— Мм… Это… это просто выкидыш… Знаешь, я… — я нахмурилась, сама удивившись ответу и выбору своих слов. Все казалось таким нелепым.
— Просто выкидыш? — недовольно повторила Дина, своим раздраженным тоном вызывая у меня волну дрожи. — И на каком же сроке выкидыш считается заурядным делом?
— Ди… Не надо, — в моем голосе была мольба. Я вдруг испугалась реакции девушки и последующих за ней вопросов. — Я выразилась неудачно. Я… Двенадцать недель почти…
— Сколько?! — изумленно переспросила Ди, и ее вопль эхом разнесся по всей палате. — И Андрей с Ником ни о чем не знали?
— Нет, — я прикрыла глаза, избегая смотреть на Дину. — Они не знали.
— Но… почему?.. — Ди коснулась моей руки. Так, словно она уже догадалась о том, какую боль мне причиняет наш разговор. Я чувствовала себя вывернутой наизнанку.
Ради бога, оставьте меня в покое!
— Почему ты молчала? Кси?… Ксюш? Что случилось?
Я слышала волнение в голосе Дины, и всего на долю секунды мне вдруг захотелось ей во всем признаться. Рассказать о короткой истории с Князевым. О малыше. А еще… Еще — о том, что я ни разу в жизни не чувствовала себя такой счастливой. Словно с того дня, когда я узнала, что беременна, весь мой мир перевернулся. Все встало вдруг на свои места. И даже придирки Керимова и шутки его друзей перестали меня бесить.
Мой малыш стал для меня щитом, закрывшим от всех и вся. Я стала сильной. И стала цельной!
Боже…
— Ксюша, что…? — Ди, теряя терпение, сжала мои ледяные пальцы чуть-чуть сильней, и я, наконец, очнулась.
— Я… не хотела им говорить… — полуправда легко сорвалась с языка. — Мне нужно было время, чтобы все обдумать…
— Но вы же друзья, — Ди смотрела на меня так, будто не верила моим словам. Я бы тоже не поверила на ее месте.
— Друзья, — я кивнула, вновь отводя свой взгляд. — Но это отдельная история, Ди. И…
— Отдельная история? — девушка фыркнула. — Может, и нам с Андреем надо было так говорить, когда мама лежала в больнице, а ты все время крутилась рядом?
Воспоминание о матери Флейма и о ее затяжной болезни чуть-чуть меня встряхнуло. Поток мыслей свернул в другое русло.
— Ди, не в этом дело. Ребята расстроились бы, если б узнали.
Особенно Флейм. Особенно мой лучший друг.
— Или у них появился бы повод злиться, если б они были в курсе, — предположила Дина, разглядев в моем признании второе дно.
Конечно, она попала в точку. Думая о неизбежном разговоре с Никитой и Андреем, я боялась именно этого.
Их злости.
И отчуждения.
И разрыва.
А еще… советов. Тех самых советов, которые я не хотела слышать. «Не порть себе жизнь. У тебя еще будут дети… От любимого человека. Чуть позже, когда ты закончишь учиться. Когда ты выйдешь замуж. Кси, подумай об аборте. Тебе не нужен сейчас ребенок».
Но он был мне нужен…
— Я не знаю, — я снова спрятала свой взгляд от Дины. Мне было стыдно за то, что все так вышло. — Все может быть…
— Я так и думала, — Дина вздохнула и, вдруг озаренная очередной догадкой, поинтересовалась тихо. — Но тогда… если ты не хотела впутывать в это дело ребят, где в таком случае твой парень? И почему ты позвонила мне, а не ему? Кси? Что происходит?
Я зажмурилась, чувствуя, что хочу лишь одного — кричать. Кричать так громко, чтобы меня больше никто… никогда… не трогал!
— Его нет, — сдерживаясь, прошептала почти беззвучно. — Его нет и все.
— То есть? «Нет»? — Ди переспросила удивленно. И вдруг нахмурилась, — И где же он? Он привез тебя в больницу и уехал? Сказал, когда вернется? Или вы поссорились? Он расстроился, что ты потеряла… что выкидыш, да?
Предположения Дины, следующее одно за другим, становились все более далекими от реалий. Ди с такой уверенностью спрашивала меня об отце ребенка, так взволнованно интересовалась нашей возможной ссорой с ним, что я вновь едва не разревелась.
Сестра Андрея, как и никто из моих друзей, не представляла, что я могла забеременеть вот так… по-детски глупо.
— Нет, — я облизала губы, — Меня сюда привез одногруппник и…
— Кто? Вытягов?
Ди неожиданно назвала одну из тех фамилий, что уже много раз слышала от меня и Флейма. Не так часто, как фамилию Керимов, конечно. Но Леня Вытягов был знаком моим друзьям так же хорошо, как и Тимур.
Нашей группе вообще повезло с составом. На сто двадцать человек курса с нами училось лишь шестнадцать ребят. Двоих из них я имела неудовольствие видеть едва ли не каждый день.
— Нет, — я качнула головой. — Не он. Это…
— Керимов? — Ди выдохнула изумленно. — Ты же не хочешь сказать, что это он?
Я опустила глаза.
— ОН?! — Дина уставилась на меня так, будто увидела сейчас впервые. — Не может быть… Ты хочешь сказать, что ЭТО он устроил? Носился с тобой по всему отделению? Требовал лучшего врача? Это был Керимов?
Я недоуменно уставилась на девушку.
— Он… Что он сделал?
Дина взглянула на меня с удивлением.
— Керимов… Ты поэтому молчала?
Я молчала?
— Ди? Ты о чем?
— Кси, — с удивленного тон Дины неожиданно превратился в наставительно-категоричный. — Я, конечно, знаю, что ты по уши влюблена в этого урода, но связываться с ним — с Керимовым! — самая глупая вещь, которую ты могла бы сделать.
Упоминание Тимура… вообще неожиданный поворот нашего разговора с Диной. И поворот не куда-нибудь, а в сторону моих отношений с Тимом, напрочь выбил меня из колеи.
Наверное, именно тогда я впервые почувствовала себя героиней дурацкого ТВ-шоу. Где-нибудь на ТНТ: «Розыгрыш» или «Дом-2».
Какой-то бред.
— Но я с ним не связывалась, — я растеряно, почти испуганно улыбнулась Дине.
Я и Керимов? Да, мы друг друга терпеть не можем!
— Если не связывалась, то, почему он все это устроил здесь? — девушка недоверчиво поджала губы.
Устроил? — мне не понравился Динин тон. — Что… Что он сделал, Ди?
— Керимов? — девушка на мгновение замерла, словно прикидывая, говорить ли дальше, а после качнула головой. — Спроси у медсестер. А лучше поинтересуйся у него сама.
У Тимура?
Такая мысль могла прийти в голову только Дине. Я нервно хихикнула, когда разыгравшееся воображение услужливо подсунуло мне картинку моей беседы с Тимом. Чисто теоретически я могла бы даже написать ему смс и пригласить на разговор.
Но для чего?
— Ди, — я вздохнула, устало потирая вновь занывшие от боли виски, — я обещаю тебе. Керимов не имеет отношения к этой истории. Что бы он ни делал здесь, это случайность. Может, он испугался. Может, его переклинило. Он же больной на всю голову. Ди, ну, ты же знаешь!
