Р.Г. всегда был трудоголиком, теперь же у него появилась миссия, достойная подобной выносливости. Мы по-прежнему общались каждый день, и мне казалось, что он постепенно меняется. Его слова стали более вескими. Кампания нуждалась в убедительных ораторах, и он поверил в свои силы. Он пожимал больше рук, поскольку возбужденные толпы росли. Он отвечал на большее количество вопросов, давал больше интервью и высказывал больше мнений — и все потому, что именно это от него и требовалось. В этом и в других отношениях он, похоже, наслаждался новой деятельностью и как-то умудрялся посреди хаоса становиться все сильнее.
Дженни с детьми проводила с ним столько времени, сколько могла, но любому было бы сложно за ним угнаться. Я гадала, что она чувствует, когда видела ее на сцене рядом с Р.Г. или в автобусе, возле водителя — как она сидит, слушает сводку и одновременно упрашивает Джека и Джеффри не слизывать пыль с сидений. Вроде она счастлива и рада поддержать мужа. Интересно, хотела бы она больше участвовать во всем этом? Или, наоборот, меньше? Тяготится ли поворотом, который неожиданно приняла ее жизнь, не оставив времени на разговоры с мужем? Выбрала бы этот путь, если бы знала о нем раньше?
Сотрудники губернатора Уая продолжали задавать тон, хотя снизошли до того, чтобы принять нас в свои ряды. Некоторые излучали превосходство — словно невероятно гордились тем, что принимают участие в этой поездке намного дольше. А мы — всего лишь надоедливая компашка лезущих не в свое дело неофитов. К счастью, это исходило не ото всех, но неприятных моментов хватало. Это напоминало работу с Брэменом, и меня раздражало, что Аарон снова на коне.
Несмотря на молчаливое напряжение между сотрудниками, Уай и Р.Г. общались так же гладко, как при первой встрече в Огайо. Когда я видела их вместе, то понимала, что это искреннее партнерство. Правда, подозревала, что Уаю пришлось приложить усилия, чтобы подавить естественный дух соперничества и смириться с тем, что они с Р.Г. в одной команде, и если выиграют, то вместе, что будет к общему благу.
Серия статей в середине лета относительно влияния Р.Г. на характер и направление кампании, подвергла риску хрупкое равновесие их отношений. Журналисты утверждали, что Р.Г. — причина нашей растущей популярности. Нет чтобы объявить это влияние признаком крепкого сотрудничества.
Лавина статей началась с заметки Чарли о том, как Уай согласился с основными предложениями Р.Г. в политике здравоохранения. Он цитировал некий анонимный источник: «Вопросы здравоохранения никогда не были его (Уая) сильной стороной. Он с радостью учится всему у Гэри и в своей программе определенно будет петь с его голоса». Эти слова особенно потрясли меня, поскольку я их уже читала — в письме, которое мне прислала Сьюзен Ламберт, советник по здравоохранению Грега Саксерта, сенатора из Луизианы, родного штата Уая. Давно, еще после моей первой беседы с Уаем в салоне самолета, я спросила ее о позиции и достижениях Уая в области здравоохранения. Я когда-то работала вместе со Сьюзен над разными законопроектами, и мы остались друзьями.
Она охотно рассказала мне об Уае. Я знала, что ее шеф завидует губернатору и что Сьюзен очень умна, а потому доверяла ее мнению.
Отправила ли Сьюзен это письмо кому-нибудь еще? Или Чарли действительно шарил в моем «Блэкберри»? Хотя Чарли освещал кампанию постоянно, виделись мы от случая к случаю, поскольку он всегда ездил в автобусе для журналистов, и мы были ужасно заняты. К тому же я видела, как через неделю после больничного приключения он гулял вокруг отеля в Карсон-Сити за ручку с Вероникой. Мне это не понравилось. Конечно, я подавила все вызванные СРК иллюзии, будто затаила к нему нежные чувства. Но все же надеялась, что Чарли понял — он заслуживает кого-то намного лучше ее. Меня чуть не стошнило, когда Вероника тесно и собственнически прижалась к нему.
Утром, прочитав статью Чарли, я не знала, что думать. В некотором роде статья была полезна для Р.Г., поскольку безошибочно описывала то влияние, которое он приобрел в определенных областях кампании — здравоохранении, экологии и внешней политике. Но если смотреть шире, она вредна и для него, и для кампании в целом, поскольку способна посеять между Р.Г. и Уаем зерна раздора, что нам совершенно не нужно.
С виду Уай отнесся к происшествию как к забавной шутке. Когда они ждали начала митинга в Милуоки, разговаривали и брали сырые овощи с подноса, он поддразнил Р.Г. достаточно громко, чтобы услышали все, кто стоял рядом.
— Возьму-ка я красный перец. Но только если ты любишь перец, Роберт. Ты подтверждаешь мой выбор? Я жду твоего разрешения.
Оба захохотали. Для тренированного уха смех казался слегка натянутым, но это была отважная попытка. Мы с Бобом прервали беседу, чтобы послушать.
— Что-то неладно, — пробормотал он и пошел к ним в комнату, чтобы вмешаться.
Я смотрела ему вслед и раздувалась от гордости за то, как он хорош в своем деле. Я знала, что мы не слишком подходим друг другу, но появление Боба на сцене добавило личный интерес к тому, что и так было невероятным приключением. Он играл в кампании важную роль, его уважали за компетентность и блестящие стратегические таланты. И он был со мной. Я не хотела быть легкомысленной, но против воли считала это ужасно увлекательным.
Секунду я прислушивалась, как Боб отпускает безобидную шутку и весело переводит разговор на другую тему. А потом отправилась искать Чарли. Преодолев полосу препятствий из огороженных веревкой участков и кучек секретных агентов, я зашла за кулисы, где часто собирались журналисты. Но прежде чем я добралась до двери, путь мне преградил Аарон.
— Сэмми, — сказал он многозначительно и положил сильную руку мне на плечо.
Я не отпрянула, но и не растаяла. Я заставила себя сохранять спокойствие.
— Привет, Аарон, — ровно сказала я. — Чего ты хочешь?
Он немного уязвленно улыбнулся — явно не ожидал, что теперь я нахожу его скорее лицемерным, нежели обходительным.
— Ну, я бы хотел, чтобы мы подружились, — сказал он. — В смысле, нам придется очень часто натыкаться друг на друга. Мы взрослые люди…
— Да неужели? — многозначительно перебила я.
Я собиралась призвать его к ответу за вредоносные слова «анонимного источника», которые, как я теперь знала, принадлежали ему. Я собиралась наорать на него за все его предательства. Но решила ничего этого не делать. Не хотелось доставлять ему удовольствие считать, будто он до сих пор настолько меня волнует, что я злюсь на него.
— Да, хорошо, Аарон, мы взрослые люди. И все идет прекрасно. Тебе от этого легче?
— На самом деле, Сэмми, я хотел бы кое-что… — Его прервал телефонный звонок. Он бросил на меня извиняющийся взгляд и выудил трубку из кармана.
