Тряхнув головой, открываю кран на полную и подставляю тело под упругие, острые, как лезвия, струи воды.
После ледяного душа завариваю кофе, да, растворимый. То еще пойло, но мне сейчас главное, чтобы помогло проснуться окончательно.
В единственной комнате, недолго думая, определяюсь, что надену на встречу. Это просто джинсы, белая футболка и черный пиджак. Все это под белые кеды. Я не собираюсь нравиться ее папаше, выглядеть, как петух, в накрахмаленной рубашке не собираюсь. Водитель, да, пожалуйста. Вот чем вам не форма для водилы.
Так и выбираюсь в одиннадцать из дома. За час должен добраться по нужному адресу. Общественный транспорт, это вам не личный авто, где комфортно и уютно. Так что еще предстоит набраться терпения, чтобы никого не послать ни здесь, в метро, ни в офисе Золотарева.
Без пяти минут двенадцать я выхожу из лифта на нужном этаже, где меня уже поджидает…
— Абашев, — шипит девушка. — Ты, мать его, нарываешься уже с самого начала! Время видел? — тычет своим тоненьким запястьем с часами перед моим лицом.
— И что? Тютелька в тютельку, Золотарева, — отмахнулся от нее.
Бесит.
— Он уже пару минут как свободен, а в итоге все ждут тебя, — рычит девушка. Глаза мечут молнии, еще немного и шарахнет чем-нибудь попавшим под руку.
— Я приехал? Приехал. Опоздал? Ни на минуту! Хватит мне мозг колупать, веди к папане, или я сваливаю, — решил пригрозить.
Стоим рядом, со стороны посмотреть, так я, как коршун, над ней навис. А эта мелкая пигалица еще и сверлит меня злющим, полным ненависти взглядом. От нее так и разит отвращением к моей персоне. Но тем и лучше, значит, не будет доставать своими тупыми разговорами, пока вожу ее из точки А в точку Б. Если папа, конечно, одобрит.
— Пошли, — фыркает она и, ускоряя шаг, идет впереди, я же плетусь за ней, невольно опускаюсь взглядом по миниатюрной фигурке, которая облачена в брючный костюм светло-голубого цвета, и останавливаюсь взглядом на аккуратной попке, обтянутой тканью брюк. И что, неужели она реально не помнит нашу горячую ночку? Ведь это было просто…
Тьфу, тряхнул головой, прогоняя воспоминания. Что, на всем белом свете баб нет, что ли? Она точно не в моем вкусе, плоская, не имеющая никаких впечатляющих форм, за которые хотелось бы подержаться. Да, на этом и остановимся.
— Абашев, — вырывает ее звонкий голос из моих мыслей. — Какого черта пялишься?
— Никуда я не пялюсь, там и смотреть-то некуда, — рычу в ответ.
Только сейчас ловлю любопытный взгляд секретарши.
— Добрый день, — здоровается она, как только понимает, что ее застукали за подглядыванием.
— И вам дня доброго.
— Вас уже ожидают.
Перед носом открывается дверь, я зыркаю на мелкую, она, открыв ее передо мной, хитро стреляет глазками.
— Прошу, мадам, — приседает, придерживая край импровизированной юбочки, и чуть ли не ржет. Коза мелкая! Ну, ничего, я ей пообламываю зубки, будет думать, прежде чем смеяться надо мной.
— Добрый день, меня зовут Тимур, — здороваюсь с солидным на вид мужиком. И это он отец этой стервочки?
— Добрый, — пожимает протянутую мной руку. — Роман Георгиевич, — представляется. — Присаживайтесь.
Я располагаюсь за его столом напротив хозяина кабинета. На его дочь даже не смотрю, где она там и что, мне по барабану.
— Злата, попрошу тебя оставить нас, — вдруг обращается он к дочери.
— Но пап, — начинает возражать, но этот мужик явно умеет ставить ее на место.
— Злата! — стоит ему рыкнуть, и я слышу, как она встает и направляется к двери, тихо ее закрыв за собой. — Как давно вы знакомы? — задает тут же вопрос.
— Вам честно? — замечаю, как пролегла морщина на переносице. Он сцепляет руки в замок, разглядывает, словно меня привели на смотрины. Будто он оценивает, подойду ли я его дочери.
— Знакомы мы давно, но не общаемся, в принципе, — говорю чистую правду, врать ему не вижу смысла. Да и такой человек, как он, как и мой отец, чувствует ложь, подвох за версту. Врать тут бесполезно.
— Почему? — его бровь чуть дрогнула. Удивлен?
— Не в моем вкусе, — говорю предельно честно.
— Забавно, — усмехается Роман Георгиевич, откидываясь на спинку кресла, складывая руки на груди. — Продолжай.
— А что продолжать? Мне нужна работа, вот и все.
— Водить умеешь, значит?
— Я похож на того, кто придет устраиваться водителем, не имея прав? — он прикалывается, что ли? Еще пара таких вопросов, и я уйду!
— Ну, мало ли, — говорит он. — Может, решил таким образом выгородить мою дочь.
— Вы серьезно?
— Ладно, не злись, я понял. Просто ты меня тоже пойми. Отбираешь право вождения у дочери, собираешься приставить ей водителя, а она вместо того, чтобы дерзить, упрашивать не делать этого, приводит водилу со стороны. Что бы ты подумал на моем месте? — первое, что приходит в мою голову, заставляет меня усмехнуться. — Правильно, — подтверждает он, словно прочитал мои мысли. — Первая мысль, что между ними что-то есть. Но ты уверяешь меня в обратном, и я почему-то готов тебе поверить.
Еще бы, я к Золотаревой с ее характером больше на пушечный выстрел не подойду «в этом плане»!
— Значит, поступим так, — продолжает хозяин кабинета. — Испытательный срок тебе — неделя. Если ни одного штрафа или нарушения, то работа твоя. И да, — запинается он, задумавшись, — я хотел бы, чтобы ты приглядел за ней. Что-то мне подсказывает, что я что-то упускаю, а вот что, понять не могу.
— Сделаю все, что в моих силах, — отвечаю размыто, потому что бегать хвостиком за этой дамочкой не имею никакого желания. Будто мне заняться больше нечем, кроме как возиться с этой мелкой занозой.
— Это хорошо, — кивает он. — В твоем распоряжении будет ее машина, только учти, ее она любит как своего ребенка, не дай бог, что с тачкой сделаешь, убью тебя не я, а она, — звучит достаточно уверенно, что заставляет прислушаться. — Оставишь свой номер телефона у секретаря и можешь забрать ключи у дочери.
Все, больше ни слова с его стороны.
— А размер зарплаты? — удивленно смотрю на него.
— Вот, — что-то чиркает на листочке и придвигает ко мне. — Устроит?
— Ха, — усмехаюсь. — Вы издеваетесь? Ищите дурака, который за такую сумму возьмется и не убежит через пару дней от вас.
— Ты уверен, что речь идет о моей дочери? — ухмылка. — Такая милая и хорошая девушка, что тебя смущает? — подхватывает и выкидывает кусочек бумаги, на котором он писал сумму зарплаты. Берет новый и рисует уже другую цифру. Внушительней.
— Уверен.
— Ты же сказал, что вы не общаетесь. Откуда так хорошо знаешь «золотой» характер моей дочурки?
Золотой точно — во всех смыслах.
— Мне достаточно было пару минут побыть в обществе Златы Романовны, вы уж простите, но тратить свои нервы из-за нее за копейки я не намерен.
— Вот, это последнее мое слово, — снова показывает бумажку отец Золотаревой, откладывая ручку в сторону.
— Приступаю сию же минуту, — усмехаюсь, убирая эту бумажку себе в карман.
— Номер телефона не забудь оставить у секретаря, — говорит вслед.
— Так точно, — бросаю на ходу и покидаю кабинет.
Работа есть, бабки будут — уже неплохо. Жить можно, дышать, кажется, тоже.
— Ну, что? — тут же налетает на меня Злата. Да она, похоже, караулила меня в коридоре.
— Ключики давай, — говорю ей, а сам следую к столу секретаря, прошу лист и записываю свой номер, — это для Романа Георгиевича, — уточняю.
Оборачиваюсь и смотрю на девушку.
— Ключи давай. С этого момента я твой водитель.
— На моей машине? — удивляется.
— Ну, не на моей же, — усмехаюсь. — Ключи, — протягиваю ладонь.
— Да на, — нервно вытаскивает ключ из кармана и чуть ли не кидает мне на ладонь, сморщив носик. — Я заканчиваю в шесть, — говорит мне.
— В шесть так в шесть, — пожимаю плечами и, развернувшись на сто восемьдесят, шагаю к лифту.
— Подожди, — бежит за мной, цепляясь за рукав, но тут же отдергивает руки. — Ты же не будешь колесить на моей машине в мое отсутствие? — неуверенно звучит ее голос.
