Пряничный домик (СИ) - Виолетта Елисеева

Мысль выглядела со всех углов дурацкой, но что-то все равно в ней имелось такое.

На следующий день у Насти был выходной, и она взяла на себя приготовление завтрака, так что меня ждал тыквенный омлет. Я наблюдал за тем, как легко и быстро она орудует венчиком с лопаткой и почти залюбовался. В одном мы сходились: заморачиваться с утра ни она, ни я не любили. В Настином арсенале была пара-тройка утренних блюд, которые она умела делать почти на автомате, но в основном мы обходились тостами с какой-нибудь ерундой, если уж нам доводилось делить утренние трапезы.

Чтобы почувствовать себя причастным, я заварил зеленый чай. Стоило нам начать есть, Настя достала телефон и уткнулась в него мне на радость. Мысленно я снова и снова переживал наш разговор с Ладой. Почему она назвала это «медовым месяцем»? Разве медовый месяц не есть начало будущей жизни?

Я невольно представил, как Лада сейчас сидит с кем-то на кухне и рассказывает ему о своих планах на день, и мне стало не по себе. Роль ее слушателя я давно отвел себе, но по глупости упустил свой шанс. Хотя я прекрасно понимал, что никого там с ней рядом нет. Даже Валерка снова отчалил в город, и от этого мне сделалось еще хуже. Лада сидела там одна, обиженная на меня, возможно даже начинала меня ненавидеть, а я не мог ее переубедить.

Где-то в глубине души я начал понимать, что расстаться с Настей я должен прямой сейчас, а после этого сразу нестись к Ладе уговаривать, объяснять, ждать, когда она оттает. Но я продолжал жевать эту дурацкую тыкву.

— Скажи, ничего не поменялось с отъездом? — внезапно спросила Настя.

— Пока нет, — пожал я плечами, — а что?

— Тогда… ты должен знать: я уволилась. Мне позволили не отрабатывать! Так что с сегодняшнего дня я абсолютно свободна!

Я прямо скажем опешил. Такая поспешность была мне непонятна. Настя сияла едва ли как никогда. Я застыл с вилкой в руках и не знал, что отвечать и говорить.

— Эм…Хм… Разве тебе не нравилась твоя работа?

— Вначале возможно, — хмыкнула Настька, — но сейчас держаться там не за что. Лучше я за эти недели закрою некоторые свои вопросы. Не переживай, — добавила она, — у меня все схвачено.

Я понял ее намек, но меня тревожило отнюдь не то, что мне не хватит еды в холодильнике для нее.

***

Время до отъезда пролетело незаметно. Лада неожиданно для Валеры, но не для меня сорвалась погостить к родителям. Я слегка опасался, что она вообще решит туда переехать, но мои страхи не оправдались: она вернулась за два дня до моего, то есть нашего с Настей отъезда. Однако встретиться у нас не получилось.

Наш путь до нового места оказался достоин целого рассказала. Вначале все было довольно буднично. Мы долетели обычным рейсом до города, где нам предстояло провести ночь. Перелет занял не так много времени, и особо утомиться мы не успели, но время было уже очень позднее, фактически ночь. Завалившись в гостиницу, мы даже особо не поняли, где мы и что нас окружает. Мы сказали друг другу от силы пару фраз и улеглись спать.

Будильник ворвался в мир моих снов совсем уж бесцеремонно. Когда я открыл глаза, мне казалось, что я вообще не спал. Настька уже встала. Пока я пытался отлепиться от подушки, она уже бодро расчесывала свои обожаемые локоны и даже что-то напевала.

— Доброе утро! — подмигнула она. — Спешу сообщить, что за окном минус двадцать.

— А вчера сколько было? — буркнул я.

— Не помню, — засмеялась она, — наверное, столько же.

Настя зашуршала пакетами и напевать стала даже громче. Ума не приложу откуда она черпает энергию. Я все еще пытался осмыслить, что я здесь забыл и кто я вообще.

— Просыпайся! — скомандовала она. — Времени еще полно. Я в душ!

Оставшись в одиночестве, я выдохнул. Если Настя пошла в душ, то у меня есть минут двадцать точно. Времени действительно было достаточно. Проснулись мы с запасом. Повалявшись еще немного, я все-таки соизволил подойти к окну. Стекло было покрыто характерными узорами, которые напомнили мне про Ладкины пряники. Пейзаж передо мной лежал ожидаемый: темное небо, желтые кружки фонарей, однотипные дома в окружении бесконечного снега и абсолютная безлюдность, нормальная для этого часа. Если не знать, где мы, то можно было предположить абсолютно любой город выше южных широт. Однако я все равно почувствовал себя немного странно, и ощущение чуждости окружения сделалось особенно острым.

Я отошел от окна и попробовал размять плечи. Взгляд упал на заботливо оставленный для нас чайник и пакетики растворимого кофе. Это было бы сейчас очень и очень кстати. Пока вода грелась, я сел на край постели и задумался. Мелькнула мысль, что с Ладой мы бы сейчас еще долго спорили, кому вставать первым, возможно мы бы даже поругались по этому поводу. Я спрятал улыбку. Ладка была удивительной совой, ранний подъем точно не придал бы ей сил.

Настя появилась, уже одетая. Она выглядела свежей и даже как будто счастливой.

— Как это мило с твоей стороны, — сказала она, указывая на стаканчики, в которых остывал наш кофе.

Я за это время соорудил завтрак из крекеров и мюсли батончиков, которые мы захватили как раз для этого.

Настька пила кофе маленькими глотками, закусывала его крекерами и поглядывала в окно.

— Как же это романтично, — вздохнула она.

— Что именно? — проворчал я.

— Мы с тобой вдали от дома, далеко на Севере, пьем кофе, прежде чем отправиться еще дальше.

Не замечал раньше за ней такой лиричности.

Дальше события начали развиваться стремительно. Вначале мы уселись в вездеход и двинулись куда-то мимо все тех же домов, которые очень скоро сменились редкими деревьями. Мне не было никакого дела до того, что там мелькало за окнами, зато Настя буквально прилепилась к стеклу и с интересом смотрела на все, что мы проезжали и, само собой, она сделала несколько фотографий и видеозаписей на свой телефон.

— Димка, мы в тундре! — с восторгом сказала она.

Ее энтузиазм меня сейчас скорее раздражал.

Потом был вертолет. Как нам сказали, помимо, собственно, нас, нужно было доставить какой-то важный груз, так что еще неизвестно, что там был первоочередным. Не поверите, но я никогда до этого не летал на вертолете. Настя тоже. На какое-то время новые впечатления захватили и меня. Я вообще думал,