остывшим кофе у неё из рук и выбрасываю его в стоящую рядом урну.
— Пить будешь по дороге, — вкладываю ей в ладонь новый стакан. — У нас мало времени, так что иди за мной и не отставай.
Снежана
Поездка в одной машине с Лёшей то ещё мучение. Слишком мало места. Слишком много его запаха. Слишком он близко. Всего как-то слишком. Даже кофе не спасает, хотя руки не так сильно дрожат, когда сжимаешь стакан.
Пытаюсь вспомнить, что я обычно делала в это время, когда Борцова не было рядом. Это пока единственный способ отвлечь себя от самой мысли, что он невероятно близко ко мне сейчас находится.
Итак. Я звонила воспитателю, чтобы узнать, как дела у Аси. Позвонить при Лёше не получится, так что просто пишу в вайбере. Ответ долго не приходит. Уже начинаю нервничать, хотя повода нет — воспитатель наверняка просто занят. Нервничаю я преимущественно из-за Борцова. А точнее из-за того, как он на меня периодически смотрит. Его взгляд становится пристальнее, когда мне в вайбере приходит ответ "Ася снова начудила. На этот раз, чтобы не есть кашу, скормила почти всю свою порцию другому мальчику. Хорошо, что няня успела заметить".
Я невольно смеюсь.
