идем в направлении парковки.
– У нас есть полчаса, что будем делать? – мы продолжаем идти, поворачиваюсь к нему лицом и, чуть замедляя шаг, иду спиной вперед.
– А что ты хочешь?
Я готова мурчать от удовольствия, когда вижу эту его улыбку и слышу от него такой вопрос.
– Ммм, можем прогуляться по набережной, можем посидеть где-нибудь на улице и просто побыть вдвоем… – останавливаюсь и обнимаю его за талию, крепко прижимаюсь к его груди.
Руки Лекса обнимают меня в ответ. Как же хорошо! Остановить бы этот миг, не хочу выбираться из его объятий. И тут вспоминаю кое-что, поднимаю голову и заглядываю ему в глаза.
– А что насчет бабушки, откуда ты узнал?
– Ну… тут особо нечего рассказывать.
– И все же.
Лекс вздыхает и трет лоб большим пальцем своей руки:
– Ну… изначально мне не понравился врач, уж слишком жеманничал и как будто хотел денег вытрясти из нас. К тому же на специалиста по такого рода болезням он не тянул, слишком молод, да и было видно, что он обычный дежурный врач в больнице. И то, что твоя бабушка ему доверилась, вызвало у меня подозрения. Я попросил своих ребят покопать на этого врача и больницу. Выяснилось, что никакого оборудования у них нет, больница вообще не принимает онкобольных, а сразу отправляет их в специализированный центр. В общем, ребята нарыли вплоть до лечащего врача твоей бабушки и выяснили, что он тоже не совсем чист на руку. Недавно провел операцию, но больной скончался, и его родственники подали в суд. В общем, нуждался он в деньгах, вот и подыграл ей, сказав твоему отцу, что его мать смертельно больна.
Вот это да! Бабуля всех подключила. Это сколько людей могут лишиться работы в случае судебного разбирательства!
– И что теперь будет?
– Ох, Эва… твоя бабушка – тот еще комбинатор… Не знаю, что будет. Я твоему отцу все сказал. Дальше решать ему. Я умываю руки. Если понадобится помощь, помогу. Хотя, какая от меня может быть помощь! У него у самого очень хорошая юридическая фирма.
– Ясно. У тебя и так завал на работе, а еще и я тебя со своими семейными дрязгами достаю.
– Не говори глупостей, Эва. Все нормально.
– Мне тоже это врач не понравился сразу, – через мгновение до меня доходит еще кое-что, и я, не обдумав до конца эту мысль, все выкладываю Лексу. – Это что же получается, наш первый раз был испорчен просто так? Подняли переполох на ровном месте?
Выслушав меня, Лекс начинает улыбаться, и такая улыбка лукавая!..
А я начинаю краснеть. Вот черт меня дернул за язык! Готова провалиться сквозь землю! Это же надо было в такой момент вспомнить об этом, да еще и озвучить свои мысли вслух!
– Мы всегда можем повторить то, что было тогда. Даже можем вернуться именно в этот дом, м?
Я прячу свое лицо у него на груди. Конечно, я бы хотела вернуться в тот дом. И побыть с Лексом наедине. Но как это сказать ему вслух? И так уже сказанула!
– Эва, малыш, – зовет меня Лекс, призывая поднять голову.
Машу ею, не могу сейчас смотреть на него.
– Ну что ты, мы можем вместе все это обсуждать. Более того – должны. Чтобы между нами не было недомолвок. М? Ты согласна?
Я киваю, все так же продолжая прятать лицо у него на груди.
– Эва, ну же! Посмотри на меня.
Немного с задержкой, но все же поднимаю глаза на него.
– Я хочу тебя, малыш. И этого не надо стесняться. Сейчас даже сильнее хочу, чем когда-либо. Все свои мысли ты должна доверять мне, поняла. Так будет лучше для нас двоих. Чтобы мы всегда могли решать проблемы, не накапливая их. Согласна?
– Да.
– И мне приятно то, что ты сказала. Значит, ты думала об этом, думала обо мне. И тебе понравилось то, что между нами произошло. И ты хочешь повторения. Я прав?
Снова киваю, не могу произнести ни слова.
– Нет, малыш, так не пойдет. Надо сказать это вслух. Тебе понравился секс? Ты хочешь меня?
– Лекс… ну я так не могу.
– Однако дуться на то, что водитель даже ничего и не понял, что между нами было, ты можешь. Нет, дорогая. Так дело не пойдет. Говорим все открыто.
– Хорошо! Да, мне понравилось! Да, я хочу еще! Доволен? – не выдерживаю его напора и выпаливаю все, что он хотел услышать, на повышенных тонах.
– Нет. Не таким тоном. Но это уже кое-что. Ну, главное из всего сказанного я запомнил. Единственное, у меня будет к тебе большая просьба, Эва, – берет мое лицо обеими ладонями и приподнимает вверх. Мы внимательно смотрим друг другу в глаза. Я замираю в ожидании, а он с самым серьезным видом продолжает, – между нами все будет кончено, если ты не сможешь ее выполнить.
В груди все словно тисками сжимается от чувства тревоги.
«Что для него так важно? Что он хочет у меня попросить? Почему это ставит под удар наши только зарождающиеся отношения? А вдруг я не смогу! Что тогда? Расставание? Но я не хочу! Что же делать, если он попросит что-то невозможное для меня? Смогу ли переступить через себя, лишь бы остаться с ним вместе?»
Тяжело сглатываю. От волнения с хрипотцой еле слышно произношу.
– Что ты хочешь, что бы я сделала?
Он вглядывается в мои глаза и молчит, как будто решается сказать что-то такое, что пошатнет мою уверенность в нем, в себе, в нас.
– Я хотел тебя попросить… Обещай, что никогда не станешь такой, как твоя бабушка, и не будешь строить всякие козни окружающим тебя людям.
Я смотрю на него и до конца не понимаю, что он говорит. Мои глаза готовы вылезти из орбит.
Не быть как бабушка? Не быть человеком, который испортил жизнь моим родителям, да и мне, что уж тут? Не быть расчетливой стервой, эгоистичной, жестокой, гнилой?..
Он это
