Джейс не сводил с меня пылающих глаз, пока мы занимались любовью, обмениваясь своим теплом. Медленное начало перетекло в бурное продолжение, которое дарило еще более глубокие ощущения, чем сумасшедшая страсть нашей первой близости. Я чувствовала, как он растет во мне, я дышала каждым его вздохом и дрожала вместе с каждым его содроганием.
Но вскоре наши тела потребовали большего. Мои пятки вдавились парню в спину, призывая его двигаться быстрее, и он подчинился. Его толчки набирали скорость, а с ними и наше дыхание, и мое колотящееся сердце. И вот уже спинка кровати билась о стену с такой же силой, как он пробивался в меня.
Когда мое тело напряглось и тугая спираль внутри начала разворачиваться с головокружительной быстротой, я успела выкрикнуть:
– Я люблю тебя.
Что бы ни сдерживало Джейса до этого мгновения, разом рухнуло под натиском его бедер и плоти, которые крушили меня, перемалывали, и сил уже не осталось выдерживать эту безумную гонку. Мощный оргазм разлился во мне облегчением, сотрясая тело в безудержной дрожи, заставляя меня кричать его имя, пока не охрип голос.
Он выскочил из меня, как только улеглась последняя волна судорог, и я почувствовала его пульсирующее возбуждение у себя на животе, и он уронил голову на мое плечо, покрывая поцелуями обнаженную кожу, пока двигались его бедра. Я крепко прижала его к себе, смакуя ощущение его тела.
Его влажное тело все еще дрожало, когда он поднял голову, целуя уголок моих губ.
– Я люблю тебя, Тереза.
Мы оставались в объятиях друг друга, пока не выровнялось дыхание. В эти мгновения тишины со мной случилось кое-что странное. Что-то… хрупкое сломалось внутри. Как будто щелкнул и открылся наконец старый, проржавевший замок.
Я не знаю, что взломало его. Может быть, последний год и те перемены, которые он принес в мою жизнь. Если раньше я видела впереди только одну дорогу, теперь уже точно знала, что помимо танцев вокруг столько всего, чему можно себя посвятить. Возможно, это встреча с Джейсом и все, что я испытала с ним. А может, Дебби и то, что символизировала эта утрата. Не исключаю, что и Эрик, и тот ужас, что пришлось пережить в общежитии.
А может… может, это связано с Джереми и теми унизительными отношениями, частью которых я была. Они ведь тоже часть меня, и я наконец-то осознала со всей ясностью, что они навсегда останутся во мне, но не они сделали меня той, какой я стала сегодня. Они сформировали меня, но это не я. Прежде чем до меня дошло, мои щеки намокли от слез.
Джейс поднял голову.
– Тесс? Детка? – Он накрыл мою щеку ладонью, вытирая слезы большим пальцем. – Что случилось?
Я не знала, как выразить это словами, и, не дождавшись моего ответа, он побледнел.
– Я сделал тебе больно? Мне надо было подождать. Это мог…
– Нет, – прохрипела я. И попыталась улыбнуться сквозь пелену слез. – Это не ты. Просто… столько всего произошло, от чего голова идет кругом.
Джейс провел большим пальцем под моим здоровым глазом.
– Произошло очень много всего, Тесс. И ты со всем этим справилась. Ты такая сильная – самый сильный человек из всех, кого я знаю.
Я выдавила из себя смешок, но слезы хлынули сильнее. Глубокий звук вырвался из его горла, и он собрал меня всю, крепко прижимая к своей груди.
– Я никогда не забуду, каково было с ним, – сказала я, и почему-то Джейс догадался, о ком я говорю. – Но ведь это нормально, правда? Это не делает меня слабой или жертвой.
– Нет. – Он прижался губами к моей макушке. – Ты не слабая, и ты не жертва.
– Я сейчас другая, но все равно это часть меня, и… я это принимаю. – Крупная дрожь пробежала по моему телу, и, пока лились мои тихие слезы, мы говорили о Джереми, говорили о Дебби и Эрике. Мы говорили о танцах, об учительстве, и он держал меня в своих руках, пока во мне не осталось ни одной слезинки и пока не свалилось камнем с души бремя беспокойств, тревог и переживаний, даже тех, о которых я не догадывалась, и не растаяли тени прошлого.
Голозадый Джейс у плиты за приготовлением супа для моей ушибленной челюсти определенно входил в первую пятерку зрелищ, которые я мечтала увидеть в своей жизни воочию. И даже опережал спектакли Балета Сан-Франциско.
Боже, его задница – само совершенство.
Мы сидели на моей кровати, прикрывшись простыней, с большой миской овощного супа. Одна ложка и два рта – что интереснее можно придумать в постели? Капля бульона сбежала вниз по моему подбородку, и Джейс поймал ее кончиком языка.
– Хм, как ты смотришь на то, чтобы лечь на спину и позволить мне доесть суп таким способом?
Я рассмеялась, чувствуя, что мне стало легче – лучше, несмотря на то, что еще задыхалась от недавно пролитых слез.
– Представляю, какое безобразие мы здесь разведем.
– Зато весело. – Он зачерпнул еще супа, вылавливая нежные кусочки овощей. – Еще?
Глупо, когда тебя кормят с ложки. Если только это не голый Джейс. Тогда суп становится намного острее и горячее. Я открыла рот, проглатывая бульон и пережевывая все, что могла.
– Спасибо.
Он пожал загорелым плечом и понес ложку к своему рту. Задумчиво пожевав, он погнался за кусочком мяса, плавающим в супе.
– Знаешь, я ведь действительно хотел поговорить с тобой, прежде чем раздевать.
– Но раздеть собирался? – Мне нравилось дразнить его.
– Черт, да. – Он усмехнулся и отправил выловленное мясо в рот. Опустив ресницы, он зачерпнул еще бульона. – Если честно, я надеялся, что это закончится диким, животным сексом. – Он поднес ложку к моим губам, проследив, чтобы не пролилось ни капли. – Но я сам настолько все запутал и испортил, что боялся, ты выгонишь меня к чертовой матери.
Я склонила голову набок, придвигаясь к нему ближе.
– Серьезно?
Он кивнул.
– Я знаю, что я чертовски обаятелен, но так облажался и…
Я перегнулась через миску и прижалась к его губам. Моя лопнувшая губа, конечно, не годилась для жаркого поцелуя, но он замер, как если бы я нырнула под миску и схватила зубами совсем другую плоть.
– Ты наломал дров, – сказала я, качнувшись назад. – Я знаю. И ты действительно болван. Ты задел мои чувства.
Он выглядел сокрушенным.
– Тесс…
– Но я не собираюсь попрекать тебя этим всю жизнь. Тем более после того, что случилось вчера, когда я думала, что умираю. Как бы банально это ни звучало, но жизнь слишком коротка. Я хочу тебя, – произнесла я со страстью. – Со всем твоим багажом, Джейс. И я знаю, что будет нелегко. Я была готова к этому, когда вернулась к тебе. Джек – твой сын, осознает он это или нет. И не имеет значения, скажешь ты ему когда-нибудь или нет, он всегда будет твоим сыном. И если однажды ты примешь решение открыть ему правду, я поддержу тебя всем, чем смогу.