– Я вернусь в пять тридцать, – сказала Карен.
Они не строили планы, не давали обещания, однако Карен знала, что Макс встретит ее.
– Я буду здесь. – Он посмотрел на ребенка. – Надеюсь увидеться, когда вы вернетесь в Нью-Йорк, мисс.
Элизабет склонила голову набок, на ее губах играла понимающая улыбочка.
– Еще бы!
Девочка продолжала улыбаться, пока мать подталкивала ее в терминал на посадку. Смеясь, Макс помахал им рукой, чувствуя себя таким счастливым, каким давно уже себя не ощущал.
В тот же день Карен вернулась из Швейцарии.
– Ну, как все прошло? – спросил Макс, встречая ее в аэропорту.
– Лучше, чем я думала. Мадам Гилле оказалась более снисходительной, чем я предполагала. Наверное, на нее очень подействовало нападение в церкви, но, кроме того, мне кажется, директриса просто обожает Элизабет. Хотя по-прежнему намерена ее наказать.
Пытаясь представить себе, как сердитая двенадцатилетняя девочка, до конца семестра запертая в своей комнате, зубрит сонеты Шекспира, он улыбнулся.
– И каково наказание?
– На месяц отстранить от занятий, а поскольку Элизабет бегло говорит по-французски, прикрепить к ней англоязычных студенток, у которых трудности с французским. Конечно, сначала девчонка упиралась и жаловалась, что у нее будет меньше свободного времени и что это помешает ей репетировать пьесу. Но к тому времени когда я уезжала, она даже начала гордиться своими новыми обязанностями. Знаете, я заметила в дочке большие перемены. И за это надо сказать спасибо вам.
Макс удивленно поднял брови.
– Мне?
– Да, вам. Вы были с Элизабет совсем недолго, но после общения с вами девочка чувствует себя не только любимой нами, но и взрослой, и осмотрительной. И стала более спокойной, а главное, меньше занята тем, чтобы доказывать всем, как она уже выросла.
– Отлично. Как вы думаете, способен я совершить подобное чудо и с ее прекрасной мамой?
Карен бросила на него хитрый взгляд.
– Мне тоже надо доказывать, что я уже взрослая?
Макс засмеялся.
– Нет. Это я и сам вижу, большое спасибо. Я предлагаю мирно посидеть и выпить по коктейлю, прежде чем вы умчитесь на премьеру своего фильма.
Карен хотела сказать, что… но тут увидела направляющегося к ним Мишеля Лемэна.
– Что опять случилось? – спросила Карен, заметив, как он взволнован.
– Да репортеры! Они пускаются в самые невероятные измышления по поводу выстрела в церкви. Я пытался ответить на некоторые вопросы сам, но им этого мало.
– Тогда пошлите их к черту, – посоветовал Макс.
– Это лишь ухудшит положение. А возможно, и сорвет сегодняшнюю премьеру.
– Что я должна делать? – спросила Карен.
– Дайте пресс-конференцию. Вы вдвоем. Я уже договорился, все можно устроить в «Амбасадоре».
Макс взглянул на Карен.
– Если это поможет, я готов.
– Но почему в «Амбасадоре»? – удивилась Карен. – Почему не как обычно в «Карлтоне»?
– Потому что там слишком мало места. Интерес к этой истории привлек репортеров со всей Европы. Даже журналисты, которые сроду не ездили на Каннский кинофестиваль, теперь поджидают вас с Максом. Поверьте мне, успокоятся они только после пресс-конференции. Я отпущу такси и поеду с вами.
Мишель оказался прав. В ночной клуб «Амбасадор» втиснулось более двух сотен репортеров. Стоя на сцене рядом с Максом, Карен смотрела, как Мишель подходит к микрофону.
– Благодарю вас за то, что вы смогли приехать к нам так быстро, – начал он по-английски.
Его дипломатичное приветствие, равно как и лучезарная улыбка, тотчас возымели действие. Лица у репортеров прояснились, а плечи заметно расслабились. Кто-то даже улыбнулся.
– Мистер Прэгер и мисс Ричардс охотно ответят на вопросы, относящиеся к инциденту, который произошел вчера в старом городе. – Оглядев зал и изобразив извиняющуюся улыбку, Мишель добавил: – Но прошу вас касаться только этого инцидента. Спасибо.
Он передал микрофон Карен и Максу, и зал взорвался от фотовспышек и выкриков.
– Вы знали о том, что мистер Хардгров на Ривьере, мистер Прэгер?
– Нет, – ответил он. – Понятия не имел.
– Вам не пришлось разговаривать с ним после выстрела?
– Нет.
– Это правда, что вы знали мистера Прэгера до Канна? – спросила, протиснувшись в первый ряд, Абигейл Ньюэн.
Карен вся внутренне подобралась, надеясь, что Абигейл не так глубоко сунула свой острый носик в чужие дела.
– Да, несколько лет назад мы встречались.
– Можно ли назвать ваши отношения в то время романтическими?
Улыбка Карен стала напряженной.
– Они не являются таковыми и теперь, Абигейл. На ваш вопрос я отвечаю: нет.
– Вы женаты, не так ли, мистер Прэгер? – спросил стоявший перед ним репортер.
– Мы разошлись. Хотя я не понимаю, какое это имеет отношение…
К микрофону наклонился Мишель Лемэн.
– Прошу вас, дамы и господа, – напомнил он, – касаться только инцидента.
Руку с карандашом подняла высокая рыжеволосая девица в темных очках от солнца.
– Все еще непонятно, почему мистер Хардгров пытался убить вас, мистер Прэгер. Не могли бы вы пролить на это свет?
– Я тоже это не совсем понимаю, – ответил Макс. – Насколько мне известно, он ополчился на меня после того, как несколько лет назад я отказал ему в одной деловой сделке.
Пару часов назад Джад по телефону предупредил, что если Макс хочет защитить Карен от неприятной рекламы, то ему следует придерживаться именно этой версии. Тотчас же, несмотря на предупреждение Мишеля, слова Макса вызвали град новых вопросов по поводу его бизнеса.
Макс четко отвечал на вопросы или умело уходил от ответов. Однако когда один дотошный репортер в очередной раз попытался разузнать о причине, по которой Нейл Хаммонд оказался в Канне, опытный администратор снова выступил вперед и, закрыв пресс-конференцию, проводил Карен и Макса в лимузин.
– Ну, как по-вашему? – спросила Карен Мишеля.
– Все прошло хорошо, но точно могу сказать одно: это еще не конец. Подозреваю, что на фестивале всеобщий интерес вызвали только вы двое.
– Неужели вы ничего не можете с этим сделать? – проворчал Макс.
Мишель записал что-то в свой неизменный еженедельник и ответил, прикрепляя золотую шариковую ручку к карману рубашки:
– Не уверен, что я этого хочу. Подумайте только о бесплатной рекламе фильма.
– Что мне в вас нравится, Мишель, – пошутила Карен, когда лимузин остановился перед «Карлтоном», – так это то, что из любой ситуации вы умеете извлекать пользу.
Молодой человек улыбнулся так, будто услышал самую лестную похвалу.
– Стараюсь угодить, мэм, – произнес он, удивительно удачно копируя южный выговор.
