– Странные у тебя с предками отношения… Они что, за пять лет так и не собрались к тебе в гости? – осторожно спросил Иван.
– Несколько раз собирались. Но я говорила, что делаю перепланировку. Ремонт и все такое… Я же дизайнер!
– И они верили?
– Да. Они, если честно, особо и не стремились ко мне. Живут с моими братьями, за внуками приглядывают. Времени нет… А летом – на даче.
– У тебя и братья есть?
– Да, двое. Георгий и Глеб. Одному 24, другому 25. Они младше меня.
– И уже дети у них есть? Раненько… – заметил Иван.
– У Георгия двое. А Глеб не так давно женился. Родители всегда мечтали о внуках. От меня они ничего не дождались.
Некоторое время они ехали молча. Посыпал снег крупными редкими хлопьями… Первый снег в этом году. Асфальт заблестел.
– Сбавь скорость… – занервничал Иван. – Ты резину меняла?
– В смысле?
– О господи… Зимнюю на летнюю! Шины…
– А, это… Не успела. Что еще? – глядя на дорогу, снова заговорила Марта. – Сама я к родителям стараюсь ездить нечасто. Вот только на дни рождения, на Новый год. Вернее, не на Новый год, а первого января я всегда к ним приезжаю. На Новый год там не протолкнешься…
– А братья? Братья не в курсе твоей личной жизни?
– Братьям все до лампочки.
– Какая-то странная у вас семейка… Может, тебе стоило им все рассказать? Как Олег тебя кинул, как ты живешь в этой хибаре в Грязищах, работаешь секретаршей завхоза, а вовсе не дизайнером…
– Они не поймут.
– Они же твои родные.
– Вот именно!
– Не верю… – недоверчиво пробормотал Иван.
– Почему?
– По-моему, родные для того человеку и даны, чтобы поддерживать его в трудных ситуациях, помогать – если не делом, то хотя бы добрым словом… Они – для того, чтобы просто любить. Чужие ведь за просто так любить не станут?
– Мои родные меня любят, – пробормотала Марта, вцепившись в руль.
– Тогда какого хрена все эти тайны Мадридского двора?
– Так проще. Вот у тебя с родителями какие отношения – ну, если они еще живы-здоровы, конечно?
– Не знаю…
– Как это? – удивилась Марта. – Ты не знаешь, какие у вас отношения?
– Я не знаю, живы они, здоровы ли…
– То есть? – Марта едва успела затормозить перед светофором. Машину резко тряхнуло.
– Осторожнее… Я сирота.
– В каком смысле?
– В прямом. Меня на помойке нашли! – Иван широко улыбнулся.
– Шутишь? – осторожно спросила Марта.
– Нет, правда. Хорошо, что было лето, я не успел замерзнуть. Рос в детском доме, потом служил в армии, а уж в армии меня нашли…
– Родители?
– Нет, предложили работать в органах. Очень я подходящий человек.
– В смысле?
– Трудолюбивый, неконфликтный, способный, некорыстный, привязанностей у меня нет и быть не может… ну и много еще чего. Я кучу тестов прошел, прежде чем меня в нашу контору взяли.
– Тогда чего про любовь заговорил? Ты ведь даже не знаешь, что это!
– Зато меня психологии учили… Женщины – существа эмоциональные, вот им без любви и добрых слов – нельзя.
Марта нажала на газ.
– А мне, как видишь, можно, – сказала она. – Я исключение. Какая любовь, какие слова, когда у меня рост – метр восемьдесят! А размер ноги…
Она не успела договорить. На мокром, покрытом коркой льда асфальте машину внезапно занесло.
– А-а…
– Руль держи!
– А-а!!!
Стремительный разворот. Еще разворот. Марта моментально перестала ориентироваться, ей показалось, что она находится на аттракционе «Американские горки» – ее несет и кувыркает в воздухе неведомая сила, которой невозможно сопротивляться. Единственное, что можно, – только орать, широко открыв рот.
Дорога за минуту до этого происшествия была пуста, но в какой-то момент скольжения Марта краем глаза увидела в зеркале грузовик. Где был этот грузовик – сзади, или спереди, где они сами, на своей полосе или встречной, – уже невозможно было понять.
Иван тоже что-то орал, перехватив у Марты руль. Поворот, еще поворот на скользком асфальте, визг тормозов. В последнюю секунду Иван сумел уйти от лобового столкновения с грузовиком, и… Удар. Вылетела подушка безопасности…
Тряхнуло так сильно, что у Марты едва голова не оторвалась. Все двадцать шпилек разлетелись в разные стороны, волосы волной закрыли Марте лицо.
Иван тяжело дышал рядом.
– Жива?
– Ка…кажется… – Марта откинула волосы назад и обнаружила, что ее машина находится на обочине. Передняя часть, впечатавшаяся в столб, – в гармошку, изпод капота валит дым. – Пронесло!
Вдалеке виднелся грузовик, удаляющийся в сторону области.
– Мюллер шел по коридору рейхсканцелярии. Вдруг сзади – шаги. Мюллер быстрей – и шаги быстрей. Мюллер бежит, и сзади побежали…
– Ты что, спятил? – прошептала Марта.
– Нет, это я тебе анекдот рассказываю. Сейчас будет самое интересное…
– Не надо, – Марта отстегнула ремень и выползла наружу. Холодный осенний ветер. Черные тучи. Ее разбитое вдребезги авто, ее разбитая мечта о комфорте в пути…
– Что делать будем? – почесал в затылке Иван. – У тебя мобильник есть? Только, чур, я тут ни при чем, светиться не буду…
– Что делать, что делать… – эхом отозвалась Марта. – Я знаю, что делать. Надо к маме ехать. Срочно! – Она взглянула на наручные часы.
– А машина?
– Оставим как есть. Надо к маме. Вон маршрутка идет… – Марта замахала призывно руками. – Итак, Макаров, новые инструкции: моя машина – в ремонте. С ней все в порядке, но… надо покрасить кузов! Нет, не пойдет… Мать скажет: «Я так и знала, что ты купишь какую-нибудь обшарпанную дрянь!»
– Может, ты решила сделать аэрографию? – предложил Иван.
– А что это?
– Рисунки всякие снаружи – животные, растения, инопланетные пейзажи… Работа ювелирная, требует времени… Поэтому мы прибыли к твоим родным на своих двоих.
– Гениально! Так и расскажешь…
Маршрутка затормозила перед ними.
* * *
Все прошло на ура.
На день рождения прибыли практически вовремя. Отец выглянул в окно: «Где припарковались? Нигде? А почему не на машине?» Ему была немедленно предложена басня с аэрографией в исполнении Ивана. Басню с неожиданной благосклонностью выслушали. Да и сам «жених» явно понравился.
Иван еще купил букет цветов, и мама просто растаяла:
– Марта, какой замечательный у тебя молодой человек… Ты его не заслуживаешь!
Комнат в квартире было три. В одной жили родители, в другой Георгий, его жена Лиза и двое малолетних детей (девчонки!), в третьей – молодожены Глеб и Марина. Марина оказалась неожиданно и очень сильно беременной.
Все собрались в большой комнате – родительской и по совместительству выполнявшей функции гостиной, за огромным раздвижным столом.
