– Загаси пламя, – приказал он Жаклин и, не дожидаясь, когда та выполнит его распоряжение, схватил Хейли за руку и потащил из задымленной комнаты прочь.
Хейли успела оглянуться через плечо и увидеть, что Жаклин ползет к алтарю. Ее глаза были полны слез. От дыма? Или от возмущения тем, что сделал Луи? Если бы Хейли могла это знать!
Она перестала сопротивляться Луи и последовала за ним вниз. Их с Линной двое, и они встретят опасность лицом к лицу. Хейли не видела смысла в том, чтобы пытаться предотвратить неизбежное. Кроме того, темная сила, присутствие которой она все время ощущала, казалось, начала отступать. Она восприняла это как добрый знак.
Луи повел ее в солярий и мягко, словно боясь причинить неудобство телу, в котором пребывала его сестра, подтолкнул к плетеному креслу.
– Тебе нравится эта комната? – спросил он. – Я устроил ее для тебя.
Он разговаривал с Линной. Неужели для него так очевидно было ее присутствие? Или он окончательно сошел с ума?
Луи сел рядом с Хейли, провел рукой по ее темным локонам, будто Линна уже вернулась к нему и они снова стали любовниками.
– Ты и волосы ей причесала по-своему. Как чудесно! – продолжал Луи. Когда его пальцы стали рисовать узоры на ее затылке, она едва удержалась, чтобы не оттолкнуть его. – Вернись ко мне, милая сестричка. Вернись к тому, кто всегда дорожил тобой.
Очень точное слово, подумала Хейли, надеясь, что и Линна обратит на это внимание. Человек всегда дорожит принадлежащей ему вещью.
Хейли почувствовала, какая борьба происходит внутри Линны – той хотелось то ли спрятаться, то ли – если бы так! – найти в себе смелость противостоять брату. Луи прошептал какие-то слова по-креольски. Хейли раньше уже слышала их, но не могла вспомнить когда. Быть может, их произносила Селеста, пытаясь войти в контакт с Линной.
Пока по крайней мере заклинание не возымело действия, Линна противилась призывам брата. Ее борьбу Хейли ощущала по волнам жара, окатывавшим ее собственное тело.
«В тот вечер, когда ты увидела своего отца, ты испугалась так же, как сейчас, – напомнила Хейли Линне. – И тогда твоя сила позволила тебе на годы обрести покой. Попытайся сделать это еще раз».
– Не будьте столь самоуверенны, Хейли Мартин. Я все еще в состоянии подчинить ее себе, как бы вы ни сопротивлялись. Для этого существует множество способов – кстати, не все они безболезненны.
– Все кончено, – спокойно произнесла Хейли, обращаясь больше к Линне, чем к Луи. Она смотрела мимо него на дым, просачивавшийся с лестницы в холл.
Луи повторил креольскую фразу и добавил:
– Выйдите из могилы, все мертвецы, кроме злых…
Хейли вдруг ощутила слабость, сонливость и почти не противилась, когда он, потянув за руки, поднял и поцеловал ее.
Онемевшая и не видящая ничего, кроме того, что позволяла ей видеть Линна, Хейли наблюдала, как Луи отстранил ее от себя на расстояние вытянутых рук и стал с победоносном видом рассматривать ее лицо. Потом, в течение какого-то времени, ничего…
При жизни Линна была мастерицей скрывать свой страх. Этот дар не покинул ее и после смерти. Она медленно отошла от Луи, покружилась, демонстрируя ему произошедшие в ней перемены, и рассмеялась своим неповторимым смехом, так много говорившим как ей, так и ему.
– Не такое уж плохое тело, не так ли, дорогой Луи? К тому же я на несколько лет моложе, чем была к этому времени. – Она дрожащими руками погладила его по лицу, надеясь, что он не заметит дрожи, а если заметит, то решит, что новому телу просто нужно время, чтобы научиться понимать его команды. – Ты когда-нибудь сомневался, что я вернусь?
Луи покачал головой, продолжая смотреть ей в глаза.
– Поверь, я никогда не хотел, чтобы тебя убили, – сказал он. – Я так тебя люблю! Я предпочел бы умереть сам, чем жить без тебя.
– Знаю, – ответила Линна с оттенком сожаления в голосе, которое, как она надеялась, не ускользнет от его внимания. – Но я ждала тебя. Почему ты за мной не последовал?
– Я пытался. После твоей смерти я пришел домой и стал обдумывать, как это сделать. – Он печально улыбнулся. – Но ты же меня знаешь – я всегда боялся боли.
– Теперь все это не важно, – сказала Линна, целуя его в щеку и пальцами расчесывая ему волосы. Тем временем дым проник через холл в кухню, а оттуда – в комнату, где они стояли, и начал, словно змея, обвиваться вокруг их щиколоток.
Луи, отпрянув, уставился на дым. Его руки сжались в кулаки. Тело задрожало от ярости, и, обернувшись к лестнице, он закричал:
– Идиотка! Чертова идиотка!
– Жаклин любила его, – сказала Линна, схватив его за руку. – Позволь ему уйти.
Луи оттолкнул ее.
– Неужели смерть заставила тебя забыть все, чему тебя учили? Она не послала его в ад. Она его освободила! – Не обращая внимания на дым, Луи бросился вверх по лестнице, вопя, чтобы Жаклин потушила огонь. Линна, больше напуганная его словами, чем пожаром, побежала за ним.
На лестнице дым был более густым. Когда они достигли верхней площадки, в конце коридора хлопнула дверь.
– Принеси побольше мокрых полотенец, – приказал Луи.
Линна ринулась в ванную и намочила все полотенца, которые там были. Она работала очень быстро, но успела заметить, как приятно ощущение холодной воды на руках, как напрягаются мышцы рук, выжимая тяжелые полотенца.
Жизнь! Как она драгоценна! Как прекрасна!
Жаклин заперла дверь в спальню изнутри. К тому времени когда они выбили ее, пламя пожирало крест и кости. Жаклин стояла перед алтарем на коленях, подбрасывая в огонь кусочки полусгнившего постельного покрывала.
Порыв свежего воздуха раздул пламя. Линна заметила, что подол платья Жаклин начал тлеть.
– Жаклин, ты горишь! Уходи! – закричала она.
Та не обратила на эти слова никакого внимания.
– Жаклин, ты что, не понимаешь? Анри хочет забрать тебя с собой. Не позволяй ему взять над тобой верх, – обычным ровным голосом произнес Луи и протянул ей руку.
Она встала и сделала несколько неуверенных шагов по направлению к нему, потом застыла, уставившись в какую-то точку между собой и Луи.
Дым в этой точке сгустился и, вращаясь, стал приобретать очертания человеческой фигуры – призрачного создания с руками, ногами и злобным лицом.
Только Жаклин не испытала ужаса при виде жуткого явления.
– Месье Анри! – воскликнула она и шагнула ему навстречу с распростертыми объятиями и сияющей улыбкой.
Анри отверг ее так же, как отвергал столько лет при жизни. Фигура, ставшая плотнее, накинулась на нее. Отброшенная в разгорающееся все ярче, всепожирающее пламя, Жаклин отчаянно закричала. Луи рванулся было, чтобы вытащить ее из огня, но фигура, в которую перетекала жизнь, уходившая из Жаклин, и становившаяся с каждой минутой все более осязаемой, встала у него на пути.
