структурированному давней традицией. Да и мысль о том, что я надоем Руссо – и он решит на мне не жениться, разбавляла кровь холодком.
Я мечтала быть замужем, хотела иметь собственного мужа, но легкая греза о солнечных деньках и белом заборчике была замарана тенями других женщин. Я отказывалась делиться. Не этим мужчиной. От самой мысли уже сводило живот и начинала болеть грудь.
– Почему ты убил Оскара Переса? – выпалила я.
Нико стоял, спрятав руки в карманы и облокотившись на остров. Глаза у него были глубокими и спокойными, словно океан.
– Потому что ты моя.
Я сглотнула ком в горле. Я не думала, что он соврет, но ожидала, что увильнет. Внезапно стало очевидно, что ноющая тревога в моем сердце станет сильнее, чем любая физическая боль, которой меня мог подвергнуть Оскар.
– Может, ты пошел против судьбы, – прошептала я, глядя на белое платье на диване.
Я не смотрела на Нико, но мне это было и не нужно, чтобы знать: я его, конечно, задела – теперь взгляд Туза обжигал мою щеку.
– Нет никакой судьбы, – отрубил он. – А если бы и была, то в последнюю очередь она свела бы тебя с Оскаром Пересом.
– Значит, она свела меня с тобой? Ты тоже не святой.
– А ты хочешь святого, Елена?
«Нет, я хочу тебя. Но мне не нужна боль, которую ты с собой принесешь».
– Нико, мы совсем недавно встретились… мне даже неизвестно твое второе имя.
– Анджело. А теперь иди наверх и одевайся. Через час выезжаем.
Я не сдвинулась с места.
– Но я выбрала платье, Нико… идеальное.
Может, я говорила как легкомысленная девушка, но именно ей я и была. Ему следовало знать, на что он подписывается. Задавшись вопросом, откуда он вообще взял разрешение на брак без меня, я быстро поняла, что это, вероятно, оказалось простейшей из нелегальных операций, которые он проворачивал.
– Я хочу свою свадьбу, – твердо сказала я.
– Уверена? Тебе требуются две церемонии со мной? Но ты, похоже, и первую-то с трудом перенесешь. – Нико раздраженно достал из кармана телефон и начал печатать эсэмэску.
– Я согласна на одну. Через неделю. А сегодня никуда не поеду. – Я развернулась, но не успела пройти и трех шагов, как Нико схватил меня за талию и приподнял на пару сантиметров от пола.
– Мы женимся сегодня, Елена. Не завтра и не через чертову неделю. Сегодня.
Прижатая спиной к его груди, я даже не доставала до пола кончиками пальцев. Не так я представляла мужчину, провозглашающего желание взять меня в жены. Если честно, получилось как-то грубо и тиранически.
– Отпусти меня, Нико. – «Прижми меня еще крепче».
– Ты возьмешь платье и наденешь?
– Тебе нужна девственница, – запротестовала я. – Ты выбрал Адриану, а не меня. – Я попробовала вырваться, но с тем же успехом можно было пытаться разогнуть сталь.
Смех Нико отдался вибрацией в моем позвоночнике.
– Ты правда так думаешь? Что я лично выбрал твою чудаковатую сестренку, а не тебя?
Он поставил меня на пол, а я стиснула зубы.
– Она не чудаковатая.
– Твой папа́ сказал, что ты не годишься для брака. Я не выбирал между вами.
Я задумалась, и мне стало легче. Повернувшись, я встретилась с ним глазами. Наверное, Нико хотел отыметь меня до полного подчинения и с трудом сдерживался. По коже пробежали мурашки.
Я потеребила край футболки.
– Я хочу свою свадьбу, Нико.
Грубая ладонь коснулась моего лица.
– И она будет твоей. Но Еленой Руссо ты станешь сегодня – и ни днем позже.
Прижавшись щекой к его ладони, я прошептала:
– Елена Руссо. – На вкус вышло как надежда и счастье. Но, когда слова растаяли в воздухе, я ощутила горечь разбитого сердца.
* * *
Автомобильные сигналы, чья-то громкая ругань с таксистом и суета на проспекте Гранд-Конкурс в Бронксе превратились в белый шум, гудящий в ушах. С бьющимся в горле сердцем я шла к зданию Верховного суда. Добравшись до дверей, я развернулась. Нико с тихим смешком перегнал меня, схватил за потную ладонь и потянул за собой. От меня не укрылось, как Лука закатил глаза. Он был нашим свидетелем, хотя я бы предпочла бездомного, который попался нам за пару улиц отсюда.
Долго ждать не пришлось. Девушка-регистратор с шиньоном цвета блонд отвела нас в нужный зал. Судя по тревоге в ее глазах, служащая явно понимала, кто мы такие. Мне стало интересно, сколько Нико отвалил администрации Нью-Йорка, чтобы урвать регистрацию брака в самый загруженный час рабочего дня. А может, он ни цента не заплатил. Он ведь король Коза ностра.
Всю церемонию от начала до конца я отсчитывала в быстрых ударах собственного сердца. Запомнила булькающую речь судьи, холодный пот на теле и Нико. Его присутствие рядом со мной и легкий аромат его парфюма были уже столь привычны, что пробивались через колотящуюся мантру пульса.
– Да. – Это слово было сказано доном, но в глазах Нико прямо-таки плескался теплый ванильный виски. А потом Николас пообещал любить, уважать, беречь, защищать и ценить только меня – его жену. И ему почти можно было поверить.
После того как я повторила клятву, пришла пора обмена кольцами. Я посмотрела на безделушку на своей левой руке. Колечко оказалось гораздо дешевле чем то, которое принадлежало матери Николаса. В помещении воцарилась неловкая тишина. Судья прокашлялся. Лука посмотрел на часы.
Памятный сувенир красовался на среднем пальце, но Нико, похоже, собирался воротить нос, пока я вообще его куда-нибудь не уберу, в итоге я сняла его и нацепила на правую руку. Вторя словам судьи, Нико надел на мой палец кольцо Катерины.
«Он любил маму». Мозг вцепился в эту мысль, принялся крутить, вертеть и выжигать на моей коже.
Я поцеловала Нико в губы. Мягко, нежно и душераздирающе.
Вот так я стала миссис Николас Руссо.
На улице сияло нью-йоркское солнце, беспощадные лучи в небе без единого облачка.
– Неплохо справилась, – протянул Лука. – Судья всего пару раз подумал,
