— Все выглядит нормально, — пробормотал он, рукой в перчатке передвигая стержень эндоскопа. — Никаких спаек. Слизистая оболочка матки чиста. Никаких рубцов. Рут, тело твоей подруги так и просится в учебники по медицине.
Рут чуть присела, закусив от напряжения нижнюю губу. Из репродуктора лилась мелодия «Лунной реки».
— Хорошо, Дорис, — доктор Селби обратился к операционной сестре. — Теперь метиленовую синьку.
Операционная сестра, державшая в руке большой пластиковый шприц с голубоватым красителем, обошла стол и встала меж поднятых ног Мики. Она подсоединила пластический конец шприца к полой игле и по знаку Селби начала медленно давить на поршень.
Рут напряглась и смотрела на согнутую спину Джо. Прильнув глазом к эндоскопу, он наблюдал за проникновением красителя, который двигался через матку по двум фаллопиевым трубам и, наконец, вышел из фимбрии. После этого краситель распылится и, не причинив никакого вреда, будет абсорбирован телом.
Голова Джо Селби чуть качнулась.
— Все в порядке, Рут. Закупорки нет. Хороший проток. — Он выпрямился и почти виновато сказал: — Похоже, ее трубы чисты и в норме.
Рут задрожала от гнева — гнева, порожденного досадой, напряжением и завышенными надеждами. Но это быстро прошло, и она подошла к столу, чтобы самой убедиться в этом.
Пока Джо Селби придерживал для нее эндоскоп, Рут наклонилась, обхватила себя руками, чтобы соблюсти условия стерильности. Сестра снова нажала на поршень, и спустя мгновение Рут заметила, как темно-голубой поток вылился из труб Мики.
— Черт! — прошептала она.
После того как она отошла от стола, доктор Селби сделал второй разрез на линии лобковых волос и ввел еще один лапароскоп.
— Я собираюсь кое-что проверить.
Стоять вдали от стола было все равно, что находиться во многих милях отсюда, ибо Рут не могла принять, участие в обследовании. Она лишь наблюдала, как врач вводит инструмент во второй надрез, снова смотрит в окуляр.
— Хорошо, Дорис, — сказал он. — Пожалуйста, добавьте красящего вещества.
Началось безмолвное, напряженное ожидание, пока он наблюдал, как краситель просачивается через хрупкую фимбрию — нежные «пальцы», которые создала природа, чтобы ввести яйцеклетку в трубу. Затем он захватил левую трубу, подвигал ею для лучшего обзора и подал знак добавить красителя. Точно так же, как и на правой стороне, голубой метилен вытекал и омыл белый яичник под фимбрией. Только…
Ничего подобного не произошло.
Дернув головой и заморгав, чтобы лучше видеть, Джо нахмурился и сказал:
— Дорис, еще раз. — И опять прильнул к окуляру.
Сомнений не было. Краситель не омывал яичник.
— Рут, иди сюда и посмотри на это!
Рут приблизила глаз к окуляру, а Джо Селби манипулировал захватом. Когда появился краситель, Рут заметила маленький пробел между трубой и яичником. Столь незначительный пробел, что его можно было и не заметить, если не манипулировать трубой.
Рут подняла голову.
— Как ты думаешь, что это? Рубец?
— Или незначительная врожденная деформация.
Рут почувствовала, как по ее ногам бежит электрический ток и вторгается в тело. Остался шанс!
Мики еще до операции подписала согласие на операцию в случае, если что-то обнаружится, так что операционная бригада не теряла времени. Лапароскопические инструменты убрали, занавески сняли, и две медсестры стали готовить все к лапаротомии. Одна сестра опустила ноги Мики, другая начала открывать пакеты с инструментами и шовным материалом, анестезиолог сняла с лица Мики кислородную маску и ввела ей в горло эндотрахеальную трубку. Спустя восемь минут доктор Селби делал надрез «бикини», а Рут держала наготове губку и термокаутер.
Они нашли мелкую деформацию в конце трубы, слишком крохотную, чтобы заметить невооруженным глазом, но достаточно значительную, чтобы стать причиной бесплодия.
Во время нормальной овуляции, когда яйцеклетка выталкивается из яичника, она короткое время плывет в жидком пространстве. Фимбрия ближайшей фаллопиевой трубы, возбужденная гормонами, начинает первоначальный танец в виде серии сокращений, которые создают поток, тянущий яйцо к вибрирующим «пальцам». Оказавшись у входа трубы, яйцеклетка нежно проталкивается вдоль узкого прохода, в котором она либо оплодотворится спермой, либо распадается и удаляется во время менструации. Однако доктор Селби и Рут установили, что фимбрия левой трубы из-за небольшой деформации спуталась. Вместо того чтобы тянуться к яйцеклетке и вводить ее в трубу, «пальчики» отталкивали ее. Маленькое отверстие, расположенное с другой стороны фимбрии, возникшее, скорее всего, во время рубцевания, пропускало краситель, создавая иллюзию во время тестов Рубина и рентгенографии фаллопиевых труб и матки, будто труба функционирует нормально.
У Рут чуть голова не закружилась от облегчения. Пока доктор Селби молча работал при помощи микроскопа, освобождая фимбрию самыми чувствительными инструментами и зашивая побочное отверстие глазным швом, Рут едва сдерживала волнение.
— Мики, я думаю, что у тебя овуляция, скорее всего, происходит чаще с левой стороны. Или даже только с левой стороны. С некоторыми женщинами такое бывает.
Обе неторопливо прогуливались, вдыхая бодрящий декабрьский воздух. Земля, на которой стоял дом Рут, была засажена лиственными и хвойными деревьями и кустарниками, между которыми виднелись клочки жесткой, замерзшей земли.
— Обследования показали, что у тебя все в порядке. У тебя происходит овуляция, но на закупоренной стороне яйцеклетки так и не достигают трубы.
Мики смотрела, как изо рта Рут облачками вылетал пар. Такого на Гавайях никогда не увидишь! В последнее время Мики начинала замечать подобные мелочи. Она слышала о таком явлении от пациентов, вернувшихся к жизни с того света. Люди, которые умерли и воскресли, отличались большей остротой чувств. Сейчас Мики замечала все: например, похожую на колючки текстуру ткани пальто, звенящий звук древнего ручья, находившегося в конце владений Ротов, даже запах едкой корицы, которой Бет посыпала свежеиспеченный тыквенный пирог.
Завтра Мики возвращается на Гавайские острова. Чтобы предотвратить рубцевание и закупорку только что зашитой трубы, доктор Селби оставил расширитель, крохотный кусочек безвредного силикона, вокруг которого труба будет расти и укрепляться. Через месяц Мики снова приедет сюда, и он сможет удалить его. Затем, как он сказал ей в больнице, «больше не будет никаких препятствий для того, чтобы вы немедленно зачали».
Тем не менее она укротила свои эмоции. Было слишком соблазнительно и легко снова дать волю прежним надеждам и мечтам. Лучше всего блюсти осторожность, не давать волю чувствам. Мики пока ничего не писала Гаррисону. Она хотела обо всем рассказать при встрече.
