Ты хотела целоваться на улицах? Мечты сбываются быстрее, чем ты думаешь. Давай, целуйся, не отлынивай.
Двадцатипятилетний мальчик прижимает меня к себе, гладит по волосам, говорит мне: «Ты – хорошая. Мне с тобой просто отлично». Я улыбаюсь в ответ: «Мне тоже с тобой неплохо». Вру ему. Мне плохо.
Телефон мой в сумке бренчит смс-кой. Я достаю его, снимаю блокировку, читаю:
«Sorry. Неадекват».
Сердце ёкает, я отстраняюсь от массажиста. Набираю вопрос:
«Почему?»
Отправляю. Ответ не приходит. Только отчёт о доставке.
– Что-то случилось? – спрашивает меня массажист. Видимо, я поменялась в лице.
– Нет, – говорю, – всё в порядке.
Подходит маршрутка, он опять тянется ко мне губами, я уклоняюсь, подставляя щёку. Прощаемся. Говорим о прекрасном вечере. Договариваемся созвониться, как я приеду домой. Захожу в салон. Сажусь у окна, он с улицы машет руками, показывает, как ему со мной было отлично. Я улыбаюсь, но отворачиваюсь.
Смотрю в окно на мелькающие огни, и мысль простая и ясная расставляет всё по местам: это запой. Срыв. Любимый мой запил. Отсюда этот игнор, это молчание, эти мои безответные сообщения. Так уже было осенью. Именно так и было. Отсюда и «sorry», и объяснение «неадекват».
Всё внутри у меня леденеет от ужаса: только не это. Только не больница. Он не выдержит в этот раз. Мой любимый не выдержит.
Я позвоню ему. Нарушу это идиотское, никем неписанное правило – не звонить, я позвоню, поговорю с ним и всё пойму. Если он не снимет трубку, я просто поеду к нему домой. Буду стоять под дверью, как собачка, пока он мне не откроет.
Мальчик-массажист закидывает меня восторженно-пустыми смс-ками. «Ты супер!» «Надо повторить!» «Ты классная!» «Позвони мне!» «Я в восторге!»
Сначала я отвечаю на них из вежливости, потом перестаю.
Вернувшись домой, звоню любимому. Время – десять вечера. Он не снимает трубку.
Надо ехать к нему.
Но он не откроет мне дверь.
Значит, я останусь под дверью.
До утра.
Но разве есть смысл сидеть под дверью, пока он за ней пьет?
«Поговори со мной, пожалуйста. Я волнуюсь за тебя» – пишу ему сообщение.
Нет ответа.
«Скажи хотя бы, что у тебя все в порядке».
Нет ответа.
Набираю Василису. Это уже крайняя мера. Нельзя впутывать в наши отношения посторонних людей, но у меня нет выхода. Я с ума сойду в этой неизвестности.
Звоню. Василиса берёт трубку.
Придаю своему голосу ироничные нотки:
– Вася, скажи, пожалуйста, мой любимый случайно не запил? А то он мне странные смс-ки какие-то шлёт.
Я давно для всех называю его любимым. Еще с тех давних пор, когда у нас даже намёка на роман не было.
Вася удивлена моему вопросу.
– Да нет вроде. Только что репетиция кончилась, пять минут назад, вроде трезвый был.
– Да? Ну, слава Богу, – радуюсь я, – Значит, показалось.
– Да не, не волнуйся, всё в порядке. Только что шутил, анекдот нам рассказывал…
– Ну, ладно, Вася, – говорю, – ты прости за беспокойство, померещилось, значит.
– Да ничего.
– Ты уж не говори ему, пожалуйста, что я звонила тебе с такими глупостями.
– Хорошо.
– И вообще никому не говори, что я звонила.
– Хорошо.
– Ну, спасибо тебе. Спокойной ночи.
Отключаюсь от разговора.
Дисплей телефона светится новым непрочитанным сообщением:
«Нормальдым».
Выдыхаю. Главное, что не пьёт. Отвечаю:
«Ну, и славно».
Всё, конец тревоги.
Мой любимый переживает из-за того, что всё идет не так, как ему хочется. Я не знаю точно, что ему хочется, но чувствую, когда ему больно.
Поздно вечером, почти ночью, набираю ему сообщение:
«Талант – это неуверенность в себе и мучительное недовольство собой и своими недостатками, чего я никогда не встречала у посредственности». Фаина Раневская.»
Он шлёт мне в ответ грустную улыбку с многоточием.
Господи, как я люблю тебя.
Пусть у тебя всё будет хорошо.
Весь следующий день после моей морской прогулки с массажистом вестей от любимого не поступало.
Нашему роману оставалось жить два дня, при условии, что он не умер еще вчера.
А потом была Пасха. Я решила поехать в театр. Если любимый захотел проститься со мной короткой смс-кой «sorry», то я предпочитаю сказать «до свидания» при личной встрече. И мне плевать, что он об этом думает. Я приеду весёлая и красивая. Я не буду выяснять отношения. Не буду спрашивать, что это такое случилось с ним позавчера, не буду говорить о том, что так болит у меня внутри, и произносить какие-то важные слова. Я поздравлю с праздником и пожелаю всего хорошего. Я уважаю наши отношения, которые длились полгода, и выбираю для них достойный финал. Достойный финал – в данном случае – это напоследок хотя бы посмотреть в глаза друг другу.
План был простой. Прийти на праздничный обед к маме. Посидеть два часа. Потом вернуться домой, переодеться, привести себя в надлежащий для последней встречи с любимым мужчиной вид и поехать в театр. Провести там не больше получаса – вполне достаточно для прощания – дальше вызвонить по телефону какого-нибудь давнего проверенного товарища и отправиться с ним в пешую прогулку по городу с остановками в попадающихся по дороге кафе и ресторанах, с целью выпить за Пасху и окончание моего последнего романа.
Позвонил Витя Жуков, старый знакомый, крепко женатый, кстати, знакомый, с двумя детьми, и поздравил с Пасхой. Он звонит и поздравляет меня с каждым праздником вот уже много лет. Мы встречались несколько раз на пьяных кухнях общих знакомых, у меня был роман с его холостым другом, кратковременный такой роман, ничего не значащий. Друг из моей жизни исчез, а Витя остался – в виде ежепраздничных поздравлений по телефону. Пару раз он заявлял во хмелю о том, что хотел бы не только звонить, но и встречаться со мной в приватной обстановке, и получал неизменный ответ, что с женатыми мужчинами я не встречаюсь. На том всё дело и заканчивалось. До следующего праздника.
Позвонил Витя, поздравил с Пасхой и сказал, что разводится с женой. Спросил, не соглашусь ли я с ним встретиться. Я согласилась. Давний товарищ для вечерней прогулки по городу и распитию спиртных напитков нашёлся сам. Мы договорились о встрече у театра в шесть часов вечера. Таким образом, я сразу обозначила себе лимит для бесслёзного прощания с любимым.
Я сегодня увижу его в последний раз. Господи, что сделать, как вытащить эту тонкую болевую иглу, что сидит внутри? Обмануть себя, рассредоточить на мелочи. Придумать какое-то действие, отвлекающий манёвр, приносящий мнимое облегчение. Нужна простая механика. Может, снова начать курить? И при каждом болевом приступе хвататься за сигарету. Что хуже: через пять лет свободной от никотина жизни снова стать курильщицей или умереть на улице от разрыва сердца?
