Лора Флоранд - Француженки не играют по правилам

И тот страх, тот узел, та штуковина у него в животе… все это в один миг исчезло.

А баобаб все рос и рос. Иногда Люк думал о себе как о дереве – сила, прочность, надежность, а о Саммер – как о солнечном свете и воде, которая изливается и делает это дерево очень крепким… Иногда все же Люку казалось, что следует придумать другую аналогию.

Однако ему нравилось, как растущее дерево дает прибежище людям, приемным детям, которых Джейми и Бернар отправляют учиться ремеслу, когда они становятся достаточно большими. А когда дети понимали, какой замечательной была жена их нового шеф-кондитера, им начинало казаться, что они умерли и попали на небеса. Люк иногда смотрел на них с недоверчивой ревностью, когда Саммер наклеивала им пластыри на ранки и окружала их теплотой. Многие из них были почти совсем неграмотными, и Саммер усаживала их за учебу. За успехи она награждала их стикерами и красивыми карандашами. И иногда даже покупными леденцами на палочке, пока Люк не сломался и не начал делать им игрушечных мишек из маршмеллоу, чтобы использовать вместо леденцов, хотя и спорил с Саммер о том, следует ли использовать конфеты в качестве поощрения. Они их не поощряли, утверждала Саммер. Они просто… потому что. И затем она целовала его. Спасибо, что делаешь их, chéri[166].

Итак… он делал мишек, а она с энтузиазмом раздавала их.

У его нового ресторана пока что было только две звезды, и он полагал, что получил их почти автоматически, за одно только имя. Люк хотел получить и третью звезду – и позже действительно получил! – но прямо сейчас у него было столько других приоритетов! К примеру, каждый вечер – ну, почти каждый – он шел домой. И давал приемным детям учиться и играть, и не заставлял их практиковаться десять тысяч раз. Поэтому на стол иногда попадало блюдо, которое было на волосок от идеала.

Почему-то из-за этого он стал безмерно популярен и оказался в каком-то общественном кулинарном движении, что-то вроде «назад к тому, что важно». Это было странное сочетание Справедливой торговли[167], Локаворства[168] и кто знает, чего еще. Помогло то, что chef cuisinier, который присоединился к Люку, чтобы построить здесь ресторан, не очень-то придерживался общепринятых норм, что придавало очарование его стилю. Он любил выходить в яблоневые сады и виноградники после сбора урожая и буквально собирал по крохам еду, которую сам подавал на столы.

Все это было очень странно и очень отличалось от первых тридцати лет жизни Люка, но, боже… Как это было хорошо!

Это было очень, очень хорошо.

– Я люблю тебя, – одними губами сказал он Саммер, когда обнял детей.

Вечернее солнце наискосок просвечивало ее волосы, и они пылали почти столь же ярко, как ее улыбка, обращенная к Люку.

– Я знаю, – ответила она, положив руку ему на волосы и поглаживая их. – Кажется, начинаю понимать сердцем.

Со всей моей благодарностью Лорану Жаннену, шеф-кондитеру ресторана Epicure в пятизвездном отеле Le Bristol в Париже, за его бесконечное великодушие, энтузиазм и терпение, а также за то, что пригласил меня негласно посетить кухню в ресторане, удостоенном трех звезд Мишлен. В мире есть только восемьдесят ресторанов, удостоенных трех звезд Мишлен, и их главный повар или шеф-кондитер – это престижный титул, но, как оказалось, совершенству действительно нет предела, потому что в 2011 году Лоран Жаннен также получил награду «Шеф-кондитер года».

Мои благодарности также Лее Маршалл, директору Le Bristol Paris, который в 2008 году был назван лучшим в мире отелем, и Кевину Шамбенуа, директору службы баров и ресторанов, за организацию посещения, а также – конечно! – моему искренне любящему Париж агенту Кимберли Камерон. Благодаря Кимберли у меня появилась возможность посетить Le Bristol.

Нет, Париж не платит мне комиссионные. Но я изучу этот вопрос.

В этой книге идет речь о ресторанах, удостоенных трех звезд Мишлен, и о роскошных отелях. Среди них я должна отметить несколько любимых…

Le Bristol и есть одна из таких редчайших драгоценностей: Парижский отель – Палас с рестораном, удостоенным трех звезд Мишлен. И послеобеденный чай в его Le Jardin Français – или, в моем случае, послеобеденный chocolat chaud, то есть горячий шоколад – оставляет впечатление роскоши и изысканности. Хоть раз в жизни не откажите себе в этом совершенно особом удовольствии от свежайших macarons или от совершенства других пирожных, как и от несравненного chocolat chaud, которые приготовят для вас Шеф-кондитер года (2011) Лоран Жаннен и его невероятная команда. Большая часть исследований для этой книги была негласно проведена именно здесь.

Еще два Палас-отеля с ресторанами, удостоенными трех звезд Мишлен, где меня вдохновляли как обстановка, так и шеф-повара – это Hôtel Plaza Athénée и легендарный Hôtel de Crillon.

Для посещения удостоенных трех звезд Мишлен ресторанов и роскошных Палас-отелей может оказаться необходимым сделать заказ за шесть месяцев (не говоря уже об огромном бюджете), однако в Париже есть много мест, в которых вы сможете насладиться жизнью, когда позволите себе соблазниться пирожными, шоколадом или замечательным десертом под названием macaron.

Я сама, лично, считаю его одним из десяти лучших мест в Париже, где человек, разбирающийся в тонкостях кулинарии и ценящий вкусные блюда и напитки, может обрести незабываемые впечатления: сидя в этом изысканном salon de chocolat, он будет пить chocolat chaud и смотреть из окна, как начинается зима. Жак Женен, как полагают многие, является одним из лучших шоколатье в Париже. Стена, покрытая бутонами роз, и необлицованная каменная кладка салона Доминика Ришара в книге «The Chocolate Touch» были навеяны прекрасным заведением Жака Женена. Оно находится рядом с Place de la République. До или после прогулки по Canal Saint-Martin вы можете сидеть у Женена, хорошо проводить время и притворяться, что вы Доминик и Джейми.

Кондитерская Ladurée вдохновила меня, и в книге «Француженки не терпят конкурентов» появились гордость Филиппа, кондитера в пятом поколении; то, как он символизирует Париж; изысканно украшенные, сказочные salons. В кондитерской Ladurée изобрели macaron, но сама она была знаменита задолго до того, как эти пирожные стали тем широко известным лакомством, каким являются сегодня. Сидеть в салоне девятнадцатого века в подлинном магазине на Rue Royale, наслаждаться роскошным темным chocolat chaud, какой готовят в кондитерской Ladurée, или вкушать какой-нибудь искусно сделанный восхитительный десерт – приключение само по себе. Только не стоит просто отстоять очередь, схватить macaron и уйти – на самом деле надо сесть за столик под расписным потолком. Вообразите, что вы и есть аристократ из прошлого… В наше время в Париже есть несколько кондитерских Ladurée, но оригинальный салон на Rue Royale, безусловно, самый романтичный.