Отстраняюсь от сестры и беру зятя за руку:
– Не говори глупостей. Это произошло, потому что должно было произойти. Кстати, вы же не звонили папе?
Сестра отрицательно машет головой. Слава богу.
Они хотят отвезти меня домой, но Эрик настаивает на том, чтобы поехать в отель. Наконец я вскрикиваю:
– Я хочу домой, услышьте меня, пожалуйста!
Ракель кивает, но перед тем как уйти, говорит:
– Отдохни. Я заеду к тебе после обеда, и мы позвоним папе.
Они уезжают, и к нам подъезжает машина Эрика. Увидев, в каком я состоянии, Томас быстро выходит из машины и спрашивает:
– Как вы себя чувствуете, сеньорита?
– Хорошо, Томас, не волнуйся. Все не так плохо, как кажется.
Оказавшись в машине, я закрываю глаза и откидываю голову на сиденье. Мне больно, и я обессилена. Эрик целует меня в лоб, и я открываю глаза.
– У тебя перестала болеть голова?
– Да, дорогая, не беспокойся об этом, и ни о чем другом. Все, что сейчас важно, – это ты. И только ты.
Я понимаю, что ссора забыта. Улыбаюсь и нежно глажу его по лицу.
– Тебе позвонила сестра?
Он берет меня за руку и целует.
– Я отправил тебе сообщение, и она позвонила мне, – придвигается еще ближе. – Никогда в жизни я не чувствовал себя так ужасно, дорогая. Когда позвонила твоя сестра и сквозь рыдания я смог различить только Джудит… «скорая помощь»… авария… я чуть не умер.
– Ты преувеличиваешь.
– Нет, не преувеличиваю. Я люблю тебя и не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. То время, пока я тебя не увидел, стало для меня настоящей пыткой. Я был растерян. Не пожелал бы такого и врагу. Я чувствую себя виноватым. Если бы я тебя не выгнал, ничего этого не произошло бы.
– Эрик, ты ни в чем не виноват.
– Я не согласен с тобой. Я ужасно себя чувствую, – увидев, что я вздыхаю, целует меня в уголок губ. – Как ты себя чувствуешь?
– Хорошо… – и, пытаясь улыбнуться, добавляю: – Как видишь, тебе никак от меня не избавиться!
Он улыбается, но все еще напряжен.
– Сейчас и всегда я буду о тебе заботиться.
Вечером приезжает сестра с мужем и дочкой, они привозят кучу еды. Ракель выкладывает все в холодильник и дает Эрику инструкции, а он все время отвечает «да», хотя я вижу, что он все равно ничего не понимает.
Мне становится легче, когда мы звоним отцу и все объясняем. Сначала он, конечно, пугается, но, поговорив со мной, с сестрой и Эриком, успокаивается. Ракель и Хесус идут на кухню, им нужно поговорить. Эрик смотрит по телевизору баскетбол. Я изумлена, никогда бы не подумала, что ему нравится эта игра. Лус сидит между нами и спрашивает:
– Ты жених моей тети?
Эрик смотрит на меня и отвечает:
– Да.
– И ты женишься на ней?
– Мы еще об этом не говорили, – удивленно отвечает он.
– И почему вы об этом не говорили?
– Потому что еще не говорили.
– И почему нет?
– Когда-нибудь поговорим.
– Ты не хочешь на ней жениться?
Эрик пронзает ее взглядом.
– Ладно, Лус… я поговорю с ней.
– Когда?
– Не знаю. Возможно, когда она поправится, как тебе?
– Гениально! Ты хочешь стать моим дядей?
– Да.
– И почему?
Эрик в отчаянии. Моя племяшка может кого угодно довести, и я решаю прийти к нему на помощь:
– Лус, хочешь пойти ко мне в комнату и посмотреть там мультики?
Малышка меняется в лице и пулей, радостно вылетает из гостиной. Эрик смотрит мне в глаза и улыбается:
– Спасибо, дорогая.
– Не за что, – и с любопытством спрашиваю: – А Флин не такой?
– Нет. Он совершенно другой. Вот увидишь.
Этой ночью, когда мы остаемся одни, Эрик заботится обо мне, записывает в блокнот лекарства, которые мне нужно принимать и в какое время. Я приятно удивлена тем, каким он может быть внимательным, когда нужно ухаживать за больным. И я вспоминаю, что он привык сам заботиться о себе уже очень давно. Когда мы ложимся, он нежно целует меня в губы:
– Отдыхай, дорогая. Я обо всем позабочусь.
Когда в понедельник он уходит на работу, сестра приезжает его сменить. В одиннадцать на мой мобильный приходит сообщение. Это от Мигеля: «Я только что узнал, что ты невеста Эрика Циммермана. Хитрюга, как ты могла это скрывать?! Ты все мне расскажешь. Целую, и выздоравливай».
Положив телефон на стол, не знаю, плакать мне или смеяться. Официально я его невеста.
Больничный длится три недели, и я использую его, чтобы полностью убрать квартиру и сложить в ящики вещи, которые хочу взять с собой в Германию. Эрик хочет купить мне новую, более надежную и крепкую машину, но я отказываюсь. Я обожаю свой «Сеат Леон». Страховка покрывает ремонт в рекордные сроки, и я подозреваю, что здесь постарался Эрик. Машина теперь как новенькая.
Эрик помогает мне во всем, даже складывать вещи. Я не собираюсь брать много, возьму только одежду, фотографии, книги и диски. Остальное буду перевозить постепенно.
Когда я появляюсь в офисе, на меня все глазеют и с любопытством рассматривают. Им известно, что я невеста шефа, и теперь они делают то, что я ненавижу: сплетничают!
Мигель, заметив меня, сразу начинает подшучивать:
– Ну и теперь, когда ты – невеста шефа, позавтракаешь со мной?
– Пошли, шутник… пошли, – улыбаюсь я.
По дороге он интересуется моим здоровьем, я рассказываю, как произошла авария, и он, шокированный, выслушивает меня. Когда я в кафетерии собираюсь оплатить заказ, служащие говорят, что все расходы будет покрывать сеньор Циммерман. Все будет записываться на его счет.
Когда возвращаюсь на рабочее место, начальница выходит меня поздравить. Ее голос мягок, и она даже пытается быть милой со мной. Та еще стерва. Теперь, зная, что я невеста Эрика, она стелется передо мной.
Через десять минут после моего прихода в офис заходит девушка и садится на место Мигеля. Поворачивается ко мне и спрашивает:
– Ты Джудит?
Киваю, а она продолжает:
– Меня зовут Клаудиа, я новый секретарь сеньора Циммермана на то время, когда он будет пребывать в Испании.
Открыв рот от удивления, смотрю на нее и не могу произнести и слова. Эрик ничего о ней не говорил, но меня это не удивляет, он вовсе не хотел обсуждать работу во время моего выздоровления. Он даже предлагал, чтобы врачи продлили мне больничный, но я не позволила это сделать. Он разозлился, но мне все равно, так как давно пора было выходить на работу.
Входит Эрик, и я говорю:
– Доброе утро, сеньор Циммерман.
Он ставит портфель на мой стол, приближается ко мне и целует в губы, отчего начальница и новая секретарша в шоке цепенеют. После страстного поцелуя он шепчет:
– Доброе утро, Джуд. Как ты себя чувствуешь?
Обомлевшая от такого приема, не знаю, куда спрятать глаза, и вижу, что Эрик силится не рассмеяться. Наконец я улыбаюсь:
