– Не обломай Фёдорова когда-то мою любовь, сейчас я бы жил в уютном гнёздышке под крылышком тёщи-повара.
Блондин улыбался, привыкнув к подколам друга.
– К моему счастью, она Жукова, а ты сейчас пойдёшь тискать наших с ней пацанов и отправишься в свой дом.
– Могли быть моими! – не отступал брюнет.– А ты жил бы с какой-нибудь гимнасточкой с отличной растяжкой и в ус не дул, – он кивнул на шрам, – без приключений с риском для жизни.
Слово «гимнастка» действовало на Нину, как на быка красная тряпка, она ответила вместо мужа:
– Ему моей растяжки хватает, – взгляд серых глаз сверлил ухмыляющееся лицо увлечения далёкой юности.– Не надо вешать на меня всех собак подряд. Нашёл катастрофу на ножках. Это его родня эмигрировала в Мексику. Я ни при чём!
Бероев кивнул, одной фразой соглашаясь с обоими доводами.
– Кто бы мог сомневаться!
Нина начинала закипать.
– Что-то в последнее время все разговоры у тебя крутятся возле одной темы, – она вскинула бровь.– Ты не загулял случайно от Юльки? Может поэтому она хлещет?
Он поперхнулся, закашлявшись.
Нина с удовольствием постучала по мускулистой спине, обтянутой синей рубашкой.
Олег прижался к столу, спасаясь от сильных ударов.
– С ума сошла! Ей не вздумай ляпнуть, – Проворчал он, сверкая глазами сквозь капающие с ресниц слёзы.
– Тогда не отвлекайся на пошлости, а скажи прямо, что думаешь. Один ли человек заказал за нами слежку? И насколько это опасно?
– Завтра скажу, что выдумывать. Врать не стану, Илья правильно сделал с охраной. Я ещё своих людей незаметно приглядывать добавлю.
За препирательствами они не заметили, как затих Стас. Он, сведя брови к переносице, разглядывал что-то в смартфоне.
Нина оглянулась на мужа и замерла. По позвоночнику прополз подвальный холод, оставив липуче-грязное ощущение.
Она поняла по взгляду голубых глаз, растерянно скользнувшему по лицу, что присланная информация имела отношение к ней.
Глава 4.1
– Что случилось?– Нина протянула руку к смартфону мужа.
Он остановил её ладонью.
– Подожди, дай мне немного времени.
По мёртвому голосу спортсмена она поняла, что тот потрясён.
Олегу хватило взгляда на друга, чтобы заторопиться домой.
– Ладно, всё остальное обговорим завтра. Я наберу днём.
Он буквально вынес из квартиры Юльку, не собирающуюся возвращаться домой без бутылки.
Стас закрыл дверь на замок, зашёл в спальню и обернулся к следующей за ним тенью жене.
– Ты покажешь, наконец, что пришло? – она успела нарисовать в голове сотни картинок и видео.
Бероев предупреждал, что есть запись их с Ильёй секса, а он был бурным.
– Конечно. Если ты скажешь правду о том, что увидишь, – процедил он сквозь зубы.
– Разумеется, – она пожала плечами.– Я никогда тебе не врала.
Стас отвёл взгляд. Словно ножом в сердце ударив наотмашь словами.
– Что-то теперь не очень верится.
Нина захолодела, застыв с открытым ртом с застрявшими в глотке словами. Он как флагом махнул перед лицом айфоном, купленным ею в подарок и сунул в нос первый снимок: она в распахнутом халатике стоит перед Светличным. Его жадный взгляд на голой груди. Пошлый штамп слетел с языка.
– Это не то, что ты думаешь…
– Фотомонтаж? – поднятая вверх бровь блондина с надеждой в светлых глазах услышать так нужное ему слово лжи из двух букв.
– Нет, – из трёх.
Она проклинала в этот момент свою правдивость, припёртая к стенке честностью.
Он побледнел. Шрам резко выделился, деля лицо на прежнего Стаса, до похищения во всём доверяющего, и нового, с гневом в глазах, спустя всего несколько часов после очередного объяснения в любви.
– Это так ты защищалась от изнасилования? Грудью шла на амбразуру? – горькая усмешка скривила губы.– С голой конечно удобнее. Представляю, как он испугался.
– Ты не так понял!
Стас усмехался, а глаза кричали от боли.
– Перепутал до «изнасилования» и после? Поставлю вопрос по-другому: это проводы, или встреча? – и тут же, не дожидаясь объяснений: – Вот почему так отговаривала от выяснения отношений со Светличным. Сразу становятся понятными его предложения жить в новом доме и работать в одном офисе.
Она сдержала слёзы, с вызовом заявив:
– Тебя какая из версий устроит?
– От любой станет тошно. Но спасибо, что не позволила выставить себя перед ним дураком, – ноздри тонкого носа раздуты. По скулам гуляют желваки.
Таким разъяренным она видела мужа впервые. Слова как гвозди забивались в душу:
– Я понял бы, расскажи ты правду. Считала меня мёртвым и пустилась во все тяжкие.
– Это не то, что ты думаешь! – она отвечала с железными нотками в голосе.
Оправдываться не в её привычке.
Он усмехнулся, выплюнув в бледное: как простыня лицо:
– Когда поймаешь меня в постели с любовницей, не жди других фраз. Эта отшлифована на миллионах рогоносцев!
Она с трудом удерживала спину. Хотелось сложиться пополам и взвыть в голос. Хватило сил лишь, чтоб обвинить в ответ.
– Ты там уже был с Марианной. Оставив меня одну с тремя детьми, на растерзание бывшему мужу.
Он усмехнулся.
– Вижу на снимке, насколько быть растерзанной тебе нравилось…
Нина закрыла глаза. Она опять терпит боль от самого родного, как казалось человека. Снова должна оправдываться, объяснять, раскладывая всё по полочкам. Где взять сил?
Он продолжал бить словами:
– Я не уйду. Понимаю насколько сейчас всё опасно и сложно. Детей не оставлю! – Он кивнул на дверь комнаты: – Устроюсь в гостевой спальне.
– Хорошо! – унижаться она не станет. Она проводила его пустым взглядом.
Пусть варится в ревности дальше или на самом деле найдёт уже себе кого-нибудь. Жить в недоверии не хотелось. Жалела лишь об упущенном времени. Пока она меньжевалась, как не обидеть ранимого Стаса, кто-то во всю действовал. Оставалось узнать, кто?
Вряд ли Аиша. Зачем ей освобождать от мужа соперницу? Дать прямую дорогу Светличному? Или тонкий расчёт в другом? Нужно ускоряться…
Она зажала ладонями голову, понимая, что пытается загрузить мозг, чтобы не удариться в слёзы отчаяния. Жуков снова поверил другим. Это входило в привычку нового Стаса. Нужен ли ей такой муж? Большой знак вопроса.
Она на автомате убрала со стола. Загрузила мойку, переоделась и встала под душ, глотая горячую воду, перемешанную со слезами. Душу раздирало на части.
Сильная женщина в очередной раз плакала, оправдывая солёные капли струйками из лейки.
Таблетка снотворного со стаканом воды, просмотр видео с малышнёй и Нина провалилась в сон. Снова одна в холодной постели. С твёрдым намерением абстрагироваться от происходящего, ради спасения детей.
Через три дня она имела на руках фотографию сволочи, что пытался убить детей. Детскую медицинскую Аиши. Достать сведения из частной клиники, где та наблюдается много лет, пока не удалось. Гранд Чероки неделю как числился в угоне. Его нашли брошенным в Подмосковье.
Дело по снайперу продвигалось. Бероев шаг за шагом отрабатывал разные версии. На конвертах, переданных матерью нападавшего блондина, кроме их отпечатков ничего не нашли. Начального айпи-адреса, приславшего снимки Стасу, тоже. Об именах игроков можно только догадываться, но не приписать к делу.
Нина почти не разговаривала с Жуковым. Не хотела рвать сердце. Душила обида. Да он и не пытался разобраться до конца и попросить прощения. Не приводить же на очную ставку Илью? Не хватало настолько унизиться.
На уныние времени не оставалось. Дни расписаны до минут. Бесконечные совещания, встречи. Ушла с головой в привычный ритм, зарабатывая на содержание семьи, отложив личную жизнь на потом.
Она просчитывала слабые места Светличного и цеплялась за каждое, скупая акции там, где могла вклиниться в его бизнес.
Помощь Ковалёва была неоценимой. Тот вместе с ней погрузился в план разорения Светличного. Не спрашивая о причинах кругов под глазами, старательно замазанных косметикой, понурого взгляда и осунувшегося лица любимой женщины. Захочет, расскажет сама. Давить на больное, не в его стиле.
