Зак кивнул:
– А еще нам нужно поговорить с Мигелем, убедить его, чтобы он нам не мешал.
– Думаю, что после того, что случилось с его женой, убедить его будет нетрудно.
* * *
Элизабет провела весь вторник у себя в офисе. Не считая головной боли, которая упорно отказывалась ее отпускать, и ломоты во всем теле, она чувствовала себя сносно. Майклу и Терри она сказала, что на нее напали в переулке рядом с ее домом. То, что по ее убеждению, за нападением стоит Карсон Харкорт, говорить она не стала, поскольку доказательств у нее не было.
И Майкл, и Терри в один голос советовали ей обратиться в полицию, и она им ответила, что, пока отлеживалась в больнице, подала соответствующую бумагу двоим полицейским. Размышляя об их с Заком планах на завтрашний вечер, она подумала, что, по всей видимости, в самом ближайшем будущем объяснений с полицией ей не избежать, хотят они того или нет.
Налив себе очередную кружку кофе, она вернулась в офис и села за стол. Двенадцатилетняя Кэрол Хикман, которая была убеждена, что любое свидание с мальчиком должно заканчиваться бурными ласками на заднем сиденье автомобиля, появилась в ее кабинете минута в минуту. Они проговорили почти час, и, похоже, Элизабет удалось за это короткое время поднять самооценку девочки по крайней мере на одно деление, ибо именно заниженная самооценка и была истинной причиной всех ее проблем.
Следующим в ее расписании был Эмилио Мендоса, глава обширного клана Мендоса. Этот клиент проходил по программе семейного консультирования.
Как выяснилось, за выходные другой ее клиент, Ричард Лонг, был арестован в связи с избиением своей половины. И хотя вскоре был выпущен под залог, так и не явился на запланированную консультацию во вторник утром. И хотя, по идее, Элизабет не должна была злорадствовать по поводу того, что супруга дебошира наконец нашла в себе мужество подать в суд на собственного мужа, до известной степени так оно и было.
Пока Элизабет работала у себя в офисе, Зак превратил в свой временный офис ее квартиру. Он представлял некоторое число клиентов в деле о темозиамине и имел привычку поддерживать с ними постоянный контакт. У него имелся при себе список тех, кому он должен позвонить, включая пару звонков своему партнеру, Джону Ноблу, а также работникам адвокатской конторы, представляющей интересы другой стороны.
– У меня куча дел, которые я должен успеть сделать до того, как бывший заместитель шерифа Донахью приедет на встречу с нами, – сказал он Элизабет, проводив ее до машины. – Ты уверена, что чувствуешь себя настолько хорошо, что можешь ехать на работу? Может, тебе стоит еще денек побыть дома?
– Со мной все в порядке, Зак. Лишь слегка побаливает голова. А в остальном все нормально.
Он легонько дотронулся до нее, пристально глядя ей в глаза, затем резко отвернулся.
– Позвони мне, если я вдруг тебе понадоблюсь, – бросил он ей через плечо. – Увидимся, когда ты вернешься.
Элизабет повернула ключ зажигания. Впрочем, она тронулась с места лишь после того, как Зак скрылся за дверью ее квартиры. Что-то в его поведении настораживало ее.
Стоило ей подумать, что это может быть, как ей сделалось тревожно на душе.
В тот вечер она вернулась домой поздно. Обеденный перерыв уже закончился, но она специально выкроила время, чтобы перекусить. Сэм и Бен Донахью должны приехать к семи, а это значит, что времени на то, чтобы приготовить ужин у нее не будет. И Элизабет решила по дороге заехать в китайский ресторанчик. Когда она поставила машину на парковку за домом, было без нескольких минут шесть.
Войдя в квартиру через заднюю дверь, она увидела, что Зак уже ждет ее. По крайней мере, он нервно расхаживал по кухне из угла в угол. Печать тревоги лежала и на его лице. Стоило ему увидеть ее, как его лицо тотчас осветилось радостью, которую, однако, уже в следующий миг сменила маска гнева.
– Где тебя носило?
Его резкий тон, едва ли не окрик, стал для нее полной неожиданностью. Растерянная, она показала ему бумажный пакет с их ужином, который привезла из китайского ресторанчика.
– Я заехала купить нам что-нибудь на ужин. Ведь уже в семь к нам приедут гости.
Зак взял пакет у нее из рук и поставил на кухонный стол.
– Почему ты не отвечала на мои звонки? Я подумал… Я испугался… Я черт знает что подумал, что могло случиться с тобой…
Она наверняка тоже вспылила бы, если бы не нотки неподдельного беспокойства в его голосе, да что там, страха! Он переживал за нее, боялся, как бы с ней ничего не случилось.
– Как видишь, со мной все в порядке, – сказала она. – Если бы я знала, что ты волнуешься, я бы обязательно позвонила. Сама не знаю, как я пропустила твой звонок. Наверное, просто не услышала.
Элизабет сняла с плеча ремешок светлой кожаной сумки, а саму сумку поставила на стол. Порывшись в ней, она вытащила мобильник и, открыв, проверила входящие звонки.
– Наверное, сел аккумулятор.
Зак посмотрел ей в глаза. Она увидела в его взгляде все ту же тревогу, но и что-то еще, что-то более глубокое и сильное, что заставило ее сердце забиться новой надеждой. Зак взял ее за плечи, привлек к широкой груди и крепко поцеловал.
– Не надо больше меня так пугать.
Элизабет встала на цыпочки и поцеловала его в ответ.
– Обещаю, что больше не буду.
Зак отвел глаза, а потом быстро подошел к окну и посмотрел на стоянку.
– Не знаю, Лиз, смогу ли я.
– Сможешь что?
Он медленно повернулся к ней.
– Любить тебя. Переживать так, как я переживаю за тебя. Сказать по правде, я сам себя не узнаю.
Она подошла к нему и взяла его лицо в свои ладони.
– Вот и со мной то же самое. И меня это пугает не меньше, чем тебя.
Зак не ответил, и тогда она поцеловала его снова, и он со всей страстью ответил на ее поцелуй. Она чувствовала его голод, его нестерпимое желание обладать ее телом, впрочем, его нельзя было не почувствовать.
Увы, в следующее мгновение зазвонил телефон, и момент был потерян.
Зак выразительно посмотрел на нее, повернулся и пошел взять трубку. Судя по всему, звонил Сэм. Так оно и оказалось, он решил подтвердить, что приедет. Элизабет тотчас занялась принесенным из китайского ресторана ужином. Впрочем, аппетит у нее уже пропал.
Вместо этого она задумалась о Заке, о нотках неуверенности в его голосе, о своем страхе его потерять. От этих мыслей в животе тотчас возникло неприятное ощущение.
Боже, как она любила его! И не сомневалась во взаимности своих чувств. И все же вопрос оставался: стоит ли придавать этому значение? И как сильно будет она переживать, если он предпочтет вернуться к своему прежнему холостяцкому существованию, не предпочтет ли он жизни с ней одиночество?
