— Анаис, — открывает она дверь, — Подъем!
— Ты забыла? Врач сказал, что мне нужен отдых, — накрываюсь я одеялом с головой, — А ты нарушаешь его предписания.
— Вот именно, он говорил об отдыхе, а не о 24-х часовом сне.
Чувствую, как матрац около меня прогибается.
— Сон — лучший отдых. И вообще сейчас только девять утра.
— Не только, а уже, — заявляет она, — В семь к нам придут Герерра, и мы должны успеть приготовить ужин. А еще тебе нужно съездить в больницу.
Черт. Больница.
— Дай мне еще хотя бы пол часа.
— У тебя десять минут, — смеется она.
И через пару секунд я слышу, как закрывается дверь.
Сейчас меня не совсем не привлекает идея встречи с Дэвидом. После вчерашнего разговора я на протяжение всей ночи размышляла о том, смогу ли я вернуть прежние отношения и пришла к выводу, что это невозможно. Невозможно построить то, от чего он так старается убежать. Я обещала Рубио, что верну того Дэвида каким он был, но я не справилась. Он закрылся на все замки еще до нашей встречи.
— Анаис!
Крик сестры возвращает меня в реальность.
— У меня есть еще пять минут!
Быстро умывшись и переодевшись, я спускаюсь на первый этаж к сестре и маме. Вся кухня заставлена огромным количеством посуды и продуктов.
— У нас намечается свадьба или обычный ужин?
— Необычный ужин, — смеется сестра.
— Ну и что у нас уже готово?
— Ничего, — вздыхает Дженни, — Здесь только заготовки.
— Ну тогда приступим к упорной работе?
Я собираюсь помочь сестре с нарезкой овощей, как мама забирает их у меня из рук.
— Нет, — улыбается она, — Ты сейчас едешь в больницу.
— Прямо сейчас?
— Да, я уже позвонила и обо всем договорилась, — заглядывает она в свою книгу с рецептами, — Так что можешь собираться.
Мне нечего не оставалась как последовать указанию мамы. Мне действительно нужно было осмотреть живот и небольшое место разрыва шва. Так как не только мысли о Дэвиде не давали мне заснуть, но и боль, которая только усиливалась.
В больнице миссии Карлай сообщила мне неутешительные новости.
— Нам нужно наложить новый шов, произошел небольшой кожный разрыв.
— Я так и думала, — вздыхаю я.
— Но не все так плохо, остальной участок в полном порядке, — посылает она мне улыбку.
— Сколько времени это займет? — смотрю я на медицинскую иголку.
— Не много, около минуты.
Она не соврала, процедура длилась действительно минуту. Больше времени потребовалось, чтобы обеззаразить зону надрыва и наложить повязку.
— Теперь я, как новенькая.
Эта шутка так и вырывалась из меня.
— Только я прошу тебя будь аккуратней, и суток не прошло как мы тебя выписали, — вздыхает миссис Карлай, — Еще один такой проступок и мы вернем тебя обратно.
— Больше такого не повторится, обещаю.
— Очень на это надеюсь.
Вернувшись домой, я убедила маму, что со мной все в порядке, и она все так разрешила мне помогать им с готовкой.
— Тогда с тебя нарезать сыр и доделать канапе.
— Хорошо, — киваю я.
— И аккуратней с ножом, пожалуйста.
— Мне не пять лет, мам, — закатываю я глаза и слышу хихиканье Дженни.
— Не пять, но это не значит, что я не могу напомнить тебе об этом.
— Ладно, — цокаю я языком, — А ты прекрати смеяться у меня в руках нож как ни как.
— Смотри, коленки уже трусятся, — продолжает хихикать сестра.
— Так, — встревает мама, — Мы готовим или чем занимаемся?
— Готовим, готовим, — в унисон отвечаем мы.
Либо я что-то не понимаю, либо у нас намечается тусовка вселенского масштаба. За три часа мы наготовили еды на целый военный полк и до сих пор продолжаем это делать. Думаю, стол проломится под тяжестью тарелок либо они просто туда не поместятся.
— Может самое время остановится? — предлагаю я маме.
— По списку осталось приготовить два салата и десерт.
— А что у нас на десерт?
— Бисквитный торт с малиной и шоколадный фондан, — с улыбкой отвечает она.
Она знает, как я обожаю ее торты, да все обожают ее торты. Покажите мне хоть одного человека кто не улетал бы на седьмое небо от счастья пробуя ее торт.
— Коржи для торта уже готовы, так что я займусь им, а вы дорежьте оставшиеся салаты. Рецепт написал в тетради, — указывает она на кухонный гарнитур, где лежит та самая тетрадь.
— Ради торта я сделаю все что твоей душе угодно, — улыбается сестра.
— Не подлизывайся. Самый большой кусок все равно достанется мне, так как ужин в мою честь, — показываю я язык.
— Самый большой кусок достанется папе, если вы сейчас же не приступите к нарезке салатов, — встревает мама, — Сколько можно то? Вам уже не по двенадцать и десять лет.
Мы смотрим друг на друга и на наших лицах расцветает ехидная улыбка. Видимо нам в голову пришла одна и та же идея. Дженни кладет на стол нож и начинает обратный отсчет на пальцах.
— Только не это, — вздыхает мама.
Когда последний палец на ее руке загибается, мы одновременно срываемся с места и бежим через весь дом к своим комнатам.
— В этот раз победа будет за мной, — кричит она мне.
В этот раз видимо да, из-за швов я не могу бегать как раньше. Если будет еще одно расхождение меня снова ждут серые стены и белая койка.
Забегаю к себе в комнату и начинаю искать какую-либо тетрадь. В детстве мы постоянно так делали. Самый большой кусок торта, первая партия кексов или печенья доставалась тому, кто первый принесет тетрадь со школы. Для нас это было неким образом соревнование, вот только мама всегда говорила, что победила дружба. Например, у Дженни оценки лучше, чем у меня, но я была быстрее, и поэтому мы обе получали вкусный приз.
Хватаю первую попавшуюся мне в глаза тетрадь и выбегаю из комнаты, слышу, как за спиной хлопает дверь сестры, а затем слышу ее крик.
— Нет, не в этот раз.
Стараюсь быстро, но аккуратно спустится с лестницы и из-за этого пропускаю сестру вперед. Она, звонко смеясь, пролетает мимо меня и скрывается за стеной. Уже поняв, что первой я не буду, я спокойно пешком захожу в кухню.
— Вот, — кладу я тетрадь перед мамой.
— Вы серьезно?
— Более чем, — с отдышкой произносит Дженни.
Как я и предполагала мама сделала как раньше, у нее снова победила дружба. Мы в свою очередь не заставили ее долго ждать и преступили к нарезке оставшихся салатов.
Когда на часах малая стрелка указывала на пять, а длинная была между шестеркой и семеркой в кухне появился папа. Он выглядит таким же усталым, как и утром, ему бы не помешала теплая ванна и крепкий сон.
— Ты уже дома? — удивляется мама.
— Я не мог опоздать на семейный ужин, — целует он ее в щеку.
— Есть какие-то новости, а то я не помню, когда в последний раз была в офисе?
— Вообще-то да, и очень важные.
Он обходит кухонный островок и становится с другой стороны.
— Суд по делу Рика состоится на следующей неделе в четверг, — он смотрит на меня, — Он нашел себе очень хорошего адвоката, и я уже не уверен в нашей победе.
— Не говори так, — сердится мама, — Какого бы супер-крутого адвоката у него не было правда на нашей стороне.
— Если бы только от этого все зависело, — вздыхает он.
— Я же могу присутствовать там?
— Да, конечно. Но ты уверена, что хочешь пойти туда?
Я неуверенно, но все же киваю.
— Хорошо, время я сообщу чуть позже, — направляется он к выходу из кухни, — Не буду вам мешать, если нужна будет помощь зовите.
На самом деле я не знала хочу ли я быть там, хочу ли снова видеть его. Этот человек поломал мне всю жизнь и встречаться с ним снова не лучшее мое решение. Но я должна услышать приговор, который ему вынесут, своими ушами. Должна лично убедиться, что ему дадут заслуженный им срок. А еще я хочу взглянуть на него в тот самый момент, когда он поймет, что отныне его жизнь разрушена.
— Ты чего застыла? — волнуется сестра, — С тобой все в порядке?
— Да, просто задумалась.
Она с прищуром смотрит на меня, но не считав нечего подозрительного кидает мне полотенце.
