— И кому будет хуже? — улыбнулся молодой человек.
— Это нечестно… — простонала я, надеясь, что это была лишь угроза и он пугал меня, и не примется оголяться ниже.
— Я не собираюсь тебя насиловать и лезть, куда не надо, чего ты боишься? — хмыкнул он. — Вообще-то, ребята тоже тут по нескольку моются. По пять человек влезает в чан, и домогательствами это не считается, — он всё-таки взялся за верх хакама. — Ну же, я просто потру тебе спину. — Он воззрился мне в глаза, и я прижалась к краю тем, что он собрался тереть. Голая я, голый Джин. Мы в ванной… мечта, шоколадно-медовый сон, недопустимый, вкусный и запретный.
— В любой момент войдёт кто угодно, — И ведь Лео! Он следит! Он всё знает и видит! — Тебе лучше уйти. Выйти.
— Я сумею спрятать все твои тайны, ты же знаешь, — Джин опять наклонился вперед, и теперь его руки было видно, как они напрягаются, прорисовываясь мышцами, как твердеют от упора на них плечи. — Я не позволю себе ничего лишнего, Хо. Но неужели тебе не хочется, чтобы я посидел рядом? — Я закрыла лицо ладонями. Оно загорелось. Это было стыдно, но я хотела. Не знаю, возможно ли передать все мои терзания последних двух ночей. Облегчит или отяготит мне состояние повторение наших тактильных уловок, граничащих с противозаконием? Джин заговорил тихо, обращаясь к не знающей, как быть, прячущейся за своими руками юной дурочке. — Я не собираюсь шокировать тебя ничем… прикрой глаза, сиди и не двигайся, — я зажмурила веки так сильно, как только могла. У меня не хватило воли прогнать его. Я была поддающейся разврату легкомысленной девкой! Почему я не выпроваживаю его? Почему не могу прекратить всё это? Почему я так сильно хочу, чтобы он коснулся меня и, рано или поздно, поцеловал? Он был первым, кто увидел во мне симпатичную девушку и, помимо этого, сам был великолепен. Как тут не сойти с ума? Послышался плеск воды, и я почувствовала её колыхание всем телом. Джин взял меня за запястья и потянул за них в стороны. — Можешь открыть глаза, ты не увидишь ничего лишнего.
Я развела руки и посмотрела на него. Он сидел напротив меня, так же погрузившись в воду. У противоположного борта, успев отвести свои руки, выведшие меня из укрытия.
— Мои очи не так уж невинны, — призналась я. — Монастырь явил мне многое… во всем разнообразии, — Джин коротко посмеялся, а меня потряхивало. Никогда не думала, что ванну могут принимать кто-то кроме супругов. Хотя даже для них это очень интимно и не всякие пары, уверена, в своей жизни принимали ванную вместе. Я нервно дернула подбородком. — Не хватает свечей и шампанского.
— Да, не очень романтично, — согласился парень. — Двигайся сюда.
— Куда? — ахнула я, обхватив колени крепче.
— Поворачивайся спиной, я же обещал потереть спину. Не более того.
— Джин… — он поманил меня рукой, булькая ею, когда доставал и опускал её. Да что уж теперь. Мы сидим в метре друг от друга, совершенно без всего, испытываем неподдельный интерес к сидящему напротив и я ломаюсь, не желая приближаться? Осторожно развернувшись под водой, я подалась назад, к монаху. Монахом-то его называть неудобно! Разве они такие? Я ощутила на плечах его сильные ладони и он, потянув, придвинул меня ещё ближе. До последнего сантиметра, после которого я бы копчиком уперлась известно во что. От его касания прошибло током. Дотянувшись до мочалки и окунув её в ванную, он мягко приложил её к моему загривку.
— Хо, расслабься, пожалуйста. Я не кусаюсь, — я постаралась выпрямить спину. Всё равно он там сзади не увидит мою грудь, которая тут, спереди. Его губы опять образовались возле моих чувствительных ушей. — То есть, ради тебя и нашего спокойствия не кусаюсь, по указу монастыря. А вообще-то могу.
— Ты задался целью убить меня сексуальным перенапряжением? — решительно поставила я вопрос ребром.
— Если от этого умирают, то мы умрем вместе. — Его ласковые движения проводили по лопаткам и спине мочалкой. Она скользила по коже, а я думала, что лучше бы это была непосредственно его рука. — Да и… я приятно удивлен, что ты из тех девственниц, которые умеют загораться желанием, — дыхание сжигало до пепла моё самообладание, оно сквозило по щеке и шее, сзади, и душа получала любовную простуду. — Кому-то повезет… ты будешь прекрасной женщиной, Хо.
— Шуга обещает, — стараясь раскрепоститься, захихикала я. — Что когда я с кем-нибудь пересплю, то у меня увеличится грудь. Конечно, он себя предлагает, но мне сейчас ни к чему сиськи на размер больше… — Джин провел мочалкой по моему плечу, едва не задев то, о чем говорилось. Я опустила взгляд и увидела, что мои соски затвердели. Смущение заковало меня в железную клетку, лишающую способности двигаться.
— Я, конечно, не видел её, — шепнул Джин сзади. — Но не сомневаюсь, что меня бы всё устроило.
— Тебе нравятся худенькие? Я в твоём вкусе? — поинтересовалась я. — Твоя бывшая девушка… я похожа на неё?
— Похожа? — Джин опять повеселился. — Она была ниже, но значительно полнее. Значительно, — сделал акцент он. Он встречался с толстушкой?! Любитель изысков и крайностей. — Я не смотрю на внешность, мне интереснее человек изнутри. Его мысли, сердце. Красота в нас. И любое прекрасное лицо можно испортить глупостью, злобой, жадностью, эгоизмом. А ты… ты настоящее украшение, — взяв меня за плечи, он поцеловал меня в затылок. В пределах братско-сестренских отношений. Его длинные ноги, пролегавшие по бокам от меня, согнулись, и его колени оказались на поверхности, под моими руками. Подумав, я опустила на них ладони и провела вниз и назад, по направлению к его бедрам, жилистым, тренированным, гладким… под водой всё ощущалось иначе, острее, чем в кровати. Я не стала доводить руки до конца. Подняла одну и, заведя назад, тронула пальцем шрам. Он почти не отличался на ощупь, едва-едва выступая, сизо-розовый.
— Сначала я думала, что в Тигриный лог собрали самых негодных ребят со всей страны, тех, кто никуда не сошел и был полным нулем, — Я скользнула по его руке, мимо локтя, дошла до кисти и вложила свою ладошку в его, которую он перевернул мне навстречу. Переплетя пальцы, он приподнял их и, нежно погладив мою руку, стал перебирать пальчики. — Но теперь мне кажется, что сюда собрали самых лучших. И где вас таких только нашли? Особенно тебя.
— Я нашелся сам, — напомнил Джин и, захватив меня в объятья, прижал спиной к своей груди. Мне стало всё равно на то, что я ощущаю задницей и на то, что это что-то требовательно возбуждено и угрожающе упирается в меня. Я уже видела, как это выглядит у мальчиков, и, пусть они отличаются в мелочах, ничего такого страшного в них нет, этих мужских членах. Особенно, когда мужчина владеет собой. Вот я, по-моему, собой уже не владела вовсе. Поэтому я обернулась через плечо и, прикрыв глаза, потянулась губами к губам Джина. Потянулась, и не дотянулась. — Нет, — я открыла глаза. Он отвел лицо. Меня вмиг обуяла ярость и я, высвободившись из его рук, отплыла на другой край. — Пожалуйста, не смотри на меня так… ты не понимаешь, что поцелуй — это воронка, из него уже не выкарабкаться. Если я начну целовать тебя… мне лучше сразу собирать чемоданы. Я не выдержу больше, Хо. Нет. Твои губы… знаешь, я могу спорить, что если я овладею ими, то я не остановлюсь, пока не овладею тобой полностью. Поэтому не надо, — я всё ещё была зла, пыхтя и обижаясь. Я хотела его! Не зная, что конкретно принесет мне секс, я желала испытать его с Джином. — Пожалуйста, закрой глаза, я вылезу, — я исполнила его просьбу и даже больше — отвернулась. Плеск закончился и, подождав немного, я вернула взгляд на место.
