Смех не убил в ней жажды любви, все это вместе приятно щекотало нервы.
Марсель медленно повернула голову к Джимми. Его четкий профиль был хорошо виден в лунном свете. «Похож на довольного пса, — подумала Марсель. — Или на какое-нибудь доисторическое животное, удовлетворенно поглаживающее живот после сытной трапезы». Марсель подняла руку и провела по волоскам на шее Джимми. Они были пушистыми и мягкими. Марсель почувствовала, как становится горячо в низу живота.
Верхняя губа Джимми приподнялась, обнажая зубы. Он в упор посмотрел на Марсель. Она порадовалась тому, что в саду темно. Можно было не стесняться того, как она выглядит, и чувствовать себя королевой.
Подавшись чуть вперед, Джимми поцеловал ее. Нежный братский поцелуй. Марсель ждала, ощущая, как движется кровь в каждой клеточке ее возбужденного тела. Затем она приблизила лицо и поцеловала Джимми в ответ. Она и раньше целовала Джимми на вечеринках, когда, подвыпив, все они танцевали, смеялись, веселились в домах друг друга, но никогда раньше не было в ее поцелуе приглашения ко всему, что может последовать позже. Сегодня же это приглашение нельзя было спутать ни с чем — Марсель впилась пальцами в волосы Джимми и все крепче и крепче прижималась к нему.
Рука Джимми неловко лежала за спиной Марсель. Он чувствовал, что кожа ее была сухой и горячей, от нее исходил какой-то невнятно знакомый запах — такой бывает обычно у человека с высокой температурой.
Джимми всегда нравилась Марсель, и не только как часть этого милого кружка жен его друзей, за каждой из которых можно было приударить, но и сама по себе. Иногда, и довольно часто, он с удовольствием в подробностях представлял себе, какова же Марсель в постели. И порой он позволял себе помечтать, что когда-нибудь во время одной из обычных попыток шутливого флирта, они позволят себе зайти достаточно далеко, и Джимми представится возможность проверить, подтвердились ли его догадки. Но сейчас, чувствуя во рту язык Марсель и горячее биение ее пульса у своей щеки, Джимми не испытывал ничего, кроме испуга и отчаяния. Ему захотелось вдруг прочистить горло. Взяв руку Марсель, он стал целовать ее пальцы, используя это как предлог освободить рот.
Джимми мог думать сейчас только о Люси, о ее обнаженных белых ногах на лесной лужайке и о всех других встречах, но он не испытывал при этом того прилива былой страсти, который мог бы сейчас прийти ему на помощь. Он думал о ее беременности, делавшей девушку одновременно и его невинной жертвой, и угрозой его благополучию. Его охватило одновременно желание еще раз переспать с Люси и в то же время как можно скорее убраться из Графтона, пока Дарси ни до чего не докопался. Облегчение, которое он испытал во время обеда, свело теперь на нет мысль о том, что узнает Дарси или нет, — в общем-то, вопрос времени. Дарси вел себя сегодня агрессивно, Джимми легко мог представить себе, что может произойти, когда он обо всем узнает.
А теперь вот еще непрошенное вторжение Марсель.
Джимми подумал про себя, принял бы он молчаливое предложение Марсель, если бы не Люси? На секунду он даже представил себя и Марсель вдвоем на этой скамейке — ноги Марсель обвиты вокруг него, лицо поднято к небу, по телу проходят спазмы удовлетворения. Он тут же отогнал от себя эту мысль, не исключая, впрочем, возможность, что когда-нибудь она вновь посетит его, и снова поцеловал пальцы Марсель.
— Тебе ведь не хочется этого на самом деле, правда же? — пробормотал он.
Марсель заколебалась. Она почувствовала, что начинает смущаться.
— Мне? Да нет же, хочется!
Кто он вообще такой, чтобы объяснять ей, чего она может хотеть или не хотеть?!
Всего лишь минуту Марсель казалось, что все на свете так прекрасно и соблазнительно, а еще — очень просто. Ее хотели, она хотела, и Джимми будет любить ее здесь, сейчас, в темном, полном запахов и звуков саду, и еще потом, она точно не знала, где и как. Она знала, что сумеет сохранить этот секрет, не выдать себя ничем во время очередных вечеринок, носить его всегда с собой, подобно амулету.
Она слишком поздно поняла, что раскрылась перед Джимми полностью, продемонстрировала готовность отдаться во власть своей страсти, а он отверг ее.
— Map, — голос Джимми был вкрадчивым, полным того же смущения, что испытывала теперь и она, — ты же знаешь, как я люблю тебя, но…
Марсель холодно прервала его.
— Но трахать меня тебе не хочется. Я правильно поняла?
Внутри ее закипал гнев. Нет, она не попытается обратить все в шутку и тем самым облегчить ему жизнь, дать возможность считать этот эпизод одной из маленьких главок в длинной саге приключений Джимми. Он достаточно часто приставал к ней. Как там он сказал тогда, с этой своей противной лисьей ухмылкой: «А когда же? Когда Майкл будет в больнице?»
Он позволил ей — да нет, заставил ее — считать, что может стать ее прибежищем в любой момент, когда Марсель будет это необходимо. Но это, видимо, было для Джимми лишь одним из способов польстить своему самолюбию, и не имело ничего общего с самой Марсель и ее чувствами и еще меньше — с ее желаниями и потребностями.
Марсель в жизни своей никогда еще так не злилась. Злость оказалась для нее спасением — она затмила все, даже и мысль о собственном унижении. Она выдернула руку из пальцев Джимми и едва удержалась, чтобы не залепить ему пощечину. Пальцы Марсель зудели, но она уже предвкушала удовлетворение, которое наступит вслед за ударом, эхо которого разнесется в тишине сада.
— Ну, конечно же, хочется, — лепетал Джимми. — Но только не здесь, в этом саду, когда рядом Майкл и Стелла.
— Не ври, — сказала Марсель. — Ты даже не представляешь себе, насколько ты сейчас отвратителен.
Ей даже расхотелось его бить. Вместо этого она встала и быстро пошла к дому.
— Марсель, погоди, — крикнул ей вслед Джимми.
Марсель увидела Майкла. Он стоял в кухне спиной к окну и разговаривал с Гордоном и Эндрю. Марсель провела рукой по пылающему лицу, заставляя глаза раскрыться, а рот изобразить улыбку. Она вошла на террасу, ослепленная ярким светом. Она немного побаивалась тех чувств, которые будет испытывать тоже, но сейчас у нее было превосходное оружие против всех и вся — гнев, сильнее которого не было ничего не свете. Она открыла дверь и с высоко поднятой головой вошла в кухню, готовая предстать перед чьими угодно взглядами.
Джимми остался сидеть на скамейке. Он достал сигарету, но, выкурив примерно половину, выкинул ее, встал и пошел в дом вслед за Марсель.
Спальня Вики была все той же, но Дарси казалось, что он не был в этой комнате долгие годы, а не несколько месяцев, как оно было на самом деле. Дарси сидел на кровати, закутанный в одеяла и что-то еще, напоминавшее шаль.
