Несмотря ни на что, я никогда не верила, что Тирнан причинит мне боль, и сама мысль об этом казалась мне колоссальным предательством.
— Насилие — не выход, — согласился Тирнан, поднося занесенную руку к моему лицу.
Я закрыла глаза и приготовилась к удару, каждой клеточкой своего тела ощущая застывший в них ужас. Когда боли не последовало, я открыла глаза и посмотрела на его темное лицо, на раскрытую ладонь, которая ненадолго задержалась на моей щеке, а затем мягко, легко, как шепот дыхания, скользнула по моему лицу до подбородка и тут же обхватила его пальцами. Тирнан неподвижно держал меня за подбородок, прожигая своими выгоревшими на солнце нефритовыми глазами.
— Но иногда это единственное возможное решение.
Я моргнула, глядя на него, грудь вздымалась, кровь шумела в ушах. Я чувствовала себя сбитой с толку, но не из-за угрозы, которую представляла для меня его высокая, подтянутая фигура, не из-за того, что Тирнан практически до слез меня напугал.
Я была сбита с толку тем, что он так убедительно доказал свою точку зрения.
Что, если бы я была готова к визиту этого головореза Морелли? Что, если бы я была обладала нужными навыками защиты, когда Куинн Уотерстоун однажды после школы попытался поставить меня на колени в женской раздевалке?
Что если бы мир был моим родным языком, а насилие — вторым?
Я бы точно была в большей безопасности, в большей уверенности, чем когда-либо прежде.
Из груди вырвался вздох.
— Тебе говорили, что ты порой бываешь излишне эмоциональным?
Тирнан моргнул, глядя на меня, его губы смягчились от вызванного моей реакцией изумления. Рядом кто-то засмеялся, и я вспомнила, что мы тут не одни. Взглядом я отыскала смотрящего на нас во все глаза Брэндо.
— Ты в порядке, приятель? — спокойно спросила его я, хотя в дюйме от меня все еще вибрировало тело Тирнана, его тепло билось об меня, словно волны о берег, песчинка за песчинкой, все сильнее затягивая меня под свой контроль.
Брэндо заметно сглотнул, затем пожал плечами.
— Тирнан прав, знаешь ли. Супергерои для того и сражаются, чтобы защищать людей от злодеев. Держу пари, если бы кто-то попытался нам сейчас навредить, Тирнан бы ему не позволил. Верно?
Тирнан не взглянул на моего брата, он продолжал смотреть на меня, что-то неуловимо двигалось в его глазах. Внезапно он отпустил мое лицо и, отступив, с легкой улыбкой повернулся к Брэндо.
— Более того, я научу тебя защищаться самому, — пообещал он.
— Круто! — крикнул Брэндо и, ударив кулаком в воздух, вскарабкался на ринг.
Хенрик придержал для него канаты, и я увидела, как мой младший брат прыгнул на ринг и бросился на Тирнана. Наш изумленный опекун отреагировал инстинктивно и, поймав Брэндо, усадил себе на бедро. Тирнан казался потрясенным и испытывал смутный ужас от того, что держит на руках ребенка, но Брэндо, похоже, этого не замечал. Мальчик уже показывал своему новому кумиру, как умеет сжимать кулак, и спрашивал, может ли он научиться делать фирменный удар Железного человека.
Я смотрела, как в свете мужского влияния Тирнана он распускается, словно цветок, и мучилась, зная, что никогда не смогу ему этого дать. Что он никогда не сможет получить это от нашего отца.
Терзаемая внутренним конфликтом, я видела, как жестокий взрослый мужчина смягчается, держа в руках ребенка, как его губы изгибаются в улыбке, например, когда Брэндо в шутку ударил его в подбородок.
Тирнан не был хорошим человеком. Я это знала. Это только подтвердилось, когда он украл мой медальон, угрожал мне, злил меня и, казалось, даже не оплакивал мою мать.
Но, кроме него, у нас никого больше не было.
И мне не хотелось признавать, что в его сумасбродном, жестоком взгляде на мир есть какая-то безумная логика. Если мы с Брэндо станем подопечными такого человека, как Тирнан, в том мире, в котором он живет, нам для нашей защиты понадобится любая помощь. Я лучше сама научусь нас защищать, чем буду на кого-то надеяться.
Словно почувствовав мою решимость, Тирнан перевел взгляд на меня и вопросительно приподнял темную бровь.
Я прикусила губу, но склонила голову.
— Хорошо, можешь меня научить.
Тирнан сверкнул глазами.
— Хорошо, можешь у меня поучиться.
— Тирнан?
Я обернулась на женский голос, доносившийся с нижней площадки лестницы, и чуть не задохнулась от вида стоявшей там красотки.
— Тильда, — мне не нужно было смотреть на Тирнана, чтобы уловить в его голосе недовольство. — Что ты здесь делаешь?
— От тебя ни слуху, ни духу, — рассеянно ответила она, окинув всех взглядом своих светлых глаз. Я увидела, как она поправила прядь каштановых волос, а затем убрала ее за ухо — своего рода нервный тик. — Какого черта здесь делают дети?
Тирнан позади меня порывисто вздохнул, и я оглянулась, чтобы посмотреть, как он бесцеремонно передает Брэндо Эзре. Брэндо не возражал, и уже повернулся, чтобы поговорить о стратегии боя с глухим человеком, говоря медленно, чтобы тот мог читать по губам.
— Я взял к себе двух подопечных, — объяснил он и, перепрыгнув через канаты, легко приземлился на черные маты, а затем направился к хорошо одетой женщине.
Тильда моргнула, принимая от него поцелуй в щеку.
— Подопечных? Ты?
— Поверь мне, он не был нашим первым выбором, — проговорила нараспев я.
Нахмурившись, Тильда с любопытством посмотрела на меня, а затем перевела взгляд на Тирнана.
— У меня такое чувство, будто я провалилась в кроличью нору. Кузен, которого я знаю, никогда бы не взял к себе в дом, двух непонятно откуда взявшихся сирот.
— Они не непонятно откуда взявшиеся, — уклончиво произнес он. — И мне не нравится, что ты просто так заявилась в Лайон-Корте. Тебе известно, как я отношусь к личному пространству.
Похоже, женщина, наконец, расслабилась, и закатила глаза.
— О, перестань. Меня впустил Уолкотт, а он не стал бы этого делать, если бы ты занимался своими подпольными махинациями. Теперь ты меня представишь?
— Тильда — моя кузина, — бросил он нам через плечо, проходя к табурету, на котором лежали его майка и телефон.
— Его любимая кузина, — добавила Тильда с широкой улыбкой, от которой ее бледное, веснушчатое лицо засияло. Она подошла к боксерскому рингу и протянула мне руку через канаты. — Очень приятно познакомиться с вами. Добро пожаловать в семью, я, полагаю.
— Бьянка, — ответила я, пожав ей руку и заметив, какая она гладкая и благоухающая, в отличие от моих мозолистых, отполированных до блеска пальцев. — Моего брата, который там с Эзрой, зовут Брэндон.
— Вообще-то, раз уж ты пришла, то можешь оказаться полезной, — безразлично сказал Тирнан, неотрывно набирая что-то у себя в телефоне.
Оттуда, где я стояла, мне удалось сосчитать черные условные метки, испещряющие кожу между его плечами. Их было тринадцать. Я с некоторым опасением подумала, что они могут означать.
— Отвези Бьянку и Брэндо за покупками, хорошо? Бьянка в понедельник начинает учиться в Академии Святого сердца, а Брэндо пойдет в подготовительную школу Святого Михаила.
— О, — хлопнув в ладоши, воскликнула Тильда. — Да, конечно, я могу помочь! Вы готовы?
Похоже, она поняла, что на мне была безразмерная футболка, а на Брэндо — пижама с Человеком-пауком.
— Ну, очевидно, нет. Я дам вам десять минут освежиться, а Эзра отвезет нас в город. У меня в четыре важная встреча, так что нам лучше поторопиться.
Я вытаращила глаза от ее энтузиазма, но Тильда уже повернулась, чтобы поболтать с Эзрой о маршруте.
— Мне не нужна новая одежда, — сказала я, подойдя Тирнану. — Нам больше ничего от тебя не нужно.
— Не будь жалкой, Бьянка, — цокнул он языком. — У тебя нет денег, кроме моих. Нет дома, кроме этого дома. Нет семьи, кроме моей. Ты возьмешь то, что я тебе дам, и будешь счастлива.
— Мне нравится моя одежда, — возразила я, немного по-детски, но мне было все равно. Пусть я даже буду торчать в этой модной школе, как бельмо на глазу, но по крайней мере, останусь верна себе.
