прямо сейчас?
Долгий вздох эхом отозвался в его груди. Он на минуту задумался, прежде чем ответить, затем, наконец, произнёс:
– Пусть всё идёт своим чередом; не хочу загадывать.
– Почему?
Логан приподнял брови и ответил, слегка вопросительно:
– Так меньше разочарований?
Определённо, что-то было в его прошлом. Что-то, о чём он не желал или, вернее, не был готов со мной говорить. Да, я и не была уверена, что прямо сейчас хочу обо всём узнать.
Вечером того же дня, вернувшись к себе в квартиру, на этот раз через дверь, просто для разнообразия, – я не легла по обыкновению спать, не выходила на балкон; откинув крышку лэптопа, я подключила его к принтеру, распечатала все написанные листы рукописи и села за исправление.
После нашего с Логаном марафона, когда мы день напролёт, словно страдающие от гормонального взрыва вчерашние школьники, занимались сексом, я могла бы лечь и вырубиться, но не тут-то было.
Я получила свой заряд бодрости. Толчок и импульс.
Обложившись стопками страниц, словно возведя баррикады вокруг кровати и на ней, я с головой ушла в работу. Мне по-прежнему не нравилось то, куда завела меня сюжетная линия. Мне не нравились сухие, скупые на эмоции диалоги. Не нравились описания. Мне не нравились поступки героев, им не хватало мотивации, здравого смысла. Казалось, нет ни оправдания, ни логичного объяснения излишней эмоциональности главной героини. Мне не нравились ситуации, в которые я помещала её, мне не нравился отклик её оппонента. А их взаимоотношения выходили куда-то далеко за рамки нормальности. В конце концов, сама интрига получалась какой-то слабенькой и по-детски наивной.
Да, иногда не хватает закрученного сюжета, но его отсутствие сполна компенсируется эмоциями и чувствами. Тут же – и сам язык повествования казался мне невыразительным.
Поэтому я резала и клеила, работала так, как когда-то учили: убирала одни сцены, соединяла разрозненные куски диалогов из разных частей, ощущая, как постепенно почти законченная мной книга обретает второе дыхание.
Наконец, я взялась за карандаш…
Когда финальная сцена была написана, за окном занимался рассвет, а я засыпала, окружённая плодами своего труда. Уже давно я не была так довольна собой.
Почти довольна.
Завтра будет новый вечер, но он не сулит одну лишь усталость. Мне хотелось писать. Хотелось работать над этой книгой. Хотелось завершить её, поставить точку.
Хотелось испытать то непередаваемое чувство наполненности и удовлетворения, когда ты знаешь, что сумел облечь в текст всё, что бессмысленной вереницей букв, фраз и запятых, вилось в твоей голове.
Последней мыслью было, что Альфред, мой агент, уж точно должен быть доволен. Через пару недель у нас встреча с издателем, мистером Коннелом. Там ждали, хотя нет, требовали новый бестселлер. Кажется, он был почти готов.
* * *
Перевернувшись на спину, я стряхнула остатки сна, проводя ладонью по лицу. Глаза медленно распахнулись, не желая встречаться со светом. Картинки старых джазовых исполнителей на противоположной стене будто шли рябью и расплывались, взгляд никак не желал фокусироваться.
Сколько я проспала? Достаточно, чтобы стряхнуть усталость последних часов, а, может быть, дней, проведённых в мире, существующем параллельно от реальности, в которой я жила.
Обычно это не доставляло мне хлопот, но в этот раз какие-то странные угрызения невесть с чего проснувшейся совести подтачивали почти идеальное удовлетворение от проделанной работы.
Атомы окружающего мира пришли в баланс, и я приподнялась, садясь на кровати и одновременно ногами сбивая одеяло к краю постели.
Какое сегодня число? А день недели?
У меня была дурная привычка – отключаться или, вернее, выпадать из реальности, пока я работала. Сюжет и перипетии, случающиеся с героями, настолько захватывали меня, что я переставала замечать всё вокруг.
Это стало серьёзным камнем преткновения между мной и мамой; а кому понравится заставать свою дочь в полубезумном состоянии, лупасющую по клавиатуре. Без перерыва на сон и еду.
Так что после череды скандалов я приняла единственно верное решение – съехать. Потом судьба закинула меня в Сиэтл. Не самый худший вариант.
У нас с маман никогда не было идеального взаимопонимания, когда-то я успокаивала себя тем, что многие известные люди оставались непонятыми современниками и родными.
Нет, не считала я себя гением или кем-то вроде. Просто мне нужно было уединение для работы, и я получала его именно таким образом. Вероятно, не самым красивым или благодарным, но зато действенным для себя и для своего занятия, коли уж я его выбрала средством к существованию.
Впрочем, это не было только работой. Это было образом жизни.
Как-то я читала про одного известного автора, который на время творческого подъёма бросал семью и уезжал куда-то в горы, чтобы там спокойно писать без посторонних, находясь в гармонии с окружающим миром и со своей музой.
Неизвестно, что хуже?..
Широко зевнув, я решила не позволять себе падать обратно в сон и посему выбралась из кровати.
Ноги наткнулись на ровную пачку листков на полу. Я помнила, как накануне складывала её, прежде чем заснуть. Угол крышки лэптопа торчал из-под края тумбочки, здесь же, на ковре, валялись диски и флэш карта, которые мне предстояло отнести Альфреду в издательство.
Альфред, конечно, был «старовером», спасибо, хоть на дискете копию не просил. Ему всё казалось, что текст уведут, унесут, сольют в сеть, поэтому он настаивал, чтобы работала я на ноуте, отключённым от Интернета.
– Всё потом, – почти просипела я, проходя мимо зеркала и глядя на собственное взъерошенное отражение. – Детка, ты заслуживаешь немного кофе.
Прошлёпав босыми ногами по коридору, я завернула в кухню и остановилась, как вкопанная.
За моим столом сидел Бог. Ну, или почти Бог. Если не считать большого изогнутого шрама, пересекавшего его идеальную загорелую лопатку, который я уже исследовала ранее. Совесть, до этой секунды что-то невнятно бормотавшая, заголосила в десять раз сильнее.
– Никогда не думал, что писательство – удел эгоистичных людей, – заявил Логан, слегка повернув ко мне свой красивый точеный профиль.
Его пальцы с пару секунд побарабанили по столу.
– Ничего подобного, я не эгоист, – защищала я себя, говоря с ним в таком ключе, будто мы расстались пять минут назад. На чём закончили, с того и начали.
– Поэтому пропала на целых два дня? Я уж думал, не случилось ли чего? Или я тебя обидел?
– О!
– Или, может, для тебя это в порядке вещей, я совсем ничего не знаю о писателях.
– Ну я не только книги пишу, ещё обзоры всякие, копирайтю на пару популярных порталов, перевожу с испанского, если есть заказы, – зачем-то начала
