– Деньги даются мне не просто, мистер Ренфрей, они даются тяжелым трудом, но я зарабатываю их честно, – отрезал Джейк. – И нет таких денег, за которые я продал бы свою честь. Я хочу, чтобы вы покинули страну и, заодно, мою жизнь. Также я хочу знать, что случилось с моей женой.
– Ничего с ней не случилось, живет у меня. Причем сама пришла, я и не думал за ней охотиться. Но женщина, прямо скажем, просто великолепная. – Он взглянул на Кэтрин. – У вас, я вижу, особое чутье на подбор прекрасных созданий.
– Отвечайте, что вы намерены предпринять. О прекрасном у меня и без вас найдется с кем поговорить.
– Но разве вы не хотите, чтобы ваша жена вернулась к вам?
– Можете оставить ее себе, – холодно сказал Джейк. – Можете даже захватить ее с собой, когда будете уезжать. Единственное, в чем я хочу быть уверен, что она в безопасности.
Кэтрин внутренне поникла. Последние слова Джейка задели ее больнее, чем она могла ожидать. Но понятно же, что он беспокоится о безопасности Джиллиан. Кроме того, он не был мстительным и, несмотря на все неприятности, что доставила ему бывшая жена, зла ей не желал.
Ренфрей выждал с минуту, изучающе поглядывая то на хозяина, то на его гостью, затем спокойно проговорил:
– Вы, я смотрю, имеете здесь все, что хотите, – и он кивнул в сторону Кэтрин. – Я слышал, как вы были разъярены, когда вам показалось, что этой девушке угрожает опасность. Осведомлен я и о том, как храбро бросилась она защищать вас от полицейского, который что-то не так сказал.
– Выходит, у вас и в полиции свои люди? – спросил Джейк.
– Деньги, мой милый, деньги. Они, как известно, делают все, – ответил Ренфрей с легкой улыбкой. – Так что берите свои три миллиона, и покончим дело миром. К взаимному, как говорится, удовольствию. Я придумаю, как половчее обставить появление Джиллиан, и этой истории будет положен конец. Если хотите, я могу даже передать вам ее с рук на руки, чтобы вы могли развестись с ней и жить с той, кто вам приятнее. Джиллиан как-то рассказывала мне, что вы в жизни человек несчастный. Так насладитесь же счастьем хотя бы теперь.
– С вашей помощью? – презрительно спросил Джейк. – Нет, мы не нуждаемся ни в ваших грязных деньгах, ни в ваших благих пожеланиях.
Ренфрей пожал плечами и вновь одарил Джейка легкой улыбкой.
– Хорошо. Последний вопрос. Из чистого спортивного интереса. Где вы держите свою рукопись? Я был уверен, что где угодно, но только не здесь. Мне казалось, что это было бы верхом идиотизма.
– Да уж. Вы вообразили себе, что я способен подвергнуть мисс Холден опасности, храня рукопись у нее?
– Сознаюсь, я допускал такую мысль. Мои люди, правда, несколько переусердствовали, так что я прошу у вас прощения, мисс Холден. – Он взглянул на Джейка, который все еще стоял, возвышаясь над ним как темная скала, угрожающая рухнуть. – И все же, мистер Трелони, если не секрет, где же вы держите эту чертову рукопись?
– На дискетах. Одна в банке, другая – у моего адвоката, а третья – у издателя, – ответил Джейк, мрачно усмехнувшись. – И все они знают, что в том случае, если одна из копий будет повреждена или украдена, оставшиеся должны быть немедленно переданы в прессу.
– Ясно…
– Современная технология, что вы хотите. Такие, как вы, кого угодно научат осторожности. Ну а теперь – к делу. Я хочу, чтобы вы покинули Англию, и чем скорее, тем лучше. Джиллиан можете забирать с собой, но настаиваю, чтобы вы сделали это открыто. Полиция должна знать, что она здорова и счастлива.
– Что здорова – это я гарантирую. А счастье понятие относительное, – пробормотал Ренфрей.
– Ну, с этим у вас проблем не будет. Осыпьте ее бриллиантами, укутайте в дорогие меха, и она будет вполне с вами счастлива.
– Если я покину эту страну, – проворчал Ренфрей.
– Ох, да конечно же вы покинете ее, – заверил Джейк. – Вам ничего другого просто не остается. Я даже несколько дней подожду, мистер Ренфрей, мне спешить некуда. Кстати, наш разговор записан на пленку. Он записывался с того момента, как вы переступили порог моей квартиры. Для надежности я запустил целых три диктофона. Современная технология, что вы хотите, – довольно ехидно повторил Джейк. – Я ведь вам не полиция, у меня было время подумать и все предусмотреть. Так что поищите-ка себе другое место жительства.
– Ол райт. – Лицо Ренфрея впервые явило признаки раздражения. – На свете и действительно есть другие страны.
– Вам особенно повезет там, где живут глухие и слепые, – сухо заметил Джейк. – Мои книги, как правило, переводятся на многие языки мира и хорошо повсюду раскупаются. Так что, если вы намерены опять развить бурную общественную и политическую деятельность, вам придется поискать для этого страну, где книг вообще не переводят. А вот если вы вздумаете остаться здесь, притаиться и зажить тихой и мирной жизнью, то я напишу еще одну книгу. Но на этот раз не роман, а документальную повесть с указанием имен и прочих деталей. Рискну, как говорится. Пусть потом ваши адвокаты доказывают, что я вас оклеветал.
– Послушайте, какого черта вы так на меня взъелись? – сердито спросил Ренфрей. – Я вас знать никогда не знал. Не сделал вам ничего плохого. К чему все это?
– Я бы на вас не взъелся, если бы вы с вашим темным прошлым не полезли наверх. И кстати, не собирался в своей книге упоминать ваше имя, хотел только использовать кое-какие подробности вашей деятельности, о которых узнал будучи еще журналистом. Для придания, как говорится, колорита. Никто бы и не подумал на вас…
– Но Джиллиан сказала…
– Ах, Джиллиан сказала… Ну так благодарите Джиллиан, она нагнала на вас такого страху, что вы задергались, начали непростительно суетиться, громить и поджигать неприятеля и все такое прочее. Она положила на вас глаз, а как ей было взять вас за душу? У нее собственные методы достижения желаемого. Я сразу почувствовал, что с ее исчезновением что-то не так. Так вот, знайте, всего о моей работе Джиллиан не знала и знать не могла. Повторяю, я не собирался разоблачать вас, пока вы сами не вторглись в мою жизнь. – Он взглянул на Кэтрин. – А главная ваша ошибка в том, что вы вторглись и в ее жизнь. Так что теперь поздно вам спорить со мной и уговаривать меня.
Наконец Ренфрей ушел. Джейк, заперев за ним дверь, вернулся в гостиную, где его с нетерпением ожидала Кэтрин.
– И что он теперь станет делать? – спросила она.
– Одно из двух – или уедет, или уйдет в подполье в ожидании лучших времен.
– А если он не уедет, что будешь делать ты?
Джейк некоторое время молча ходил по комнате.
– Точно не знаю. Теперь, когда мы вместе, мне хотелось бы зажить нормальной жизнью. Просто просыпаться утром рядом с тобой. Иметь свой дом, полностью очищенный от прошлого, и видеть, как ты сидишь где-нибудь в лесу, у ручья, и рисуешь какой-нибудь глупый цветок или что-нибудь в этом роде.
