– Расслабься. Сегодня такой же вопрос задала Энн, и я ответила, что это пока несерьезно. – Вэн не кривила душой. Откуда она знает, что и как будет дальше?
– Жаль. По-моему, хороший парень.
Она посмотрела на Лая, улыбнулась и впервые решилась подшутить над ним.
– Но ты не отбирай его, он мой. Он щелкнул пальцами и засмеялся.
– Змея.
К ним сзади подошел Грег и перевел взгляд с Лайонела на Вэн.
– О чем речь?
Ванесса не стала ничего объяснять, сказала что-то незначащее и пошла искать Джейсона, явно ставшего популярным в семье. Она нашла его в обществе Вэл, которая безжалостно насмехалась над ним – ишь, какой он честный, какой надежный. Вард с Фэй сидели на веранде, попивали вино, а Энн была где-то в доме и явно названивала подружке.
– Наверное, опять звонит своей Гейл.
Фэй улыбнулась Варду и пожала плечами. Что ж, все хорошо, нет необходимости что-то выведывать. Сейчас они общались с детьми довольно долго, и Вард с удовольствием отмстил, что все они ему нравились, хотя и не вполне оправдали надежды родителей. Они хотели совсем другого для Лайонела, и для Вэл – чтобы она училась в колледже, а не вопила дурным голосом в дурацких фильмах. Но Энн, похоже, встала на правильный путь, неплохо шли дела у Ванессы, и у Грега, их звезды, казалось, тоже. Но, увы, только казалось… когда братья с дальнего конца пляжа наблюдали заход солнца, Лайонел наконец узнал, что беспокоило Грега. Шила в мешке не утаишь.
– Я просто не знаю, что сказать отцу… Если меня выгонят из команды… – Он закрыл глаза, не в силах закончить мысль, и лицо Лайонела помрачнело. Ужасное разочарование для Варда. Но было и кое-что похуже. В последнее время Лай каждый день видел мальчиков вроде Грега – лежащих на земле с внутренностями, развороченными снарядами. Он снимал их кинокамерой.
– Как же ты мог?
Оказывается, весной Грега поймали на допинге и удалили с поля; Вард ничего не знал и думал, что сын просто повредил ногу. Кроме того, у него ужасные оценки, так что вполне возможно, его не примут обратно в команду.
– Боже мой, они вообще выкинут меня из университета. – В глазах Грега стояли слезы. Как хорошо, что наконец-то можно хоть кому-то все рассказать. За несколько недель он просто извелся.
Лайонел схватил Грега за руку и заглянул в глаза.
– Ты не должен этого допускать. Возвращайся и делай что угодно, нанимай репетиторов, но исправь оценки. – Он знал, о чем говорит, ведь Грег и понятия не имел, что ему грозит. Испуганный, Грег в отчаянии смотрел на брата.
– Может, я могу запудрить им мозги? Лайонел застонал и покачал головой.
– Нет, ты просто тупой осел. – Сейчас они вели себя как в детстве и доверяли друг другу. На самом деле они не дружили, по крайней мере с тех пор, как выросли и Грег узнал о его пристрастиях. Но самое странное, именно Лайонелу хотелось рассказать о своих бедах. Джейсона Грег почти не знал, отца огорчать не хотел, но молчать не было сил. И сейчас Лайонел в бешенстве смотрел на него. – Если ты смошенничаешь, ослиная задница, тебя наверняка выгонят. Твое спасение только в учебниках. Иначе загремишь во Вьетнам, где у тебя вышибут последние мозги. Ты как раз такой, какие там нужны, – здоровый, сильный… И дурак.
– Спасибо…
– Я знаю, что говорю. И когда называю тебя дураком, то именно это и имею в виду. Ты еще не в том возрасте, чтобы в джунглях беспокоиться о жене и детях. Ты увидишь смерть товарищей, захочешь кинуться и отомстить, ты здоров и молод… – На глаза Лайонела навернулись слезы. – Ребята вроде тебя гибнут там каждый день. – Он с отвращением думал о собственном возвращении через пару недель, а Грег стоял и смотрел на брата с новым чувством: это было уважение. Лай много пережил и стал мужчиной, если, конечно, его можно так называть. Его до сих пор смущало узнанное о Лайонеле, но он внимательно слушал, понимая, что брат и сам боится до смерти.
– Да, мне надо вернуться в команду.
– Исправь оценки, чтобы тебя оставили в университете.
– Я… я постараюсь, Лай. Клянусь.
Лайонел взъерошил волосы брата, совсем как в детстве, и оба улыбнулись. Солнце садилось. Грег обнял Лайонела за плечи, и обоим вспомнилось, как когда-то они жили в лагере.
– Да, тогда я тебя ненавидел, – признался Грег, и братья мысленно перенеслись в детство. – И еще ненавидел Вэн и Вэл. – Он захохотал. – Мне кажется, тогда я ненавидел всех. Представляешь, всех ревновал, хотел быть единственным ребенком в семье.
– Но в каком-то смысле ты и был им. Всегда ходил в любимчиках у отца.
Грег кивнул, он знал это.
– Тогда я этого не понимал.
На Грега произвело впечатление философское отношение брата к его рассказу. Еще не так давно близость к Варду смущала его, и он поторопился перевести разговор на другое:
– По крайней мере, я никогда не относился с ненавистью к Энн.
Лайонел улыбнулся.
– А никто из нас и не мог ее ненавидеть. Она была слишком мала.
Сейчас младшая сестренка казалась вполне взрослой. Энн только что повесила трубку, в который раз поговорив с Биллом. Быть здесь без него – настоящая мука. Она звонила ему по три-четыре раза на дню. Все заметили, но считали, что она названивает Гейл; только Ванесса не сомневалась в том, что у Энн есть мужчина. Но выяснить не представлялось возможным, как, впрочем, и поделиться с кем-то.
Все прекрасно провели время. В последнюю ночь Валери уселась на полу в своей комнате, возле двери, ожидая, когда Джейсон с Вэн пройдут мимо. Она каждый вечер слышала, как Ванесса быстро топала к нему по коридору, и сегодня решила подкараулить. Переждав пару минут, она кинулась следом и постучала в дверь Джейсона. Раздалось хихиканье, испуганное «ах» и баритон Джейсона:
– Входите.
Вэл вошла и направилась к нему, глядя такими влюбленными глазами, что он смутился. Она бросилась на кровать, чуть не задавив сестру, которая тут же завопила. Потом оба поняли, что это шутка, и долго хохотали и проговорили ночь напролет. В конце концов все трое спустились вниз и обнаружили, что Лайонел и Грег тоже не спят, а пьют на кухне пиво. Замечательное завершение замечательных каникул.
На следующий день младшие Тэйеры разъехались в разные стороны, но увезли с собой воспоминания о том, как все было здорово.
К удивлению Ванессы, Джейсона не пришлось долго уговаривать провести несколько дней в Лос-Анджелесе. Теперь, близко познакомившись с семьей Тэйеров, он ничего не имел против и уже не боялся их, даже хотел увидеть то самое место, которое так долго осуждал. Однако согласился остаться только на два дня, и Валери выложилась: водила их по студии, на вечеринки и в рестораны. Сама Ванесса за всю жизнь столько не видела в Голливуде, сколько за эти дни.
