Проходит час, и в кабинет врывается Катя, крича, что наши родители внезапно приехали в гости. Я кривлю лицо, зная, что придется сыграть роль любящего мужа. Мне все это надоело. Встаю и направляюсь к ним, улыбаюсь и целую руку матери Кати. Мы разговариваем, делаем вид, что все хорошо. А пару раз для убедительности целую Катю в губы. Только быстрый поцелуй, не больше.
Я стараюсь поддерживать разговоры на поверхности, чтобы никто не догадался о том, что мы с женой ищем путь расторжения брака. Родители говорят между собой, обращаясь в основном к Кате.
— О, Катенька, какая ты молодец, такая красавица, какой же удачный брак мы быстро создали! — восхищенно говорит моя мать.
— Да, Раиса Петровна, я очень счастлива с Александром. Он такой заботливый и замечательный муж, я очень счастлива, что мы встретились, — улыбается Катя.
Мы продолжаем играть свои роли, делая вид, что все идет по плану. Но за косвенным взглядом и улыбкой лежат болезненные чувства и черное недоверие. Я поддерживаю разговоры с родителями, но внутри всего горит желание сбежать от всего этого.
Наконец, гости уходят, и мы остаемся наедине. Мы смотрим друг на друга, словно два пленника игры, которым предстоит провести еще много времени вместе.
Глава 18
Александр.
Я просыпаюсь и открываю глаза, привычно смотрю на жену, которая спит рядом со мной. Екатерина Васильева, молодая и нежная женщина, с каштановыми волосами, которые разметались по подушке. Но я не могу себе позволить прикоснуться к ней, к ее сладкому телу, и это меня раздражает. Желание трахнуть свою жену заставляет кровь биться в висках, но я знаю, что не могу просто так сделать. Мой член уже давно стоит колом в боксерах. Я хочу ее, хочу насладиться своей женой, но приходится управлять своими желаниями. Я улыбаюсь и вылезаю из кровати, направляясь в душ. Вода смывает с меня бессонную ночь и немного успокаивает возбуждение. Я выходу из душа и спускаюсь на первый этаж, чтобы приготовить завтрак.
Обычно я готовлю омлет, и сегодня не исключение. Разглаживая волосы, я разогреваю сковороду и аккуратно разбиваю яйца. Когда омлет готов, я накрываю на стол. Катя заходит в столовую и смотрит на меня с обиженным взглядом.
— Что случилось? — спрашиваю, ставя на стол тарелки с едой.
— Ты изменился, я больше не хочу с тобой жить. Я хочу развестись на самом деле и уйти от тебя, — ее слова ударили меня словно обухом.
— Я же говорил тебе, что мы не можем просто разорвать брачный договор, — я отрываю кусок омлета и начинаю есть.
— Ты не понял, я не хочу расторгать брачный контракт, я хочу настоящего развода с тобой, — говорит Катя.
Голос ее звучит искренне и уязвимо. Я смотрю на нее, молча проглотив кусок омлета, и замечаю, что она серьезно настроена.
— Чем же этот брак тебе не угодил? — я отвечаю, погружаясь в свои мысли.
— Я влюбилась в тебя на самом деле, и надеялась, что ты тоже. Но видимо, все было просто игрой для тебя, — Катя отвечает с обидой в голосе.
— Что прошла любовь, завяли помидоры? — язвлю в ответ, желая убить эту неловкую тишину.
— Точно так же ты мне сказал: Что такое любовь, Катя? Любовь — это просто эмоции, и они мне не интересны. Но теперь твои эмоции мне больше не интересны. После завтрака я собираю вещи и ухожу из твоего дома. Я думала, что влюбилась в тебя на самом деле, а ты просто играл с моими чувствами, — произносит Катя с непоколебимостью в голосе.
Я глотаю застрявший в горле кусок омлета и на мгновение задумываюсь, переваривая ее слова. Вспоминая о брачном контракте, я понимаю, что она права. Катя ничего не потеряет, если мы разведемся, но я потеряю все.
Развернувшись на стуле, я нахожу силы сказать: — Катя, не строй из себя дуру. Этот брак также важен для тебя, как и для меня.
— Чем же он важен для меня? Я еще раз прочитала брачный договор, и я ничего не потеряю, если разведусь с тобой, — Катя говорит не сдаваясь.
Так она просто хочет разорвать все связи и исчезнуть из моей жизни. Это не останется без последствий. В ее голосе звучит решимость, которую я испытываю часто, но сейчас она пронзает меня насквозь.
Мы продолжаем смотреть друг на друга, как два заключенных, которым предстоит провести еще много времени вместе. Мы обмениваемся недовольными взглядами, но никто не осмелится продолжить разговор. Мы просто стоим молча, погруженные в наши собственные мысли и чувства, осознавая, что игра, в которую мы втянуты, все больше разрушает нашу душу и сердца.
Глава 19
Александр.
— Катя, послушай меня, я не дам тебе развода! — кричу я, разочарование и злость звучат в моем голосе. Мои слова повисают в воздухе, заряженные тяжестью наших бурных отношений.
— Можно подумать, я спрашиваю твоего разрешения. Я ухожу от тебя, — шипит Катя с вызывающим голосом. Она отходит от стола для завтрака, ее аппетит пропал из-за напряженности нашего спора. Бросив на меня презрительный взгляд, она шагает в спальню с ясной решимостью.
Но я не могу отпустить ее. Я не могу допустить, чтобы этот брак рухнул, не тогда, когда он так много значит для меня по причинам, выходящим за рамки поверхностных. Без колебаний я встаю со стула и следую за ней в спальню, мое сердце бешено колотится от желания найти способ спасти наши отношения.
Стоя в дверях, я смотрю, как Катя торопливо собирает свои вещи, ее действия подпитываются желанием вырваться за пределы нашего брака. Разочарование бурлит во мне, грозя выплеснуться наружу. Я не могу позволить ей уйти без боя.
В момент импульса я вздрагиваю и действую на чистом инстинкте. Быстрым движением я протягиваю руку и хватаю чемодан, с силой швыряя его с кровати на пол. Он приземляется с громким стуком, звук которого эхом разносится по всей комнате.
Мои действия пугают Катю, и ее глаза расширяются от удивления, когда она поворачивается ко мне лицом. Прежде чем она успевает среагировать, я сокращаю расстояние между нами, крепко, но нежно хватаю ее и толкаю на кровать. Воздух потрескивает от напряжения, смесь неуверенности и желания окутывает нас.
Наши взгляды встречаются, в них бурлят бурные эмоции. Как будто весь мир исчезает, оставляя только нас двоих в этом интимном моменте. Я смотрю на нее, на женщину, которая поклялась бросить меня, но не могу отрицать давнюю связь, связывающую нас.
Наклоняясь ближе, мои руки начинают исследовать ее нежную фигуру, с благоговением и желанием обводя изгибы ее тела. Каждое прикосновение преднамеренно, подпитывается смесью разочарования, желания и отчаянного стремления преодолеть разделяющую нас пропасть.
Медленно, с мучительным предвкушением, наши тела сливаются в танце близости. Наши поцелуи одновременно страстные и нежные, наполненные несметным числом невысказанных эмоций. Комната охвачена смесью страсти и уязвимости, поскольку мы теряем себя в этом акте неповиновения боли, которая нас поглотила.
Наши ласки становятся выражением наших невысказанных желаний, поскольку мы ищем утешения и связи среди хаоса нашего вынужденного союза. Это прекрасный парадокс — физическая близость, которая связывает нас, даже если наши сердца остаются далекими и отчужденными.
В этот момент комната превращается в святилище, где переплетаются наши тела и души, преодолевая границы наших проблемных отношений. Наши движения наполнены интенсивностью, порожденной трением между любовью и ненавистью, тоской и негодованием.
Когда мы исследуем глубины нашей страсти, тяжесть нашей борьбы и недовольства на мгновение спадает. Напряжение, которое когда-то разделяло нас, рассеивается, сменяясь чувством единства в нашей уязвимости, общим признанием нашей ущербной человечности.
Но когда страстный обмен стихает, реальность обрушивается на нас с громоподобной силой. Эхо удовольствия сменяется суровым осознанием того, что наша связь, какой бы интенсивной она ни была, не может устранить обломков нашей общей боли.
Мы лежим там, переплетенные, но эмоционально далекие, наше дыхание медленное и затрудненное. Комната окутана неловкой тишиной, подвешенной между остатками нашей физической близости и незаживающими ранами, которые отказываются заживать.
