Он не может получить ни капли того, чего хочет, поэтому моя жизнь стала лучшим козырем, чтобы обменять себя на ребёнка. По этой причине только что мы с братом прямо перед Яковом разыграли сцену с самоубийством. Тот даже не ожидал, что его оставят в дураках.
— Яков, отныне и впредь у тебя больше не будет шанса угрожать мной Руслану.
Лучший способ разгромить противника, это отказаться от слабости. Стоит мне только перестать бояться смерти, как у мужа исчезнет слабое место. При упоминании об этом, хотела даже поблагодарить Ефимова, поскольку за секунду до того, как едва не вонзила нож в сердце, увидела на его лице глубокий ужас и разочарование. Мне хватило одной секунды, чтобы прозреть. Понятливые глаза Якова беспрерывно блуждали по нам, очевидно, настоящая ситуация вызывала у него сомнения. Вскоре коварная улыбка вновь появилась на его лице:
— Хе-хе, вот в чём дело, ты пошла до конца и не боишься смерти. Однако у тебя две дочери, они в моих руках, стоит тебе лишь осмелиться отойти от меня на полшага, я немедленно заставлю их никогда не увидеть завтрашнего солнца.
— А, говоря об этом, племянницы должны хорошенько поблагодарить их дедушку, – Давид выудил из-за пазухи телефон, зажал двумя пальцами и помахал, — Алешин подарил его малышкам, умный спутниковый телефон, внешне выглядит как обычный смартфон и ничем от него не отличается, но может проводить спутниковую связь. В период пребывания в Германии, мы всегда использовали для связи это устройство. Отчего ты думаешь обмануть нас, установив блокировщик сигнала снаружи нашего дома?
— Не могу его винить, даже если крыса сбежит, всё равно останется крысой. Даже света не видел, как он мог уделять внимание новостям о науке и технике, – чувство ненависти к человеку по истине приятно, я договорила и глубоко вздохнула, ощущая неведомое облегчение.
Всё эти дни дрожала от страха, а теперь все негативные эмоции рассеялись. Выражение лица Якова изменилось, стало ещё более искаженным, он встал, прикрывая смущение вспышкой гнева. В этот момент другие охранники по одному стали заходить в зал заседаний. Двадцать-тридцать человек заняли одну треть комнаты, надёжно заблокировав выход.
— Я больше всего ненавижу, когда другие люди меня обманывают. Этим вы навлекли на себя проблемы, – Ефимов договорил, вскинул подбородок, а охрана немедленно горела желанием от нетерпения, готовясь применить меры.
— Интерпол и ОМОН сейчас внизу, советую тебе ещё хорошенько всё прояснить, оставаться ли здесь продолжать запутывать ситуацию, или же ухватиться за возможность удариться в бега. Так нравится давать людям выбор, теперь очередь дошла до тебя, – голос Руслана был совсем не громким, однако каждое слово произносилось звонко, отчего все охранники затрепетали от страха.
К злопамятности он всегда относился серьёзно, Ефимов множество раз строил козни за спиной, потому он должен был заставить его испытать чувство, когда окружают со всех сторон. Уходить с Интерполом или же экстрадироваться в Россию, в конечном счёте не избежать финала с тюремным заключением.
Услышав об этом, Яков обменялся взглядами с охраной, после того как удостоверился, что информация правдивая, заскрежетал зубами от злости и уставился на нас. Вслед за тем широким шагом покинул кабинет, выйдя прочь под прикрытием телохранителей. Грандиозная толпа топотала громко, прошло полных две минуты, прежде чем на этаже воцарилась окончательная тишина.
— Кажется, на этот раз Якову не сбежать, – я посмотрела в направлении куда они ушли, проникнувшись глубокими чувствами.
Интерпол взялся за дело, само собой будет сторожить все выходы и обыщет каждый этаж. Скроется только лишь если умеет становиться невидимым, в ином случае на этот раз его даже сам Господь Бог не спасёт.
— Находились бы в Москве, стоило бы ему выйти, так этот скот сразу бы стал трупом! – с презрением сказал Давид, его глаза по-прежнему наполнены жестокостью.
Руслан не стал подбирать слова, подошёл и выступил вперёд, чтобы защитить меня и ребёнка при выходе оттуда:
— Сначала уйдём отсюда, а потом вернёмся к этому вопросу.
.
