Услышав имя солдата, брюнетка резко замолчала.
- Эй, что случилось? – Тина подвинулась ближе и понизила голос, оберегая их разговор от лишних ушей.
На лице Реджины моментально появилась привычная маска, и мадам мэр упрямо покачала головой:
- Не понимаю, о чем ты, дорогая.
Тина задумчиво поглядела на неё и нахмурилась, улыбнувшись почти озадачено:
- Я думала, мы, вроде бы, подружились.
- Вы учитель Генри.
Тина закатила глаза и встала:
- Ладно, мисс Миллс.
Реджина нахмурилась, глядя, как Тина подошла к столику, за которым сидел Генри, чтоб спросить детей, понравилось ли им кататься. Её всегда удивляло, как эта миниатюрная женщина может тратить столько энергии, занимаясь с малышами, а вечерами заботиться о мальчишках Пэн практически вместо их опекуна. Тина делает так много, а Реджина едва говорит с ней. Она не станет винить воспитательницу, если та оставит свои попытки завязать разговор. И Тина была права, за последний месяц они стали если не подругами, то почти приятельницами. Реджина не знала, почему настойчиво отталкивает от себя всех. Была ли это склонность к умалению собственного достоинства или нечто врожденное? Единственное, что было для Миллс очевидным, это то, что на этот раз ей не плевать на последствия.
Женщина глубоко вздохнула, добавив Тину Белл к списку людей, которых она обидела зря, и отпила горячего какао.
* * *
Генри не терпелось похвастаться Августу своими успехами, и вечером Реджина позвонила сержанту.
- Я научу тебя кататься на коньках, дядя Август, – решительно объявил Генри.
Мужчина усмехнулся:
- Не знаю, малый, а если я не смогу за тобой угнаться?
- Ничего, – успокоил мальчик, – я тоже сначала медленно катался, но теперь я катаюсь очень-очень-преочень быстро.
- Очень-преочень быстро? – переспросил Август.
- Угу, я сам объехал весь каток!
- Ни фига себе! Смотри, пацан, другие дети начнут тебе завидовать.
Генри довольно хихикнул:
- Я в школе сделал подарки для мамы с Эммой.
Реджина навострила уши. Ей Генри об этом ничего не говорил, хотя обычно рассказывал о том, что делает в садике, в мельчайших подробностях. Вот и сейчас она сидела рядом с ним, слушая, как Генри взахлёб рассказывает Августу про поход на каток. Конечно, они были там вместе, но Реджина просто любила слушать рассказы Генри.
- Только тс-с-с, – мальчик приложил палец к губам, будто Август мог его видеть, – это секрет.
- Я никому не скажу, – серьёзно пообещал Август.
Реджина положила ладонь на спину сына:
- Попрощайся с дядей Августом, дорогой, тебе почти пора идти в ванную.
Генри недовольно выпятил нижнюю губу, но спорить не стал и, попрощавшись с Августом, передал трубку Реджине. Держа телефон в одной руке, она сняла Генри с высокого барного стула, спуская его на пол. Тут же позабывший своё недовольство мальчик сразу убежал, чтобы успеть еще немного поиграть.
- Здравствуй. – тихо поздоровалась Реджина, одновременно прислушиваясь к возне Генри в игровой комнате.
- Ты в порядке? – не стал ходить кругами Август. – Вы, ребята, обычно звоните по воскресениям.
- Извини, – торопливо ответила женщина, – я не хотела нарушать твои планы.
- Нет, всё хорошо, – тут же заверил Бут.
- Я понимаю, что уже, наверное, поздно, и у тебя могут быть другие планы, но мы будем очень рады, если ты приедешь к нам на праздники. Думаю, Мисс Лукас тоже будет в городе, – последняя фраза вполне могла бы прозвучать, как дружеское подшучивание, если бы не серьёзный тон Реджины. Из-за него её предложение больше походило на официальное приглашение. Впрочем, если Август и заметил некоторую натянутость, то промолчал, всё равно тронутый её щедростью.
- Спасибо, – искренне поблагодарил он и хохотнул, скрывая эмоции. – Жаль, Эмма не может приехать, а то вся семья была бы в сборе.
- Мы поссорились, – Реджина даже не дала Августу договорить, долгие недели молчания убивали её, а мэр не привыкла ждать. – Август, как я могу связаться с ней? У тебя ведь есть какие-то свои каналы? – добавила она в отчаянии.
Мужчина глубоко вздохнул:
- Есть, но не для тебя.
- Что ты хочешь этим сказать? – моментально ощетинилась брюнетка.
- Реджина, – Август говорил, медленно подбирая слова, – армейскому начальству известно, что у Эммы Свон нет семьи. Нет друзей. Она идеальный солдат, из тех, кто, надевая жетоны на шею, теряют имя, становясь на бумагах просто номером социальной страховки.
- А ты? Ты можешь её найти? – Миллс взъерошила волосы, приводя в беспорядок идеальную причёску. – Мне нужно… Она должна узнать, что я сожалею. Она, наверное, в ярости из-за того, что я ей сказала. И наверняка не хочет обо мне слышать…
- Реджина, – спокойно перебил Август, не давая женщине возможности накручивать себя дальше, – я посмотрю, что можно сделать.
- Что, если с ней что-то случится? – почти обреченно спросила Реджина.
- Не беспокойся об этом.
- Как я могу об этом не беспокоится?
- Слушай, ребята знают, что мы с Эммой вроде брата с сестрой. Если с ней что-то случится, меня тут же найдут и сообщат об этом. Армия всегда уведомляет родных о происшествии раньше, чем информация просочится в СМИ.
Проглотив ком в горле, Реджина кивнула и прислонилась к стене, пытаясь собраться с мыслями. Через несколько секунд она кивнула более уверенно:
- Ладно. Хорошо.
- Расслабься, – отозвался Август.
- Ты не спросишь, из-за чего мы поссорились?
- Нет.
- Почему?
- Потому, что это не важно, – услышав его ответ, женщина недоуменно прищурилась. – Что бы это ни было, у вас двоих всё будет в порядке.
- Откуда ты знаешь?
Август издал сухой смешок, Реджина не слышала раньше, чтоб он усмехался так. В этом смехе не было обычного, присущего Буту веселья или многозначительности. Он звучал почти горько.
- Я был там, помнишь? Не важно, как сильно ты злишься на тех, кого любишь, пока ты там, ты постоянно мечтаешь о том, чтоб вернуться домой.
* * *
Декабрь 16, 2004. Ирак, местоположение неизвестно
