– У меня все в порядке. Работаю.
– Я так и понял. Постараюсь освободиться к шести. – Тут Климов сообразил, что кроме него теперь некому ехать за Настей в детский сад. – Обязательно освобожусь!
– Ладно, я тебя жду.
Он по телефону слышал, как она улыбается. И она его ждет. Что еще нужно для счастья?
Лине позвонила Карина Агаджанова.
– У меня есть для тебя перевод.
– Отдайте кому-нибудь еще. Я больше не буду у вас работать.
– Не валяй дурака.
– Я не валяю. Я не могу работать, когда не знаю: за переводом я еду или на свидание к Владу.
– Он мне обещал, что больше не появится.
– И вы верите? Он не добился своего, не отнял у меня сына. Может еще разок попробовать. – Лина в это не верила, но добавила: – Мало ли, что ему в голову взбредет! Двадцать пятого числа вы меня вызвали по его просьбе?
– Он сказал, что это в последний раз, – упрямо повторила Карина.
– Карина, почему вы его так боитесь?
– Я уже говорила, – ответила Карина. – Я сделала аборт, а у меня отец очень строгий.
– Скажите отцу, что у вас была внематочная беременность, – посоветовала Лина.
– Влад выкрал заключение.
– А вы скажите, что оно подложное! Столько лет прошло, а вы все еще его боитесь! Расскажите отцу правду. Ну пусть не всю правду, но расскажите, что Влад все эти годы вас шантажировал. Я думаю, отец встанет на вашу сторону.
– Послушай, Лина… Я скоро замуж выхожу…
– Поздравляю. Я тоже.
– Я хочу продать агентство.
– Я его покупать не буду, – улыбнулась Лина. – Предпочитаю работать дома…
– Я не о том, – досадливо перебила ее Карина. – Меня здесь скоро не будет, и Владу нечего будет здесь ловить. Но ты же хочешь работать? Вот и приезжай за переводом.
– Теперь, похоже, вы меня шантажируете.
– И не думала даже.
– Ладно, перешлите по электронке.
– Это документ с апостилем.
– Отсканируйте, – нашлась Лина, – и пришлите копию. У вас же есть сканер.
– Апостиль плохо выходит на скане.
– Карина, у меня такое чувство, что Влад там и держит вас за горло.
– Это не смешно! Он держит меня за горло двадцать лет! Ладно, я попробую версию с внематочной. Ну? Приедешь?
– Не могу, – отказалась Лина, – честное слово, не могу. У меня сын дома, у него в саду воспитательница болеет. – Может, не надо было этого говорить? Да нет, ерунда, ничего Влад ей теперь не сделает. После того, что сказал этим утром Понизовский… – Перестаньте бояться Влада, Карина. У него большие неприятности, ему не до вас. Я точно знаю, я сама их ему устроила. Вернее, он сам их себе устроил. А документ все-таки вышлите сканом.
– Ладно, высылаю.
– Скажите мне только одно, – спросила напоследок Лина, – та первая наша с ним встреча три года назад тоже была подстроена?
– Конечно, нет! – обиделась Карина. – Я понятия не имела, что он в тот день заявится!
– А зачем он приходил?
– Три года назад? Ты что, смеешься? Я что, помню? Что-то приносил на перевод. Погоди, я даже помню, как тогда сказала: «Ты что, сам не можешь?» А он мне: «Не царское это дело». На самом деле он всегда был двоечником.
– Что еще вы помните?
– Спросил о тебе. Ты не обижайся, но я, честно говоря, не понимала, что он в тебе нашел. До сих пор не понимаю.
– Я тоже, – вздохнула Лина. – Ладно, высылайте перевод. Ко вчерашнему дню?
– Как всегда.
* * *
Они обе и не подозревали, насколько плохи дела у Влада. У него дома – не в московской квартире, а в святая святых, в огромном дедовском мавзолее, – шел обыск. После утреннего разговора с его отцом адвокат Понизовский понял, что кто-то предупредил Саранцевых. Он позвонил однокурснику в Следственный комитет и посоветовал поторопиться, пока птички не упорхнули. Там получили ордер и в тот же день приехали целой бригадой с ОМОНом, оцепили дом по периметру и начали изымать документы.
Дед впал в ступор и, похоже, не вполне понимал, что происходит.
– Вы не имеете права, – жалко лепетал Влад. – Мой отец – депутат… У него неприкосновенность…
– Дом принадлежит не ему, а вашему дедушке, – отвечал следователь. – Кстати, это здание краевого музея, приватизированное незаконно.
– Это еще надо доказать… – промямлил Влад.
– Докажем. Работа у нас такая – доказывать.
У Влада опух расквашенный нос, на подбородке красовался здоровенный синяк, оставленный кулаком Климова, голова гудела как котел и плохо соображала. «Папа!» – хотелось позвать ему. Но его папа-депутат лежал в своей спальне, как выразился один из следователей, «в состоянии неадекватном», короче, пьяный в дупель.
Обыск продолжался до вечера. Следствие изъяло горы бумаг: старик не доверял компьютерам и никогда ими не пользовался. Но Влад понял по разговорам следователей, что одновременно другая бригада проводит обыск в штаб-квартире «Русской силы», где компьютеры наличествовали.
Ладно, его все это не касается. Взять бы бабки и за бугор. Только где их теперь взять, эти бабки… Сколько у него на карточках? Влад не помнил. Может, хватит на первое время? А потом? Если счета заблокируют… «Этого не может быть. Этого просто не может быть, – твердил он себе. – Так не бывает. Я не могу быть нищим. Я не могу сесть в тюрьму. Лина… Неужели это все из-за нее? Нет, не может быть. Это все враги… А она что? Девчонка, соплячка. Я ей целку ломал… Нет, Лина тоже враг. Папа говорит, она стакнулась с этим жиденком Понизовским. Ну да, жиды всегда стоят друг за друга, не то что мы, русские. Прадед Раппопорт… Надо было слушать, когда она говорила. Нет, это дедовы и отцовские враги, я тут ни при чем. Надо бежать… Надо когти рвать…»
– Распишитесь вот здесь, – приказал следователь.
– Что это? – встрепенулся Влад.
– Подписка о невыезде. Вот постановление прокурора.
– Но я же… Я ни в чем не виноват! Я здесь даже не живу!
– Отрекаешься, гаденыш? – вдруг прошамкал дед.
– Нет, дедушка, что ты! Просто я…
– Распишитесь, гражданин Саранцев! – уже с металлом в голосе повторил следователь. – Не задерживайте следствие. Вы тоже, – обратился он к деду.
Старик, не глядя, что-то чиркнул на подсунутом ему постановлении. Влад решил еще поторговаться.
– А как же адвокат? Мне положен адвокат…
– Вы пока не под судом, надо будет – пригласите адвоката.
– Я хочу знать, в чем меня обвиняют! – воскликнул Влад, и тут его голос сорвался, дал петуха.
– Где работаете? – терпеливо продолжал следователь. – На какие средства живете?
– Я бизнесмен… предприниматель, – оговорился Влад, вспомнив, что эти, кажется, слова «бизнесмен» не любят.
– Очень хорошо. Что за бизнес? Где офис? Юридический адрес есть?
