и сводили с ума.
Кирилл молчал. Окна были полностью зашторены, в комнате царил абсолютный мрак, и я не могла видеть его лицо.
— Я дорвался до тебя, — спустя несколько долгих мгновений заговорил он. — Мне нравится, как ты относишься ко мне. И я хочу полностью ощущать твое доверие. Хочу снова и снова испытывать то, что было той ночью.
Он ни слова не сказал о том, что сам готов ответить тем же. Понятно, что на данном этапе это практически невозможно. Но хоть что-то же должно намекать.
— И я хочу ответить тебе, Кира. Нам будет мало только твоей души. И если то, что я чувствовал вчера, лишь часть… жалкое подобие возможного, то я готов попробовать. Я безумно желаю, чтобы ты ощутила то же, что и я. Я только кажусь эгоистом. Дарить удовольствие мне нравится больше, чем получать его. Мне тяжело признаться, но я действительно дорвался. Как маленький мальчик, который никогда не ел варенье, а ему подарили целую банку. И других банок больше не будет. Но остановиться он не может.
Представляю, как он выдавливает из себя слова… Но смолчать не смогла.
— А тут два варианта, Кирилл. Либо мальчик съест все и останется лишь пустая банка и разочарование. Либо сам научится делать это чертово варенье.
— Я не умею варить варенье… — выдохнул Воронцов. — Научишь?
— Научу, — тихо ответила я.
Воронцов ответил на мой вопрос. Пусть и не прямо, но ответил. А это многого стоило.
— А не пристаю к тебе, потому что не хочу испугать, — когда я уже засыпала, огорошил Кирилл. Как будто мысли прочитал! Рука скользнула по бедру и ягодице, чуть сжала… — И пока ты не поверишь мне, придется себя сдерживать. Поняла?
На этот раз ладонь оказалась на груди. Я распахнула глаза. Вывернул! Мученик, чтоб его! И зачем я связалась с юристом?
Хотя что-то вчера его мой «испуг» не особо волновал.
— Испугаешь меня или испугаешься сам? — уточнила я. Нет уж, Кирилл, переводить на меня стрелки и возлагать ответственность за собственные действия и решения не стоит. — Я — то тебе верю и тем более не боюсь тебя. А вот ты меня боишься.
— Я? — опасно протянул Воронцов.
— Ты, — подтвердила я, опасаясь, что новых укоров Кирилл не выдержит. Будет мстить, и «мстя» окажется страшна. Пойти тараном нельзя… он может и правда расценить мои слова, как оскорбления. Значит, нужно подтолкнуть по — другому. Осторожно прокрасться с тыла и под коленочку тюкнуть. Для пользы, конечно. Иначе неизвестно, сколько еще он будет цепляться за остов каменной стены, все еще разделяющей нас.
Ладонь Кирилла опустилась с груди на живот, погладила, пробежалась по тонкому кружеву нижнего белья. На краткую долю секунды я замерла, но тут же выгнулась, когда почувствовала горячие губы, коснувшиеся шеи. Он чуть прикусил чувствительную кожу, пощекотал языком и, поймав мой стон, выдохнул:
— Спи. Сегодня встреча с Ольгой. Не забыла?
Не забыла. И потому сдержала недовольство, заворочавшееся в душе. Хочет спать — будем спать. Прижалась, как можно ближе, к Кириллу, поерзав, устраиваясь поудобнее. Удовлетворенно зажмурилась, услышав его судорожное «кхм» и, как ни в чем не бывало, затихла.
Первое, что увидела утром, — рассматривающего меня уже проснувшегося Воронцова
— Доброе утро, — сонно отозвалась я. — Будильники уже звенели?
— Звенели, — кивнул Кирилл. — Минут пять назад.
— Почему не разбудил?
— Решил дать тебе еще десять минут.
— Ты сама доброта, — прищурилась я. — А если опоздаем? Еще ведь машину забирать.
Воронцов скривился и, притянув меня к себе, прижал так, что я уткнулась ему носом в шею. Мне не верилось, что это происходит со мной. Казалось, что с момента моего прихода в «Немезис» прошли годы… а как еще объяснить, что мне так уютно в компании Кирилла?
— Не убежит она никуда. Время будет — заберем.
Весомый аргумент, если бы я не знала Данила. С него станется уехать куда — нибудь на несколько дней, забрав с собой ключи от японки. О чем и сказала Воронцову. Тот лишь усмехнулся, язвительно заметив, что я боюсь надолго расставаться с машиной. Согласилась. И правда боюсь. Пусть лучше стоит перед домом. Нет, конечно, я не думала, что Данил сделает что — нибудь плохое…. но не буди лихо, пока оно тихо, как говорится.
В офис мы опоздали. Попали в пробку на одной из центральных улиц, когда ехали за моей машиной. Потому, узрев дорожную ситуацию, плюнули и развернулись, решив забрать «Селику» позже. Но время оказалось потеряно, и утренний город превратился в муравейник. Кирилл опаздывать не любил — недовольство, написанное на его лице, я воспринимала и на свой счет. Если бы не моя машина, давно бы уже оказались в «Немезисе». Звонил Женя, долго ругался, объясняя, что почему — то к девяти пришел новый клиент, уверявший, что ему назначено.
Кирилл сморщил лоб и грозно зыркнул на меня. Ответила ему таким же орлиным взором — не моя вина. Я всех переносила!
И потому подъезжали мы на парковку бизнес — центра практически полдесятого, лелея обоюдное желание увидеть клиента, которому «назначено». Учитывая, что просто так через фойе не пройти, мне было искренне интересно: как этот кто — то попал на тридцать первый? Я передавала расписание Лене, и охрана, встречая посетителей без пропусков, связывалась с ней. Звонка от Леденниковой не было. Напрашивался вопрос: как такое возможно?
Спускаясь на нулевые этажи парковки, разминулись со знакомым синим паркетником. Кирилл равнодушно мазнул по нему взгляду, я же не смогла удержаться от вопроса:
— А Державин что здесь забыл так рано?
— Державин? — не понял меня Воронцов.
— Он только что же проехал. Синий «Инфинити», — отозвалась я. — Ты его машину не знаешь?
— Нет, — как-то напряженно ответил Кирилл. — Интересно…
Выспрашивать, что же ему интересно, не стала — строила собственные домыслы. Может, ничего дурного и он заезжал «в гости»? Прекрасно же в курсе, что Кирилл никогда не опаздывает и находится в офисе с самого утра.
В фойе, когда пересаживались с одного лифта на другой (что, к слову, безумно неудобно), наткнулись на Полину. Рыжеволосая удивленно распахнула свои восхитительные кукольные глазки и тут же сморщила нос. Кажется, мы только что дали жизнь новой сплетне…
— Здравствуйте, Кирилл Романович, Кира! — вернула себе самообладание девушка.
— Доброе утро, Полина Сергеевна, — холодно поздоровался Воронцов. — Вы смотрели на часы? Ваш рабочий день начался полчаса назад.
— Я очень — очень извиняюсь, — понурила плечи она. — Пробки. Автобуса долго не было.
А сама смотрит на меня внимательно, что сразу понятно
