объятьях.
– Надолго? – уточнил он.
Алекс сладко улыбнулась, мучая его своим молчанием буквально секунду, прежде чем уверенно ответить:
– Навсегда.
4,5 года спустя
На город обрушился затяжной мокрый снегопад с дождём. Такси от аэропорта мучительно медленно двигалось по Пулковскому шоссе и, только свернув на кольцо, рвануло резвее. Поэтому дорога до дома заняла на порядок больше времени, чем рассчитывала Алекс. Наконец, когда машина затормозила у внушительного дома на одной из улочек Стрельны, Саша, расплатившись, натянула капюшон поглубже и достала зонт, с которым и уезжала. На дворе декабрь, а тут жуткая морось с пародией на снег.
Хоть до входной двери было рукой подать, Саша понимала, что вмиг промокнет, стоит выйти из сухого салона. Подхватив небольшую дорожную сумку, Алекс, огибая внушительные лужи, засеменила к дому. Здесь, в Стрельне с дорогами каждый раз по осени и весне творилось что-то странное – раскисали, как манная каша.
Её рейс задержали, поэтому вместо трёх часов дня, она прилетела почти в полночь.
Впрочем, Роберт вообще не ждал её сегодня. Хотелось сделать ему сюрприз.
Но, как оказалось, сюрприз ждал саму Сашу.
Стоило ей добежать до крыльца, как дверь распахнулась, и улыбающаяся мать Роба, Рената притянула её в свои ласковые объятья, настойчиво выдёргивая сумку и зонт из рук.
– Сашенька, а мы не ждали тебя сегодня, – проворковала она, – как ты?
– Рената Андреевна, – девушка ответила на объятья и аккуратно отстранилась, – всё в порядке, ведь я, наконец, добралась до дома. И завтра Новый год… хм… вернее, уже сегодня. Не хотела пропускать. К тому же мои родители тоже прилетят.
Алекс обвела взглядом украшенный холл, хвойный запах праздника и семейного уюта витал в воздухе, из гостиной весело помигивали огоньки наряженной ели.
– Да, они вчера звонили, сообщили во сколько самолёт. Мы с Эльдаром заберём их из аэропорта.
– Ой, он тоже уже здесь? – искренне удивилась Алекс, зная, что свёкор должен быть на другом конце страны.
– Да, спит. У него была сложная шестнадцатичасовая операция, а потом изматывающий перелёт до Питера, – кивнула Рената. – Как видишь, он тоже торопился домой к празднику.
Алекс улыбнулась.
– Спасибо, что прилетели и согласились встречать Новый год без снега.
– Что мы снега в своей жизни не видели? У нас в Новосибе его завались. И это замечательно, что прилетели, вся семья будет в сборе.
– А… Роберт где? – снимая куртку и перекидывая её через руку, спросила Алекс.
– Наверху, – Рената потянулась и забрала у неё верхнюю одежду. – Ты поднимайся, а с вещами я разберусь.
Пресекая её возражения, Рената деликатно подтолкнула невестку к подножию лестницы.
Улыбнувшись ей через плечо, Алекс поднялась на второй этаж и, пройдя по коридору, остановилась возле дверей спальни. Но там никого не было. Она улыбнулась и, тихо притворив дверь, прошла чуть дальше по коридору.
Мягкий приглушённый верхний свет заливал комнату. Картина, представшая перед ней, не могла не вызвать улыбки. И Алекс, сложив руки на груди, улыбнулась, затем прислонилась спиной к косяку двери.
На маленькой кровати, слишком узкой и слишком короткой для взрослого мужчины, спали два самых дорогих ей человека. На Роберте была белая рубашка и брюки от костюма, скинутый пиджак лежал на столе. Видимо, он опять задержался на встрече допоздна и, придя домой, не переодеваясь, сразу поднялся сюда. Его правая рука, на которую он опустил голову, была вытянута на подушке, ноги свешивались с края кровати. Удивительно, как он вообще заснул в таком положении.
Никита уткнулся своей кудрявой головой в грудь отца, лежа в кольце его объятий, словно под самой надёжной защитой. Маленький кулачок вцепился в белоснежную ткань рубашки, из приоткрытого ротика вырывалось тихое сопение.
Отец и сын. Настоящая идиллия. Просто копии друг друга, только одной было чуть больше трёх лет. Никите достались волосы отца и глаза чистого изумрудного цвета. Упрямство и склонность к авантюрам, пока что проявляющаяся лишь в невинных детских шалостях, видимо, тоже перешли к нему по наследству, хотя Роберт утверждал, что сосредоточенность, если того требовало дело, досталась их сыну от Алекс. Роберт говорил, что видит её в их ребёнке, тогда как она сама могла с трудом найти несколько общих черт между ней и сыном.
Закусив губу, Алекс подошла ближе и наклонилась, чтобы подобрать валяющуюся возле кровати книжку. Видимо, отец читал Никитке перед сном, и, когда они оба уснули, книга просто выпала из рук.
Роберт словно бы почувствовал её присутствие, а, может быть, шуршание её свободного платья разбудило его. Опуская книжку на тумбочку возле кровати, Алекс перевела взгляд на мужа и увидела, как медленно открываются его глаза. Взгляд не был рассеянным, напротив, изумрудные глаза смотрели с теплотой и любовью, ласковая улыбка заиграла на губах.
– Эй, – голос после сна был немного хриплым, – а мы тут сказки без тебя читали.
– Вижу, – Алекс постучала пальцем по яркой обложке книги, – планируешь сделать из ребёнка знатока античного искусства?
Роберт, раскаиваясь, улыбнулся.
– Может быть.
– В три года читают что-то вроде «Колобка» или «Трёх поросят», – мягко упрекнула Алекс, пытаясь быть серьёзной, но невольная улыбка выдавала, что она вовсе не сердится на мужа.
Роберт на секунду прикрыл глаза и изобразил своё самое искреннее покаянное выражение лица.
– Неужели Новый год наступил на день раньше, или я всё ещё сплю и вижу в своём сне мою прекрасную жену? – плавно переменил он тему разговора, и Алекс, прикрыв рот ладонью, хихикнула.
– Ну, ты определённо не спишь.
Они старались говорить тихо, чтобы не разбудить ребёнка.
– Ты же ещё должна быть в Москве.
– Я спешила к своим любимым мужчинам.
– Не подумай, что я возражаю, милая, я рад, что ты вернулась раньше, но… как всё прошло?
Алекс счастливо улыбнулась.
«Всё отлично», – одними губами произнесла она и кивнула в сторону выхода из детской, давая понять, что всё расскажет, как только они выйдут за дверь.
Роберт накрыл своей рукой кулачок сына и аккуратно высвободил ткань из крепко сжатых пальчиков. Никитос громко вздохнул, когда Роберт поднялся с кровати, и, завертевшись, зарылся головой в подушку.
Алекс медленно бродила по комнате, поднимая игрушки и автоматически расставляя их по своим местам. Роберт подошёл к жене, обнимая её за плечи и притягивая к своей груди, нежно целуя в висок. Забрав из её рук Малыша, забавного плюшевого жирафа, любимца Никитки, Роб наклонил голову, проводя губами по тёплой щеке жены и нежной чувствительной шее.
– Я скучал, – выдохнул он ей прямо в ухо.
Приятная дрожь возбуждения прошлась по позвоночнику Алекс. Закрыв глаза, она,
